Властелин обезьян (СИ)

Сообщение прорисовывалось медленно, по буквам - кликать глазом по виртуальной клавиатуре не слишком удобно, быстро так ничего не напишешь. Однако...

- А ну заткнулась живо, сука толстожопая! - рявкнул Рафаэль. - Кто тут из детей рядом... Баунти! Баунти, беги на площадь, стучи в рынду, одна нога здесь, другая там!

Маленькая Баунти радостно завизжала и побежала в сторону площади, выкрикивая на бегу:

- Туристы едут! Туристы! Ура, ура, ого-го!

Вскоре по лесу разнесся звон рынды. И сразу деревня преобразилась, как по волшебству.

Из хижин выскакивали мужики и бабы, и немедленно, не тратя ни секунды на посторонние слова и дела, принимались за работу. Все роли были давно распределены и закреплены многократными тренировками. У Рафаэля в семье, например, Эмма по тревоге снимала с веревок неаутентичную одежду и прятала в погреб, а затем помогала Амели, младшей со-жене, снимать с крыши спутниковую антенну. Амели как раз к этому времени успевала отвернуть болты и ослабить крепления, но одна она снять антенну не могла, а вдвоем со старшей со-женой - в самый раз. А пока женщины убирали крупные признаки цивилизации, дети занимались мелочами. Каждому ребенку, достигшему семи лет, был выделен свой сектор, который полагалось внимательнейшим образом осмотреть и очистить от высокотехнологичного мусора наподобие полусобранного "Лего", пустых банок из-под пива и тому подобного. А для близорукой Адели, неспособной к уборке мусора по состоянию здоровья, было особое дело - вытащить из особого сундука аутентичные африканские наряды и разложить по кучкам, каждому свой наряд, чтобы каждый мог переодеться в негритянское и ничего не перепутать. А то было как-то, Эмма воткнула колдовские перья себе в голову, туристы ничего не заметили, а деревенские мужики потом над Рафаэлем весь сухой сезон смеялись, говнюки драные.

По деревенской улице протопало деревенское стадо в полном составе - пять коров и три десятка коз. Стадо вел деревенский пастух Мыкола, хохол-абориген, прибившийся к племени два сухих сезона тому назад. Он был белокож и потому неаутентичен, туристам его не показывали. Поначалу он обижался, говорил, дескать, намажу морду гуталином, стану как ниггер, ребята однажды попробовали, но не вышло - вонял Мыкола гуталином на весь лес до самого Шимпанзиного Урочища, а на настоящего ниггера походил не больше, чем, скажем, на ишака. Потому что сколько харю ни перекрашивай, бледнолицые черты лица все равно никуда не спрячешь.

Мыколу сопровождала юная жена, слабоумная Ангелина, с детьми. Старший сын, нормальный чернокожий Джейк, держался за мамины джинсы, а младшая дочь, ублюдочная светло-бежевая Галина спала на руках матери. Раньше Ангелина развлекала туристов вместе с остальными членами племени, но после того, как она родила ублюдка, ее стали изгонять из деревни вместе с мужем, чтобы не нарушала аутентичность. Говорили же дуре: предохраняйся! Но что взять со слабоумной...

Рафаэль снял бейсболку, футболку, кроссовки и трусы, аккуратно сложил все в кучку и стал разбирать тряпье, принесенное Аделью. Прежде всего обмотал вокруг пояса травяное полотенце, закрывавшее чресла ровно настолько, чтобы муде при ходьбе не торчало наружу все время, а то появлялось, то исчезало. Очень любят туристы это зрелище, а еще больше любят отвислые голые сиськи у пожилых баб, чаще всего фотографируют сиськи и муде, почему непонятно, но это всех бледнолицых прикалывает без исключения. И еще их прикалывают девочки-подростки, когда ходят голыми по деревне и принимают соблазнительные позы. А если туристы приехали из полудикой страны, где до сих пор борются с педофилией, они прямо-таки слюни пускают на девочек-подростков. А как узнают, что на них не только смотреть можно - такой пир духа начинается... Идиоты, прости господи, напридумывали себе табу...

Нацепив набедренную повязку, Рафаэль сел на пенек, положил ногу на ногу и опрыскал сначала одну пятку, затем другую особым аэрозолем, делающим кожу более твердой. Аутентичный негр всюду ходит босиком, даже тапочек не носит, а попробуйте походить босиком по настоящему тропическому лесу с муравьями и колючками! Да, предки наши ходили по Африке босиком и не роптали, но они были реально дикими, не понарошку. В "Веселую ферму" не играли, из всех развлечений - охота, война и мандрачумба, повеситься можно от скуки.

Рафаэль почистил зубы отбеливающей пастой, закапал в глаза отбеливающие капли и накрасил губы темно-красной помадой. Нацепил на шею ожерелье из леопардовых зубов (настоящих) и ожерелье из человеческих зубов (половина на самом деле шимпанзиные), а на голову надел пластиковый ободок, утыканный перьями райских птиц. Последняя вещь была совершенно неаутентичной, но туристам нравилась, и никто ни разу не обращал внимания, что райские птицы в Бампассе не водятся. Ну и ладненько. Теперь на спину чукотский бубен на ремне, в каждую руку по погремушке (дизайн североамериканских индейцев, нагуглил картинку, Амели сделала дизайн, потом распечатали на 3D-принтере) и вперед, обходить дозором владения. Строго говоря, это обязанность вождя, а не шамана, но Жан-Люк уже в преклонном возрасте, часто путается, не замечает важных вещей, лучше самому все проверить.

На площади малыши самозабвенно мучили рынду. Рядом пожилые бабы только что распаковали коробку с большой этикеткой, гласящей: "Буйвол разделанный, идентичный натуральному, с черепом, костями и внутренностями". Теперь они раскладывали фрагменты буйвола на траве, освобождали от упаковки, а старая долговязая Эвелин, которую все почему-то называли Тсаплия, поливала каждый фрагмент буйволиной кровью из фляги, прилагавшейся к контейнеру. Кровь во фляге была идентична натуральной, ее вырастили в биореакторе из натурального костного мозга самого настоящего буйвола, правда, не африканского, а индийского, но это уже мелочи.

- Харе звонить, мудозвоны! - распорядился Рафаэль.

Мальчишки завизжали и разбежались от рынды кто куда. С другой стороны поляны им ответили дружным визгом деревенские подростки, девочки и мальчики. Они только что закончили подбривать друг друга и теперь поливались холодной водой из шланга. Потом останется попрыскаться дезодорантом и зашибись, готовы к употреблению.

- Эй, молодежь! - крикнул им Рафаэль. - Туристов двое, мужик и баба! Терри говорит, мужик нормальный, а баба вроде би! Богатые!

- Ура! - завопила юная Корделия, и запрыгала, и захлопала в ладоши, и затрясла сиськами.

Рафаэль неодобрительно цокнул языком и отвернулся. Сколько раз говорили дуре, что красоту надо беречь смолоду, а ей все невдомек. Доживет до тридцати, будут сиськи до пупка отвисать... Какая же глупая молодежь нынче пошла, то ли дело в наше время...

На внутренней поверхности очков нарисовалось новое сообщение. Рафаэль снял очки, сложил и передал подбежавшему Нгуену, своему старшему внуку.