Кровь артефакта

Пилотка немного смягчила удар, но бородачу хватило. Безвольной куклой он завалился на землю, но палец, лежащий на спусковом крючке всё же дёрнулся. Автомат коротко рявкнул и затих. Впрочем, это не важно. Не думаю, что кто-то обратил внимание на эти выстрелы, так как снаружи продолжал идти бой и грохот стрельбы ни на минуту не прекращался.

На всякий случай закрыв дверь я, наконец, сосчитал пленников. Всё правильно, пятеро. Вычленив глазами Соньку, я хотел, было кинуться обнять её, но вовремя вспомнил о своей невидимости. Да и врядли ей сейчас до обниманий — под глазом расплылся огромный синяк, лицо и руки в царапинах. Это от аварии так или им успели сделать допрос с пристрастием. Я перевёл взгляд на Троса и ужаснулся. Нет, авария так не могла изуродовать человека.

Ну, суки! Не ведая, что творю, я подскочил к ящикам, стоявшим у стола. Выхватил из верхнего четыре гранаты и бросился к выходу, по пути отметив удивлённо-испуганные взгляды, какими меня проводили пленники. Я что, снова стал видимым? Ладно, потом разберёмся. Всё потом!

Выскочив в дверь, я рванул в гущу событий. Немцев хоть и было меньше, но воспользоваться эффектом неожиданности они сумели правильно и теперь теснили партизан к лагерю. Силуэты вояк мелькали уже между крайних стволов деревьев, а некоторые даже отступили за крайние шалаши. Что же в лагере-то никаких укреплений не создали? Деревенщина! Сейчас выдавят из леса и как в чистом поле расстреляют. Как умудрились при такой никчёмной организации обороны так долго продержаться в тылу врага, не понятно.

Пробежав половину расстояния я одну за одной швырнул четыре гранаты в самую гущу боя. Получайте, гады! Все получайте! Четыре взрыва слились в один долгий протяжный гул, подняв к небу столбы земли, древесных обломков и разметав людей. Выполнив миссию возмездия, я развернулся и, пригибаясь, бросился обратно в землянку. Позади продолжали звучать выстрелы, но уже реже. Гораздо реже.

В землянке за время моего отсутствия ничего не изменилось. Вырубленный мной бородач валялся на глинистой земле, а пленники продолжали пялиться в пустоту. Так всё же я видим или нет? Если да, то почему на меня никто не обращает сейчас внимания, а если нет, то почему, когда я отсюда выбегал на меня так удивлённо смотрели?

— Сейчас я вас освобожу. — Решил подать я голос и направился к валявшимся на столе вещам, конфискованным из нашей машины

— Максим? — Неуверенно произнесла Сонька.

— Максим, Максим. Кто же ещё придёт вас спасать. — Пробурчал я, копаясь в хламе. Вроде бы у нас не было в машине столько вещей. Да где же он? Ага, нашёл.

Схватив немецкий десантный нож, я подскочил к Соньке и перерезал верёвки, крепящие её к столбу. «Ойкнув» Сонька начала оседать на землю, но я поддержал её, довёл до ящиков и усадил.

— Но я тебя не вижу! — Сонька на ощупь дошла руками до моего лица. Пощупала и неожиданно притянула к себе, начав целовать, куда придётся. — Мы думали тебя отдельно куда-то забрали.

Немного выждав, я отстранился. Не до того сейчас, надо остальных отвязывать да сваливать с этого негостеприимного времени.

— Не забрали. Артефакт сделал меня невидимым. — Пояснил я. — Погоди, остальных освобожу.

Обрезав верёвки, держащие Троса я едва успел подхватить его. Он все-таки не выдержал и потерял сознание, расслабившись от мысли, что спасение близко. Ну, ничего, главное выбраться отсюда, а там что-нибудь придумаем. Осторожно положив его на пол, я шагнул к столбу с пришельцем и перерезал связывающие его путы. Этот был как новенький и видимо даже не затёк. Толи они боялись его трогать, толи брезговали. А может, просто на утро оставили.

— Спасибо. — Как всегда скупо поблагодарил он меня и начал трясти кистями и как-то странно извиваться. Разминается так, что ли?

Шагнув к следующему и поднеся нож к верёвкам, я замер. Руки! Не четырёхпалые серо-зелёные конечности, а обычные человеческие руки. Я медленно поднял голову. Точно, мужик какой-то. Я посмотрел на последний столб, ожидая увидеть там кого угодно, но там всё было логично — пришелец. Странно, а где третий?

— Ты кто? — Обойдя столб, уставился я на пленника.

Обычное русское веснушчатое лицо. Гладко выбритое и без каких-либо особых примет. Невыразительное лицо, незапоминающееся. И откуда он здесь такой чисто выбритый взялся? Я и то уже зарос щетиной. Да к тому же почему русского держат пленником? Одежда не военная. То-то я смотрю вещей на столе много — половина наверняка его.

— А ты догадайся. — Усмехнулся пленник, глядя мне в глаза. Я вздрогнул. В глаза? В какие глаза, если Сонька сейчас только сказала, что не видит меня. Сделав шаг в сторону, я от души сматерился — пленник проводил меня взглядом! Он точно видит меня.

— Второй? — Неуверенно протянул я. Вот тебе раз. Думаешь что невидим, почти неуязвим, наслаждаешься ощущением вседозволенности, а тут как в прорубь спихнули.

— Второй? — Переспросил пленник и расхохотался. Не обидно, а как-то от души. Словно я рассказал самый весёлый анекдот.

Я попробовал рассуждать логически. Ведь три пришельца было!

— Это ваш? — Повернулся я к освобождённому инопланетянину.

Тот отрицательно помотал головой. Надо же, не только слова выучили, ещё и жестами пользуются.

— Тогда где ваш третий? — Теряя терпение, повысил я голос. Одни загадки. Щипцами из них информацию, что ли выпытывать?

— Умер. — Коротко бросил пришелец и указал длинным гибким пальцем в угол, где лежала груда тряпья, на которую я как-то и не обратил внимания.

— Чёрт! — Я вспомнил лужу крови в автомобиле и в душе всё же порадовался, что это была кровь не Соньки или Троса. Всё же своя рубашка ближе к телу.

Подойдя к тряпкам, я осторожно, двумя пальцами, отогнул один край. Голова отдельно, тело отдельно. Вот блин, как же это его так?

Я освободил последнего пришельца и вновь подошёл к пленному человеку.

— Вернёмся к нашим баранам. Кто ты и почему видишь меня?

Сонька, сползшая с ящика и склонившаяся над братом, недоумённо вскинула голову и тоже посмотрела на лишнего пленника.

— Он уже был здесь, когда нас привели. — Решила пояснить она.

— Ну же, Максим, думай! — Вновь заулыбался пленник. — Кто всегда оказывается раньше вас там, где вы бываете?

Догадка мелькнула и пропала не в силах задержаться ввиду своей нелепости. Рыжий кот! Я вгляделся в лицо. Конопатые нос и щёки, рыжие волосы и зелёные глаза. Сходство определённо есть, но… То кот, а это — человек!

— Вижу, что догадался. — Уже серьёзно проговорил пленник и начал меняться.

Лицо медленно потекло, руки стали уменьшаться и обрастать рыжим подшёрстком. Секунда и вместо привязанного к столбу человека на земле сидит наш рыжий знакомец. Верёвки, ничем больше не удерживаемые, съехали по столбу и упали рядом с котом.

Сонька мельком взглянула на это чудо, но почти сразу вернулась к хлопотам над Братом. А вот я с пришельцами не мог оторвать взгляда от рыжего кота, словно ожидая, что он ещё что-нибудь вытворит.

— Странная у вас планета. — Первым нарушил тишину пришелец. — Мы знаем шесть цивилизаций разной степени развитости, но нигде нет ничего подобного. Не все идут техническим путём развития, но никто не достиг путешествий во времени и превращений гуманоида в животного.

Кот дёрнулся и вновь начал меняться, на этот раз, увеличиваясь в размерах и пряча шерсть.

— Потому что вам это не надо. — Ответил на реплику пришельца кот. Да какой кот? Уже снова человек. Человек с рыжими волосами и гладко выбритым веснушчатым лицом. — А им без этого не обойтись. По крайней мере, на этом этапе развития. Иначе их цивилизация погибнет, так и не достигнув своего предела. А это неправильно.

— Кто ты? — Вновь спросил я одновременно с пришельцем. Нет, я всё-таки чуточку раньше.

— К каждому ответу нужно быть готовым. — Опять заговорил загадками Рыжий. — И сейчас вы готовы лишь к ответу на вопрос «что делать дальше».

— Такого вопроса нет. — Опять начал злиться я. — Потому что итак понятно, что надо прорываться к входу в лабиринт.