Старплекс. Конец эры (сборник)

В первый год после начала работы «Старплекса» его миссии были небогаты событиями. Однако сейчас, наконец, возникла реальная ситуация первого контакта, которая подвергнет все возможности огромного корабля окончательной проверке.

В новооткрытый сектор был выслан второй, лучше оборудованный зонд. Он также обнаружил мерцающие звёзды, а его гиперпространственные телескопы зафиксировали в том направлении массу, сравнимую с массой звёздной системы. Для того, чтобы понять, как именно эта масса распределена, нужны были телескопы побольше, такие, какие нёс «Старплекс» на торцах осевой шахты.

Следующим на другую сторону стяжки отправился пилотируемый корабль с экипажем из человека и иба из команды Яга; он должен был провести более детальную рекогносцировку, но не входить в область пространства, вызывавшую мерцание звёзд. Сквозь стяжку невозможно поддерживать непрерывную связь, поэтому если корабль попадёт в беду, то «Старплекс» узнает об этом слишком поздно, чтобы помочь. Однако разведчики выполнили всеполосное электромагнитное сканирование, поиск источников искусственных радиосигналов по всей небесной сфере и прочие измерения. Разведчики вернулись на «Старплекс» и доложили, что на другой стороне не замечено очевидных опасностей, хотя причины мерцания звёздного поля яснее не стали.

Кейт подождал, пока данные двух зондов и корабля-разведчика будут полностью проанализированы всеми отделами. Затем, убедившись, что все оценивают риск предстоящего манёвра как низкий, он отдал приказ Тору провести «Старплекса» через стяжку в новооткрытый сектор космоса.

Многие говорят «червоточина» или «туннель», считая это синонимом «стяжки», но фактически это не так. Между входом в стяжку и выходом из неё нет никакого туннеля; там вообще ничего нет. Стяжка — словно дверь между комнатами в доме с бумажными стенами: проходя через дверь, ты частично находишься в одной комнате, и частично в другой. Всё так же просто — кроме того, что комнаты разделены многими световыми годами.

Содружество постепенно выяснило принципы передвижения по стягивающей Сети. В нормальном пространстве неактивная стяжка представляет собой математическую точку. Однако в гиперпространстве эту точку окружает облако обращающихся вокруг неё тахионов. Тахионы движутся по миллионам полярных орбит на равных угловых расстояниях друг от друга, но на одной из них тахион описывает лишь половину окружности, двигаясь по ней взад-вперёд. Этот разрыв в тахионной сфере определяет «нулевой меридиан», позволяющий рассматривать сферу как обычный глобус с координатной системой широт и долгот.

Чтобы воспользоваться стяжкой, нужно двигаться к ней по прямой линии. Координаты точки, в которой эта линия пересекает сферу, и определяют выходную стяжку маршрута. Таким образом, точка выхода из сети является функцией угла входа в сеть.

Разумеется, чтобы всё это сработало, должна существовать активная стяжка, не связанная ни с одной из известных цивилизаций — иначе самому первому кораблю, проходящему через самую первую стяжку в самый первый раз, просто негде бы было выйти. Эта изначальная стяжка — Локус Прайм — была, несомненно, бесплатным бонусом от строителей Стягивающей сети. Она располагалась в самом сердце Млечного Пути, поблизости от гигантской чёрной дыры в центре Галактики. Запущенные с Земли исследовательские зонды, разумеется, не обнаружили в том секторе никаких признаков жизни; для этого в галактическом ядре слишком высокий уровень жёсткого излучения.

В начале существования Содружества было лишь четыре активных стяжки: Тау Кита, Реболло, Плоскон и Локус Прайм. По мере активации новых стяжек допустимые углы сближения для выхода в определённом узле сети сужались. После того, как сеть пополнилась дюжиной новых узлов, стало очевидно, что для путешествия на Тау Кита корабль должен пересечь тахионную сферу в точке с координатами 115° восточной долготы и 40° северной широты. На Земле такие координаты имеет Пекин, откуда и пошло название земной колонии на Сильванусе, четвёртой планете Тау Кита — Новый Пекин.

Когда корабль касается стяжки, математическая точка расширяется — однако лишь в двух измерениях. Она формирует дыру в пространстве, перпендикулярную вектору скорости корабля. Форма дыры всегда соответствует сечению проходящего через неё тела. Проход обрамляет фиолетовое сияние излучения Содерстрёма, испускаемого протекающими в обычное пространство тахионами в момент их превращения в релятивистские частицы.

Наблюдатель, который смотрит на стяжку спереди, видит, как проходящий через неё корабль исчезает в кольце фиолетового сияния. Если смотреть с обратной стороны, то видно лишь закрывающее часть звёздного неба пятно пустоты той же формы, что и проходящий стяжку объект.

Когда корабль завершает проход, стяжка снова схлопывается в неразличимую точку в ожидании нового межзвёздного путешественника.

Тор включил ходовое оповещение — пять ударов барабана, каждый последующий громче предыдущего. Кейт тронул клавиши, и его монитор номер два переключился в полиэкранный режим. Одна его половина показывала нормальное пространство, в котором стяжка была невидима; на другой половине расположилось сгенерированное компьютером по данным гиперпространственных сканеров изображение стяжки в виде яркой белой точки на зелёном фоне, окружённой светящейся оранжевой сферой силовых линий.

— Порядок, — сказал Кейт. — Сделаем это.

Тор щелкнул переключателем.

— Как скажете, босс.

«Старплекс» преодолел двадцать километров, отделяющие его от стяжки, и коснулся её. Стяжка расширилась, охватывая его ромбовидный профиль фиолетовым контуром. Пока «Старплекс» совершал переход, окружающий мостик голографический пузырь показывал два не совпадающих рисунка созвездий и разделяющую их огненную полосу, смещающуюся от носа к корме. Как только корабль совершил переход, стяжка снова сжалась в неразличимое ничто.

И вот они здесь, в рукаве Персея, разом перескочив через две трети диаметра Галактики, в десятках тысяч световых лет от дома.

— Стяжка пройдена штатно, — доложил Тор. Крошечная голограмма его лица, парящая над консолью Кейта, накладывалась на его реальный затылок, и рублёные черты его лица словно растворялись в океане рыжих волос.

— Отлично сработано, — похвалил Кейт. — Выбросить маркировочный буй.

Тор кивнул и нажал несколько клавиш. Хотя стяжка хорошо видна в гиперпространстве, «Старплексу» будет тяжело найти её, если его гипервизионное оборудование вдруг выйдет из строя. В этом случае маркировочный буй, работающий в обычном радиодиапазоне и имеющий собственный гиперскоп, будет незаменим.

Яг поднялся и снова указал на область мерцающих звёзд; мерцание было хорошо заметно. Тор повернул голографический пузырь так, чтобы область мерцания оказалась точно перед ними, а не где-то над галереей для посетителей.

Лианна Карендоттир подалась вперёд, облокотившись на консоль и подперев тонкими руками подбородок.

— Так что же вызывает мерцание? — спросила она.

Позади неё Яг пожал обеими парами своих плеч.

— Уж конечно не атмосферная турбулентность, — сказал он. — Спектроскопия подтверждает, что мы находимся в нормальном космическом вакууме. Но, очевидно, что-то есть между нашим кораблём и далекими звёздами, что-то по крайней мере частично непрозрачное и движущееся.

— Тёмная туманность? — высказался Тор.

— Или, если мне будет позволено предположить, облако пыли, — сказал Ромбус.

— Я хочу знать расстояние до него, прежде чем продолжать строить догадки, — сказал Яг.

Кейт кивнул.

— Тор, осветите это… чем бы оно ни было, коммуникационным лазером.

Широкие плечи Тора шевельнулись, когда он потянулся к рычагам на противоположных краях своей консоли.

— Импульс, — объявил он.

На голографическом дисплее появились три таймера, отсчитывающие время в минимальных стандартных единицах, принятых в системах учёта времени на трёх планетах Содружества. Кейт следил за тем, что отсчитывал секунды; число всё росло.