Врата времени

– А у кого их хватает? – перебил брата Кэл. – Мы имеем дело с таким явлением, в котором невозможно что-то проверить, не пойдя на громадный риск. Кто может сказать, как изменился бы мир, если бы не пала Римская империя? Если бы не был распят Христос? Если бы Эдисон умер раньше, чем нашел нужную нить накаливания для своей электрической лампы? Появился бы другой Эдисон? Могли бы мы сегодня освещать свои города с помощью газа? Дональд наивен в своих суждениях.

– Люди с нарушенной психикой иногда понимают вещи слишком упрощенно.

– Я не замечал, чтобы у Дональда была нарушена психика.

– Но ты вряд ли когда-нибудь разговаривал с ним.

– Ты хочешь сказать, что лучше разбираешься в людях, чем я?

– Я хочу сказать, что знаю Дональда.

– Том, у нас достаточно проблем, связанных с необходимостью усиления охраны отдела. Так ни к чему еще придумывать…

– Я ничего не придумываю! Я только докладываю…

– Необоснованное подозрение, – кратко заверил Кэл. – Лично я не люблю Дональда. И никогда не любил. Он навязался на мою голову благодаря родству с сенатором. Но это родство не избавило Дональда от самых жестких проверок его благонадежности и психологических особенностей.

– Очень многое может произойти с человеком за двенадцать месяцев. Могут измениться взгляды, свойства характера.

– Я не хочу спорить с тобой, Том. У тебя есть конкретные доказательства того, что Дональд представляет опасность для отдела?

Лицо Тома помрачнело от обиды. Хмурое выражение вызывал еще и слепящий глаза блеск металла проезжающих мимо машин. Почему Кэл всегда уверен в своей правоте? Почему он не считает других хотя бы равными себе?

Том вспомнил о лазерном пистолете и хотел уже сказать о нем. Но, не видя у брата никакого интереса к разговору, он не заговорил об оружии, а ответил на вопрос Кэла:

– Нет, Кэл, доказательств у меня нет. Только болтовня Дональда.

– Я назначаю тебя главным слушателем всего того, что будет говорить Дональд. Если он скажет, что собирается проскочить во Врата времени, вернуться в 1984-й год и устроить поражение президенту Арчибальду, дашь мне знать.

Том погрузился в себя и молчал до конца путешествия.

Вскоре они повернули в сторону от кольцевой дороги. Через десять минут машина припарковалась у обыкновенного бетонного здания на окраине Александрии. С внутренней стороны стеклянной двери висела металлическая табличка с названием учреждения:

ДЕПАРТАМЕНТ США ПО ИССЛЕДОВАНИЮ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ

ОТДЕЛ КОНТРОЛЯ ЗА КАЧЕСТВОМ ВОЗДУХА

Швейцар приветливо кивнул Кэлу и Тому, как только они вошли в здание. Поздоровавшись, братья зашагали по длинному коридору, вдоль которого расположились кабинеты. Все двери были закрыты, и каждая из них имела пластмассовую дощечку с именем. Дойдя до последней двери, Кэл вытащил ключ. Надпись на табличке гласила, что этот кабинет принадлежит доктору Чарльзу Линду. В действительности такого сотрудника в учреждении не существовало.

Внутри стояло несколько предметов из мебели, что создавало видимость рабочего офиса. Время от времени на письменном столе заменяли деловые бумаги и документы на другие, с более свежими датами. На самом видном месте лежала папка с материалами о предельной допустимости загрязнения воздуха в городах.

Кэл отпер дверь в задней стене, и они с Томом вошли в потайную туалетную комнату необычно большого размера. Возле шкафчика с медикаментами была прорезана горизонтальная щелка – шире, чем для опускания использованных лезвий. Кэл вставил в отверстие свое удостоверение, подержал его там несколько секунд и вытащил. Затем Том сделал то же самое со своей карточкой.

Пройдя к центру пола, они остановились. И тотчас по всем сторонам прямоугольной площадки образовалась еле заметная щель. Своим весом Кэл и Том способствовали медленному погружению прямоугольника.

Опустившись в бункер, Кэл сразу же прошел в красную дверь. Во время проведения исследовательских путешествий здесь постоянно дежурил кто-то из старших специалистов, и Кэл хотел узнать, как прошла ночь. Том же отправился работать в кабинет брата вместо двух девушек – секретарш отдела, которым в целях конспирации не доверяли целый ряд ключевых документов.

У дверей костюмерного склада Том приостановился. Благодаря своему удостоверению Дональд, также как Кэл и Том, был пропущен через фиктивное учреждение наверху и приступил к работе – раскрывал и разбирал поступившие вчера коробки с костюмами.

Этим утром Дональд выглядел каким-то умиротворенным. Подняв голубые очки на лоб, он улыбнулся.

– Ты, наверное, был сильно поражен вчера вечером, Томас. Мы действительно повесили Арчи. Фигурально, конечно.

– Пойми, Дональд, если ты занимаешься еще чем-то, кроме подготовки к мирной демонстрации во время заседания ООН, ты можешь потерять работу.

– Не волнуйся. Сенатор дал мне четкие указания. Да и я сам не могу позволить себе не работать здесь. Ведь плата за обучение в колледже не маленькая. Мои друзья и я выступаем против Арчи, это так. Но в законных пределах. Мы будем использовать избирательную компанию.

На какое-то мгновение Том принял слова Дональда за чистую монету и почувствовал успокоение. Но потом заметил, что Дональд, как никогда, разговорчив.

Действительно, чересчур разговорчив.

Может быть, его друг, в свою очередь, что-то заподозрил? Странно, но больше всего встревожила Тома широкая улыбка на лице Дональда, такая непривычная в последнее время. Такие резкие изменения в настроении не могут быть искренними. И вдруг Том, к своему огорчению, понял, что он имеет дело с человеком, которому не может полностью доверять.

– Когда возвращается Уайт? – спросил Дональд.

– Завтра в девять вечера.

– Кэл будет руководить?

– Да, насколько я знаю.

– Это будет не в мою рабочую смену. Очень жаль. Момент возвращения из прошлого все еще вызывает большой интерес и удивление.

– Я уверен, Кэл не будет возражать против твоего присутствия на встрече Уайта.

– Да нет, у меня другие планы. Я прочитаю потом отчет Уайта.

– Ладно. Ждать тебя на завтрак?

Дональд опустил очки на нос.

– Даже не думай, Томас. Если я не возьмусь немедленно за дело, то никогда не закончу.

И он повернулся к Тому спиной.

По пути в кабинет Кэла Том вспомнил слова брата, сказанные накануне. Может, Кэл прав, и он действительно ничего не смыслит в людях. Это предположение повергало Тома в уныние и лишало уверенности в себе, потому что в таком случае следовало признать верными и все другие позиции Кэла. И тогда становилось справедливым и правильным требование старшего брата принимать его решения безоговорочно.

Том вспомнил, как ему показалось, что кто-то за ним следит, когда он обнаружил лазерный пистолет. Могло быть так, что его видел кто-то из друзей Дональда, проходя мимо по коридору? И этим объясняется попытка Дональда говорливостью и спокойствием прикрыть себя?

А может, я все же слишком усложняю ситуацию и вижу опасность там, где ее нет?

Задавая себе этот вопрос, расстроенный Том чувствовал, что он потерял еще один шанс в своем упорном стремлении выглядеть компетентным в глазах брата. Том вошел в кабинет Кэла, и первым его желанием было схватить бумаги, с которыми ему надо было работать, разбросать их как попало или смешать в беспорядке в одну кучу.

Но он не сделал этого.

На следующий день, когда в отделе 239-Т в пять часов закончилось официальное рабочее время, Том и Кэл остались на работе. Доктор Валкер ушел домой. Доктор Стейн, дежуривший по графику вместе с Кэлом, сказал, что ему надо отлучиться, но он скоро вернется.

Работа с документами оказалась не таким уж простым делом, поэтому Том продолжал заниматься этим уже три недели. Он все еще трудился, делая дубликаты с оригиналов на микрофишном кодирующем устройстве, ставя на каждом документе регистрационный номер и складывая подлинники в специальные лотки для хранения, когда к нему заглянул Кэл, сказал, что уже шесть часов, и предложил пойти поужинать.