Звездный легион. Сборник фантастических произведений

— Думаю, вы правы, — вздохнул Мак-Кен и посмотрел на экран.

Гросвенф проследил направление его взгляда и увидел, что люди в скафандрах пытаются идти вперед, отталкиваясь от стены. Их руки изо всех сил упирались в стену, но нападающие испытывали какое-то сопротивление, и результаты их действий были ничтожны.

— Что вы собираетесь делать? — снова заговорил геолог.

— Собираюсь заставить их спать… вот так, — он чуть тронул рубильник.

Раздавшийся звук, казалось, был не громче прежнего, но люди, находившиеся в коридоре, повалились на пол.

Гросвенф встал.

— Звук будет повторяться через каждые десять минут, а резонаторы, расставленные мною на корабле, подхватят и передадут сигнал. Идемте.

— Куда?

— Я хочу установить рубильник в главной осветительной системе корабля.

Он установил рубильник в кинозале и через минуту направился в коридор. Повсюду на их пути попадались спящие люди. Вначале Мак-Кен удивлялся, потом замолчал и с тревогой стал озираться по сторонам.

— До чего же трудно себе представить, что люди могут быть такими беспомощными! — наконец сказал он.

— Дело обстоит хуже, чем вы думаете, — заметил Эллиот.

Теперь они находились в аппаратной. Он поднялся на нижний ярус системы управления. На установку рубильника ему понадобилось меньше десяти минут. Потом он молча сошел вниз, не объяснив Мак-Кену что сделал или намеревался сделать.

— Ничего им не говорите, — сказал он Мак-Кену, — если они что-нибудь узнают, мне придется пробовать еще один вариант.

— Вы собираетесь их сейчас разбудить?

— Да, как только вернусь к себе. Но вначале я бы хотел, чтобы вы помогли мне перевезти Ван Гроссена и остальных в их спальни. Я хочу вызвать у него состояние возмущения своими действиями, но не знаю, что из этого выйдет.

— Вы думаете, они сдадутся?

— Нет.

— Вы уверены в этом?

— Уверен.

Его утверждение оказалось верным.

В десять часов следующего дня он повернул рубильник у себя в отделе, изменив направление тока, проходящего через установленный им в цепи выключатель.

Постоянно горящие лампы по всему кораблю замерцали слабым светом — некзиальный вариант гипнотических изображений Риим. И мгновенно, даже не догадываясь об этом, все люди на борту корабля были подвергнуты сильному гипнозу.

Гросвенф начал «играть» на своем аппарате. Он сконцентрировался на мыслях о смелости и самоотверженности, долге перед своей расой, сплоченности перед лицом опасности. Он воздействовал также на те центры мозга, которые управляли восприятием течения времени. Всем членам экспедиции должно было казаться, что время теперь бежит в два, а то и в три раза быстрее.

Подготовив таким образом почву, Эллиот привел в действие «Центральный вызов» коммуникатора корабля и отдал соответствующие команды. Передав главные инструкции, он сказал, что отныне каждый человек будет мгновенно отзываться на пароль, не зная из каких слов он состоит или вспоминая их после произнесения.

Потом Гросвенф заставил их забыть о процессе гипноза. Он спустился в аппаратную и снял установленный там выключатель. Вернувшись в свой отдел, Эллиот разбудил всех и вызвал по коммуникатору Кента:

— Я отказываюсь от своего ультиматума и готов сдаться. Я неожиданно понял, что не могу противопоставлять себя воле членов экспедиции. Я бы хотел, чтобы было созвано другое совещание, на котором я буду присутствовать лично. Естественно, что я буду наставить на том, что нам предстоит вынести жесточайшую войну с неизвестной формой жизни в этой галактике.

Гросвенф не был удивлен, когда правление корабля, странно изменившее свои взгляды, согласилось после обсуждения, что очевидность нападения налицо и существует реальная опасность для экспедиции.

Исполняющий обязанности директора Кент отдал pacпоряжение о безжалостном преследовании врага, не считаясь с мнением членов экспедиции.

Гросвенф, который не изменял индивидуальные черты каждой личности, весело посмеивался, наблюдая с какой неохотой согласился Кент на принятие этих мер.

Великая битва между человеком и чуждым ему разумом вот-вот должна была начаться.

ГЛАВА XXII

Анабис существовало в состоянии бесформенной массы, занимающей огромное пространство всей галактики. Оно слегка колебалось, слабо взаимодействуя биллионами частиц своего тела, автоматически сокращаясь там, где на него действовала разрушающая жара и радиация одного из двухсот биллионов пылающих солнц. Но оно притягивалось к мириадам планет и сжималось вокруг квадриллионов тех мест, где умирали существа, давая ему жизнь.

Но этого не было достаточно. Твердая уверенность в надвигающемся голоде проникла в самые отдаленные уголки его тела. Все бесчисленные мельчайшие его клетки посылали сигналы о недостатке еды, им давно уже приходилось довольствоваться все меньшим.

Анабис медленно приходило к мысли о том, что оно слишком большое или слишком ничтожное. Бесконтрольный рост в период развития был его роковой ошибкой. В те годы будущее казалось безоблачным. Галактическое пространство, где оно развивалось, казалось бесконечным. Оно развивалось с хвастливым веселым подъемом низшего по с происхождению существа, которому судьба подарила такую возможность.

А оно было примитивным по рождению. Вначале оно было лишь газом, возникшем в туманно-болотистой местности. Оно не имело ни запаха, ни вкуса, но обладало удачной динамической комбинацией. И в нем была жизнь.

Тогда оно было туманным облаком. Оно уверенно преодолело теплую темную воду, которая размножила его, непрестанно извиваясь, ныряя и расширяясь и борясь за то, чтобы жить, в то время, как кто угодно или что угодно должно было умереть.

Ибо смерть других давала ему жизнь.

Оно не понимало того, что процесс его создания был одним из самых сложных из когда-либо имевших место в естественной жизни. Им двигало удовольствие и желание жить. Какую оно получало радость, когда могло налететь на двух насекомых, жужжащих в жестокой смертельной борьбе, накрыть их и ждать, дрожа каждой газообразной частицей, пока жизненная сила побежденных перейдет, сопровождаемая приятными ощущениями, в его собственные клетки.

Потом был длительный период, когда смыслом его жизни стало лишь насыщение. Его миром было узкое болото, где оно вело свое почти бездумное существование. Но даже в этом мире оно безудержно росло. Оно нуждалось все в большем и большем количестве еды, которую уже не могли дать ему случайно найденные умирающие насекомые. В нем начали быстро развиваться зачатки знаний, которые можно было применить в обстановке этого сырого болота. Оно узнало, какие насекомые охотились, а какие были добычей. Оно узнало часы охоты каждого насекомого, места, в которых лежали в ожидании крошечные нелетающие монстры (летающие были больше и поймать их было труднее). И они, как открыло Анабис, имели свои привычки в еде. Оно научилось использовать свою парообразную форму как порыв ветра, несущий жертву к гибели. Оно росло и вновь стало испытывать голод. Необходимость дала ему знание того, что жизнь существует и за пределами болота. А однажды, зайдя дальше, чем когда-либо раньше, оно захватило двух гигантских чудовищ в панцирях в последней фазе смертельной борьбы. Сильная дрожь, возникшая, когда в его клетки влилась жизненная сила умирающего чудовища, значительное количество полученной им при этом энергии вызвало настолько сильный экстаз, какой ему раньше испытывать не приходилось. За те несколько часов, в течение которых не прекращалось его действие, Анабис выросло в десять раз.

За следующие сутки Анабис обволокло окружающие джунгли, затем континент, океан, а потом всю поверхность планеты и потянулось к горячим лучам солнца. Позже оно смогло проанализировать случившееся. Куда бы оно потом не проникало, все увеличиваясь в размерах, оно адсорбировало некоторые газы из окружавшей атмосферы. Для осуществления этого процесса были необходимы два условия: еда, которую необходимо было искать, и энергия солнца. До болота доходило лишь ничтожное количество солнечных лучей нужного спектра.