Стена змей

При мысли о возможной опасности у Ши на мгновение екнуло сердце, но Кюллики не оставила ему времени для размышлений: полностью открыв сдвижную дверь, она протиснулась мимо него к Бельфебе, легонько толкнула ее, чтобы разбудить, и присела на краешек постели. Когда оба присоединились ней, она наклонилась к ним ближе и театральным шепотом провозгласила:

- Зреет измена!

- Так-так, - отозвался Ши. - И какая же?

- Супруг мой, герой Каукомъели! Кто перед ним устоять может?

- Н-не знаю, как-то об этом не задумывался. А что он затевает?

- Только сейчас вызнала я его замысел! В том он, чтоб от обещанья своего уклониться и того чародейства не чинить, коим собираетесь вы друга, своего сюда доставить из краев дальних. После заклятья подобного завсегда слаб он и немощен, как видеть вы сегодня удосужились.

- Да это же...-начал было Ши, протягивая руку за шпагой, но тут вмешалась Бельфеба:

- Погоди-ка, Гарольд, кроется тут наверняка и еще кое-что, что не столь лежит на поверхности, и мыслится мне, что проку тут больше будет от ума быстрого, нежели от силы грубой.

Она повернулась к Кюллики:

- Зачем поведала ты нам историю эту? Едва ли так уж тебя заботит, будет Пит наш вызволен или же нет!

В темноте они отчетливо услышали, как девушка скрипнула зубами.

- Потому как у птицы размышлений моих есть и крыло другое! - взорвалась она.

- Заместо того чтоб в Похъёлу отправиться, собирается он на озера с чертовкой этой бесстыжей, что никакой одежды не носит!

- То бишь с Данизой. И что ты предлагаешь нам предпринять?

- Уходить, - ответила Кюллики. - Прямо на рассвете. Забрать его в Похъёлу. Это куда меньшее зло.

Ши подумал о бочкообразной груди и огромных ручищах Лемминкяйнена.

- Что-то я пока не представляю, каким именно образом мы сумеем заставить его сделать то, чего он делать не хочет, - произнес Ши.

Кюллики накрыла его руку своей ладонью.

- Не знаешь ты моего господина. Этой ночью беспомощней он олененка новорожденного - из-за приступа, колдовством его вызванного. Есть у меня веревка. Свяжите его, покуда он слаб, и волоките куда угодно!

- По-моему, есть у нее ключ, что затворить способен все наши беды, сказала Бельфеба. - Ежели свяжем мы Лемминкяйнена немедля, то сумеем держать его связанным до той поры, покуда не сотворит он заклятье, кое Пита сюда перенесет. А после опять будет слишком слаб он, чтоб думать о мщении.

- Неплохо придумано, детка, - сказал Ши, соскакивая на пол и протягивая руку за штанами. - Хорошо, пошли. Но, по-моему, стоит прихватить в помощь и Уолтера.

"Прихватить" Уолтера оказалось не таким простым делом, как представлялось на первый взгляд. Отсыпаясь после своей затянувшейся экскурсии в Занаду, он дрых как убитый, и когда его стали трясти, только блаженно чмокал губами. Правда, из-под медвежьих шкур показалась голова Данизы, которая обвела склонившуюся над ней троицу кроткими волоокими глазами и не произнесла ни слова, даже когда Кюллики зашипела на нее, как кошка. Ши окончательно решил, что Даниза принадлежит к редкостному типу весьма сексапильных, но молчаливых красавиц.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Байярд настолько пришел в себя, чтобы составить компанию Ши. В покоях Лемминкяйнена тусклый свет свечи, которую несла Кюллики, выхватил из темноты героя, по диагонали распластавшегося на постели. Был он полностью одет и храпел, словно работающая лесопилка. Он даже не пошевелился, когда Ши осторожно приподнял его ногу, чтобы пропустить петлю сыромятной веревки, и только изредка менял ритм храпа, пока они перекатывали его туда-сюда, заматывая, словно кокон.

Кюллики заметила:

- Матери его это вряд ли придется по вкусу, карге старой. Заботит ее лишь одно: чтоб постоянно был он у нее под рукой. Все волосья бы ей повыдергивала!

- За чем же дело стало? - зевнул Ши. - Ну ладно, пошли, детка, попробуем немного вздремнуть. Когда этот кабан очухается, будет уже не до сна.

Он оказался более чем прав: прошло от силы минут десять, как ему пришлось опять вскакивать с постели и вслед за Байярдом мчаться в соседнюю комнату, из которой доносился чудовищный рев. По силе его можно было сравнить разве что с паровым органом - герой и впрямь исправно исполнил роль будильника.

Лемминкяйнен катался по полу, изрыгая проклятия и силясь освободиться от пут, а Кюллики, даже не пытаясь скрыть презрительную усмешку на своем смазливом личике, с не меньшей быстротой сыпала издевками. Внезапно герой сделал передышку, скривился и монотонно затянул:

- Не мечтайте, что уважу

Ныне ваши пожеланья,

Коль глумиться вы решили!

Я еще увижу всех вас,

Кроме Танисы прекрасной,

В глубочайших безднах Маны!

Скоро все вы в царство Хийси

Полетите, кувыркаясь!

Вздумали сдержать веревкой

Каукомъели-чародея?

Гляньте только: с моих членов

Путы жалкие спадают!

Ши пригляделся: а ведь и впрямь! Веревки на ногах Лемминкяйнена действительно заметно ослабли. Ши принялся лихорадочно выдумывать противодействующее заклинание.

- Эй, кончай! - крикнул Байярд, обращаясь, судя по всему, к некоей точке в паре футов позади Лемминкяйнена.

- Чего кончай? - оторопел Ши.

- Развязывать его!

- Но если его чары...

- Сам ты чары! Это я про старуху!

- Какую еще старуху? - оторопел Ши.

- По-моему, это мать Лемминкяйнена. Ты что, слепой?

- Наверное. Ты хочешь сказать, что она там, невидимая, его развязывает?

- Вот именно, но только никакая она не невидимая!

Веревка виток за витком сама собой сползала со ступней, лодыжек и коленей героя. Вскоре торжествующе ухмыляющийся Лемминкяйнен изловчился и вскочил на ноги.

- Да останови же ее, ради бога! - воззвал Ши.

- А? Ах да, сейчас!

Байярд подступил почти вплотную к Лемминкяйнену и обеими руками вцепился в пустоту. Послышался истошный визг, и в паре футов от героя материализовалась мать Лемминкяйнена, которая из-под спадавших на глаза перепутанных волос злобно таращилась на Байярда, крепко ухватившего ее за руки. Кюллики с не меньшим бешенством уставилась на нее в ответ.

- Спокойно, спокойно, - умиротворяюще проговорил Ши. - Мы вовсе не собираемся обижать вашего сына, леди. Только хотим убедиться, что он действительно намерен выполнить свою часть сделки.