Клуб любителей фантастики, 2014

Выйдя на парковочную орбиту, запросил очерёдность.

Попутно искал взглядом орбитальный грузовой терминал.

Зафиксировал по соседству грузопассажирское судно, того же класса, что и моё.

Кораблей на парковочной орбите хватает, как правило, но вот многие ли из них имеют на борту уведомление: «Продаю»? И номер телефона.

Я немедленно увеличил картинку. Хмыкнул, разглядывая коллегу на экране.

Большой оригинал. Лёгких путей не ищет.

Кто станет заключать контракт с перевозчиком, у которого на корабле — такое? Что касается «Продаю»… Шевелилась у меня грешная мысль: а не прикупить ли второй корабль, не стать ли, наконец, махровым дельцом, работодателем?

Денег на счету не хватает — можно кредит взять. Постепенно выплатить.

На всякий случай забил номер в базу данных. Сейчас надо было заниматься разгрузкой! и погрузкой. А позже, когда появится время, отчего же не спросить у хозяина — почём, в каком состоянии, какой пробег, сколько владельцев было и в порядке ли документы?

Оригинал скрылся из виду, причадив к терминалу с другой стороны.

Вскоре подошёл и мой черёд.

Внешнее грузовое кольцо, набитое контейнерами, я разблокировал. Дальше ребята сами, не впервой.

Отыскал в Сети выгодный фрахт, заключил контракт.

Теперь на челноке — вши, потолкаться в баре среди шкиперов, поговорить, выяснить, чем Орсон дышит. Нет ли новостей, которые по официальным каналам не распространяются…

В зоне космопорта вечер. Я сел при свете прожекторов.

На территории много разных питейных заведений. И только одно, в котором собираются пилоты грузовиков.

Довольно просторный зал, с высоким потолком. Вдоль одной стены устроены кабинки, а другую занимает стойка. Множество столиков посередине.

Как всегда, гремела музыка. Дым коромыслом. Невнятный хор голосов.

Посидев у стойки, дав себя увидеть. Высмотрев знакомых, я переместился к столикам. Парой слов перекинулся. Выпил немного. Ценной информацией не разжился.

По наручному коммуникатору следил за происходящим на орбите.

Разгрузка завершена. Горючим заправили. Скоро начнётся погрузка, согласно фрахту. Всё нормально.

Вспомнился корабль, с девизом «Продаю» на корпусе.

Хозяин, наверное, здесь.

Послал вызов.

Коллега отозвался формально: коммуникатор показывал, что абонент на связи, хотя лицо его на дисплее не появилось. А моё, должно быть, уже рассмотрел. Коммуникатор я прижал к левому уху, правое зажал ладонью.

В динамиках не слышно и дыхания. Конспирация?

Разве так продают корабли?

— Я Тим. Хожу на «Дромадере».

Сообщив о себе ключевые сведения, пилот вправе ожидать, на мой взгляд, что коллега — проявится.

Дисплей оставался пуст.

— Вы продаёте корабль?

Вопрос я выговорил с оттенком сомнения. Выдержав странную паузу, мой застенчивый собеседник ответил глуховатым — намерено искажённым голосом:

— Да. Вы готовы совершить покупку немедленно?

Если коллега не спускал глаз с дисплея, то мог видеть — как взлетели мои густые брови.

— Кота в мешке не возьму, — озадаченно буркнул я. — Посмотреть, в документы заглянуть. Сутки, минимум. — Теперь дыхание в динамиках я слышал, причём — взволнованное. — Где-то можем состыковаться. Между рейсами или на профилактике.

— Забудьте.

Контакт прервался.

И честно говоря, оставил меня в недоумении.

С кем я беседовал?

С наивным дилетантом или с прожжённым дельцом-интриганом?

— Заткнитесь!.. — раздался крик, перекрывший другие звуки. — Эй, сделайте громче визор!

Шум тут же смолк. Все, кто находился в баре, уставились на большой экран над стойкой.

Из сводки новостей мы узнали, что между Орсоном, с одной стороны, и планетой Лайт — с другой разгорелся военный конфликт, грозящий перерасти в широкомасштабный.

Орсон на военном положении.

Дальняя связь заблокирована. Космопорты — закрыты.

Я, в числе других бывалых шкиперов, не дослушав, ринулся к выходу.

Увидели мы то, чего боялись. Территория оцеплена. К челнокам не пройти. Их держат на прицеле крупнокалиберные орудия бронетранспортёров.

Кто-то, из молодых и горячих, кинулся на штурм — права качать.

У военных разговор короткий. Молодые-горячие получили зубодробительный отпор. До челноков не добрались. И были немедленно арестованы, по законам военного положения.

Для пилотов война явилась неожиданностью. Обычно слухи расходятся намного раньше.

Мы угодили в ловушку.

Солдаты под командованием лейтенанта загнали всех оставшихся в бар. Разоружили тех, кто пришёл с карманным арсеналом.

Началась проверка документов. Пятнадцать человек из нашего брата, чьи суда приписаны к лайтовским портам, стали военнопленными. Или же — интернированными. Как повезёт. Лейтенант велел нам оставаться в баре, до особого распоряжения.

Забрав несчастных, солдаты вышли. У дверей встал караул.

Загремела музыка. Но обстановка не разрядилась, была, как прежде, нервозной. Пилотам, работающим на дядю, неприятно, спору нет, зато полегче в финансовом плане. И в моральном. Капитанам-владельцам — хуже. Убытки заставят многих уйти навеки из бизнеса, разорят дотла.

Неизвестно, когда отсюда выберешься, и выберешься ли вообще. И получишь ли назад корабль-кормилец.

На войне случается всякое.

Может выйти, что корабли, важнейшие активы наших частных предприятий, фактически поступят в распоряжение военных. Или гражданских организаций, подчинённых им.

На языке велемудрых адвокатов — недружественное поглощение…

Разношёрстная публика смолкала едва на большом экране возникал новостной ведущий.

Поступали сообщения о передислокациях флотов.

Никто и не собирался нам говорить: не волнуйтесь, произошла ошибка— никакой войны.

Я взял пива и забился в угол, встал у стены, подумать.

Разумеется, выгодный фрахт потерян. Но, может, хоть деньги за доставку перечислены?

Транзакция могла и проскочить, до момента, когда заблокировали дальнюю связь.

Впрочем, гораздо важнее другое. Подняться на орбиту.

Забрать корабль.

Вырваться.

Как, если челнок арестован?

Морща в размышлении лоб, я поднёс ко рту бутылку, хлебнул.

В поле зрения появилась девушка, одетая в лётный комбинезон.

С одеждой контрастировали пышные, лежащие на плечах, каштановые локоны. И нежное лицо, мягкий взгляд больших серых глаз, полные губы.

Кого-то напоминала. Однако — не похожа на тех бойких особ, которых я встречал среди немногочисленных женщин пшютов. Новенькая?..

Пошла ко мне в угол.

Движения плавные, как льющийся мёд. Они завораживали.

Я тряхнул головой, отгоняя морок.

У девушки вид неуверенный. А смотрела прямо, надеясь уловить реакцию.

Напоминала она подростка, попавшего неожиданно в чужую среду и не знающего, какой принять тон.

Помявшись, сказала:

— Вы, наверное, удивитесь…

Что верно, то верно — удивился.

— Мы знакомы?.. — спросил я.

— Нет. То есть — не совсем…

Клеится?..

Выбрала же время, ей-богу.

— Золотце, простите, не до вас. Смутилась, принялась теребить ворот. Щёки порозовели. Но пока не уходила.

В поле зрения появился другой пилот, седовласый, грузный, краснолицый.

С ним я знаком точно: Вацлав. Одно время работали вместе, когда я, после увольнения в запас, решил заняться космическим извозом.

Тяжело кряхтя, Вацлав прислонился к стене рядом.

Из когорты несгибаемых. Радикулитчик с многолетним стажем.

Как сидит в кресле пилота — загадка.

— Не понравилась девушка? — усмехнулся Вацлав. — Из-за меня тут застряла Наследство получила, корабль, с незавершённым фрахтом. Хотела продать. Я сказал, так нельзя. Ведь ты пилот, дочь пилота Фрахт надо выполнить. Чтобы отец на том свете не обижался… Вот и полетела, с нарисованным объявлением… Дочь Макса.

— Вольного?.. — Мог не уточнять. Понял, кого девушка напоминала внешне.