Край Основания (Кризис Основания)

Когда Стор Джиндибел увидел на экране корабль Кампера, ему показалось, что невероятно долгому путешествию настал конец. Однако, это был не конец, а всего лишь начало. Путешествие от Трантора до Сейшел было не более чем прологом.

Нови казалась испуганной.

— Это другой космический корабль, Мастер?

— Да, Нови. Тот самый, к которому мы стремились. Он гораздо больше нашего и лучше. Он может лететь так быстро, что мы не смогли бы его догнать.

— Быстрее, чем корабль Мастеров? — Нови была поражена.

Джиндибел пожал плечами.

— У нас, ученых, нет таких кораблей, нет таких приборов, как на этом корабле.

— А почему у ученых нет таких кораблей, Мастер?

— Потому что мы мастера в более важном деле. Материальные достижения — это пустяки.

Нови снова сдвинула брови, размышляя.

— Мне кажется, идти так быстро, чтобы Мастера не могли догнать — вовсе не пустяки. Кто эти люди, которые имеют такие вещи?

— Они называют себя Основанием. Ты когда-нибудь слышала об Основании?

Он и сам размышлял, знают ли хэмиш о Галактике и почему Спикеры никогда не задумывались над этим. Может, только он не задумывался, потому что считал, что хэмиш ничто не интересует, кроме копания в земле.

Нови задумчиво покачала головой.

— Я никогда о нем не слышала, Мастер. Когда школьный мастер учил меня знать букварь — я имею в виду, учил читать, он говорил, что есть много других миров и называл некоторые. Он говорил, что наш хэмиш-мир называется Трантор и что когда-то этот мир правил другими мирами. Он говорил, что Трантор был весь покрыт блестящим железом, и там жил Император — главный Мастер. — Она смотрела на Джиндибела с застенчивой радостью. — Я, правда, не всему этому верила. Мало ли историй рассказывают сказители во время долгих ночей. Когда я была маленькой, я верила во все, а став старше, поняла, что многое из этого — не правда. Я мало во что верю, почти ни во что. Даже школьные мастера говорят не правду...

— Этот рассказ учителя — правда, Нови, только это было очень давно, когда Трантор действительно был весь покрыт металлом, и там жил Император, который правил всей Галактикой. Теперь же всеми мирами правит Основание и становится все сильнее.

— Они будут править всем миром?

— Ну, не сразу, только через пятьсот лет.

— И будут хозяевами мастеров?

— Нет, нет. Они будут править Галактикой, а мы будем править ими — для безопасности.

Нови снова нахмурилась.

— Мастер, у людей Основания много таких замечательных кораблей?

— Думаю, что да, Нови.

— И другие вещи тоже такие же... поразительные?

— У них мощное оружие всякого рода.

— Тогда разве они не могут захватить все миры сейчас?

— Нет, не могут. Время для этого еще не настало.

— А почему не могут? Время еще не настало, потому что мастера остановят их?

— Нам не нужно этого, Нови. Они и так не смогут захватить все миры.

— Что же их останавливает?

— Видишь ли, — сказал Джиндибел, — когда-то один мудрый человек придумал план... — Он улыбнулся и покачал головой. — Трудно объяснить, Нови. Может, в другой раз. Когда ты увидишь, что произойдет до нашего возвращения на Трантор, ты, может быть, поймешь и сама, без моего объяснения.

— А что случиться, Мастер?

— Не знаю, Нови. Но все, что случится — к лучшему.

Он повернулся и приготовился к контакту с Кампером. И, делая это, не мог удержать внутреннюю мысль, говорившую: «По крайней мере, я надеюсь на это».

Он тут же рассердился на себя, потому что знал источник этой слабой и глупой мысли. Это был образ громадной хитроумной мощи Основания, воплощенной в корабле Кампера, и его, Джиндибела, досада на откровенное восхищение Нови этой мощью.

Глупец! Как он мог позволить себе сравнивать обладание примитивной силой с способностью управлять событиями. Много поколений Спикеров называли это «обманчивостью руки на горле».

Подумать только, что он все еще не выработал иммунитета к их приманкам!

Манн Ли Кампер не имел ни малейшей уверенности в том, как он должен себя вести. Большую часть своей жизни он мечтал о всемогущих Спикерах, существующих далеко за пределами его круга знаний — Спикеров, с которыми он изредка вступал в контакт и которые держали все человечество в таинственном плену...

Один из них — Стор Джиндибел, у которого он в последние годы получал инструкции. В большинстве случаев он даже не был голосом, а лишь присутствовал в мозгу Кампера — гиперречь без гипертранслятора.

Что ни говори, а Второе Основание далеко обогнало Первое. Без материальных средств, лишь одной развитой силой мысли они могли проходить сквозь парсеки, и мысль эту нельзя было перехватить. Она была невидимой, неопределенной сетью, державшей все миры посредством немногих, предназначенных к этому, индивидуумов.

Кампер больше чем когда-либо испытывал подъем при мысли о своей роли.

Как мала была эта связь, звеном которой он был, какое огромное влияние она осуществляла и каким секретом все это было: даже жена Кампера ничего не знала о его тайной жизни. А нити держали Спикеры... И тот Спикер Джиндибел, который, вероятно, будет следующим Первым Спикером.

Теперь Джиндибел был здесь, в корабле с Трантора, и Кампер задыхался от разочарования, что эта встреча произойдет не на самом Транторе.

Неужели это корабли Трантора? В давние времена торговцы, провозившие товары через враждебную Галактику, имели, наверное, лучшие корабли.

Неудивительно, что Спикер так долго добирался до Сейшел.

У него не было даже стыковочного механизма, чтобы объединить два корабля, когда понадобится взаимный переход персонала. Даже презренный сейшельский флот был снабжен такими механизмами. А Джиндибел просто уравнял скорость, перекинул через брешь между кораблями трос и закачался на нем, как в имперские времена.

Что же это, думал Кампер, не в силах подавить свои ощущения. Корабль был не более, чем старомодным имперским судном, и к тому же, маленьким.

По тросу передвигались две фигуры, одна — очень неумело. Ясно, что она еще никогда не выходила в открытый космос.

Наконец они добрались до борта и сняли скафандры. Спикер Джиндибел оказался человеком среднего роста, невыразительной внешности: он не был ни крепок, ни силен, и даже не имел ученого вида. Лишь темные, глубоко сидящие глаза выдавали ум. Но сейчас Спикер глядел вокруг с явными признаками благоговейного трепета.