Время покупать черные перстни

— Молодец! — восхищенно сказал Рыжик. — Ты так красиво взлетел! Вот бы и мне научиться летать!

— Нет, ты не сможешь! — уверенно сказал Васька. — Если бы ты был котенком, а так…

Щенок обиженно посмотрел на друга, но промолчал.

Прошли дожди, и на кошкодроме снова начались уроки котовоздухоплавания. Из восьми учеников кота Орлова только Моськин никак не мог взлететь. Он уже метров на десять удлинил взлетную тропинку, сломав несколько кустов орешника и елочку в конце тропинки. Остальными котятами учитель был доволен: взлетали они неплохо, а некоторые научились уже и приземляться. Правда, теперь ветки на многих деревьях вокруг поляны были поломаны, а листья и иголки оборваны и струшены, но это не очень огорчало кота Орлова. Главное то, что росла талантливая кошачья молодежь, которая могла не только за мышами охотиться, но и летать!

— Давайте-ка еще раз по взлету и посадке, а потом переменка! — объявил кот Орлов, стоя на своем учительском крыльце. — Петров!

Петров вышел на тропинку, разбежался и легко взлетел, с довольной улыбкой оглядываясь на учителя и соучеников.

— Отлично, Петров! — учитель довольно потер лапы. — А теперь посадка на поляну.

Все котята, как маленькие самолетики, взлетали и садились, только белый в бурых пятнах Моськин опять не смог оторваться от земли. Он пробежался по тропинке и с треском исчез в зарослях орешника.

— Молодцы! — сказал Орлов. — Завтра начнем изучать ночные полеты! Нам поможет мой старинный друг филин Филя.

Вечером в гости к учителю пришел Васька Утюгов.

— Заходи-заходи! — обрадовался неожиданному гостю кот Орлов. — Сейчас молочка выпьем!

Они сели за стол. Орлов зажег свечу. Ее пламя осветило и старый кованый сундук, стоявший под стенкой, и часы с выглянувшей на шум кукушкой, и самого учителя, державшего в лапах кувшин молока.

— А где же мои чашки? — сам себя спросил кот Орлов. — А! На подоконнике! Ну, рассказывай, как твои дела!

— Хорошо, — застеснялся Васька, — уже немножко летаю…

— Почему немножко? Ты отлично летаешь! Ты — мой лучший ученик! — с гордостью произнес Орлов.

Васька довольно улыбнулся и пошевелил усиками.

— Учитель, я хотел у вас спросить…

— Спрашивай, не стесняйся! — кот Орлов пододвинулся поближе к ученику и наклонил голову, чтобы лучше слышать Ваську.

— Вы же знаете, что я дружу со щенком…

— Знаю, ты говорил об этом.

— А можно ему тоже прийти на уроки котовоздухоплавания? Он так хочет научиться летать! — Васька Утюгов жалобно посмотрел в зеленые глаза учителя.

— Нет, — грустно покачал головой старый кот. — У нас же школа котовоздухоплавания, а не собаковоздухоплавания. Я думаю, что все коты будут против. Да и зачем собаке летать?! Чтобы котам и в небе от нее покоя не было? Ты знаешь, как я взлетел в первый раз?

— Нет.

— Я в то время тоже жил в Киселевке, во дворе у Орловых. А за мной каждый день гонялся наш дворовый пес Дружок. Загонит на дерево или на забор и лает до вечера, пока ему кость не кинут. Как-то он снова за мной погнался, и так я захотел от него удрать, что через забор прыгнул и не приземлился. Долго не мог понять, что случилось, а потом смотрю — а я уже над лесом лечу. Приземлился я тогда в другой деревне и только утром вернулся домой. А Дружок снова за мной. Я разбежался, прыгнул вверх и взлетел. Полетал над деревней и с неба Дружку на спину упал. Как он испугался! Целый день из конуры не выходил. И меня больше не трогал.

— Но ведь Рыжик хороший, он за котами не гоняется, — снова вспомнил о щенке Васька.

— Я верю, что он хороший, — задумчиво сказал учитель, — но все коты будут против того, чтобы котята учились вместе со щенками. Если хочешь, научи его сам. У тебя должно получиться.

Поздно вечером котята собрались на кошкодромной поляне для ночных полетов. Было темно и тепло. По небу прохаживался месяц, с интересом поглядывая вниз.

Скрипнула дверь, и на крыльце появился кот Орлов.

— Что-то Фили долго нет! — негромко сказал он.

— Ка-ак э-это не-эт? — донеслось с поляны. — Я-а у-уже полчаса тебя жду-у!

— А чего ж ты не постучал? — удивился кот.

— Я-а ду-умал, что ты меня позовешь. Ну-у ладно. Начнем?

Филин забрался на крыльцо, и в темноте засветились его желтые глаза. Он хлопнул крыльями, и все котята замолчали.

— Не-эт ничего интересней ночны-ых полетов! — начал Филя. — Сначала я ска-ажу-у вам, чем ночны-ые полеты лучше дневных. Во-первых: ночью-у ничего не видно! Во-вторых: ночью почти никто не летае-эт и в-третьих: ночью никто не видит, как и куда летишь ты, а э-это значит, что ночью-у можно летать как у-угодно и ку-уда угодно. Можно летать сверху вниз, можно снизу вверх, можно…

— Филя! — перебил его кот Орлов. — Ну чему ты учишь!

— Ну-у хорошо. Очень важно во вре-емя ночны-ых полетов петь песни или шуметь, чтобы тебя слышали и что-обы в тебя никто не врезался. Мы, филины, например, когда летим, всегда говорим: «у-у, у-у, у-у». Вы можете говорить все, что хотите. Например, «алло-алло-алло» или «гав-гав-гав».

— Проще «маяу-маяу-маяу», — подсказал учитель.

— Тоже не-эплохо! — согласился Филя. — А теперь давайте полетаем. Сейчас все взлетим и соберемся над теми соснами, там, где я буду подавать сигнал «у-у, у-у, у-у».

Котята один за другим взлетели и вскоре повисли в воздухе над соснами с другой стороны поляны.

— Та-ак, все-э здесь? — спросил Филя.

— У-у, у-у, у-у! — ответили ему развеселившиеся котята.

— Летите за мной и не о-отставайте! — филин повернул в сторону Киселевки и запел свою монотонную песню всего из одного звука «у».

Котята, летевшие позади него, устроили целый хор. Кто-то из них мяукал, Лапкин гавкал, Петров кричал «алло», а Сидоров пел песню «Пропала собака по кличке щенок». Остальные котята тоже не молчали.

Шумная компания зависла над Киселевкой. Филин с интересом проследил, как зажегся свет во всех домах деревни, как залаяли все собаки и как из домов стали выходить люди.

— А теперь назад! — скомандовал он.

Воздухоплаватели дружно развернулись и полетели в сторону кошкодрома.

— Все-эм пятерки! — обрадованно сказал коту Орлову опустившийся на крыльцо Филя. — Отлично поют и летаю-ут хорошо. Прямо не котята, а жаворонки.

— А разве можно ночью так шуметь? — недоверчиво спросил кот.

— Конечно! — уверил его филин. — В ночном небе чем больше шумишь, тем лучше. И в тебя никто не врежется, и ты-ы ни в кого не-э врежешься… Во-от, я, например, за всю жизнь только с деревьями сталкивался, а с птицами ни разу!

После ночных полетов Васька прилетел в Киселевку довольный и радостный. Рыжик сидел в конуре и грустно грыз кость.

— Привет! — крикнул Васька.

— Ну привет, — невесело ответил Рыжик.

— Ты чего? — спросил котенок, увидев, что друг не в духе.

— Приземляться не получается. Все время на спину падаю, — пожаловался щенок.

— А взлетать получается? — ехидно спросил котенок, не веря щенку.

— Да, получается, — кивнул Рыжик. Васька очень удивился.

— А ну покажи! — попросил он.

Щенок выскочил из конуры, разбежался по дорожке и спокойно перелетел через ворота. Котенок видел, как он на мгновение повис в воздухе, а потом шмякнулся вниз.

— Ой-ой! — закричал Рыжик из-за ворот.

— Молодец! — крикнул ему котенок.

— Правда, молодец? — Щенок пролез под воротами и уселся возле конуры.

— Правда. Я хотел, чтобы тебя в нашу школу приняли, но учитель не разрешил, — признался Васька. — Он сказал, что коты будут против и что у нас школа котовоздухоплавания, а не собаковоздухоплавания. Ты не обижайся, я сам могу научить тебя летать!

— Я уже сам почти научился. Вот только приземляться правильно не умею, — щенок почесал задней лапой за ухом.

— Ничего, я тебя научу, и вместе полетим путешествовать!