Дюна: Дом Коррино

Аджидика затруднился с ответом. Такого вопроса он не ожидал.

— Для меня очевидно, что таких испытаний вы не проводили. М-да, кажется, я задел самый чувствительный нерв.

— Я могу гарантировать, что навигаторы, так же как и все остальные, не заметят никакой разницы. — Аджидика снова нажал на кнопку и колпак покрылся туманным узором.

Фенринг, почувствовав слабину, продолжал нажимать.

— Тем не менее решающим тестом должно стать наполнение амалем танка навигатора, не так ли, хм-м? Только тогда мы можем быть уверены в эффективности искусственной меланжи.

— Но мы не можем сделать этого, сэр, — попытался вывернуться Аджидика. — Мы не можем предложить Гильдии открытое сотрудничество, поскольку проект «Амаль» является государственной тайной.

Глаза Фенринга заблестели. В его мозгу родилась простая и гениальная схема.

— Но мне кажется, что какому-нибудь из ваших лицеделов не составит труда преодолеть даже систему безопасности Космической Гильдии. Да, не составит, хм-м. Я буду сопровождать вашего лицедела, чтобы проследить, что все будет сделано как надо.

Аджидика взвесил все «за» и «против» предложения министра. Этот имперский функционер зрит в корень. Более того, используя лицедела, можно снабдить его и дополнительным заданием, и тогда, быть может, Хайдару Аджидике удастся избавиться от этого надоедливого, всюду сующего свой нос человека.

В глубокой тайне Аджидика уже подготовил сотни выведенных в чанах лицеделов во все концы вселенной, инфильтрировав ими все доступные ее уголки. Для транспортировки использовались научные фрегаты, маршруты которых не были занесены ни в какие регистрационные журналы. Люди, способные изменять внешность, были созданы много столетий назад, но их свойства не были до сих пор должным образом исследованы. Ничего, теперь это положение изменится.

— Слушаюсь, граф Фенринг. Я подготовлю лицедела для вашего сопровождения.

Если его будут постоянно так отвлекать, подумал Аджидика, то он никогда не сможет закончить работу.

На этот раз из священного города родных планет тлейлаксов — Бандалонга — прибыла целая группа любопытных политиков. Возглавлял делегацию этих невежд мастер Зааф, надменный человечек с крысиными глазками и хищно вздернутой верхней губой крошечного рта. Аджидика и сам не смог до сих пор разобраться, кого он ненавидит больше — Фенринга или тупых, ни на что не годных, представителей тлейлаксианского правительства.

Учитывая высокое развитие науки в Бене Тлейлаксе, оставалось только удивляться тому, насколько плохо справлялись со своими обязанностями мастер Зааф и другие политические лидеры. Они забыли величие своего призвания и положения во вселенной и позволяли вытирать об себя ноги всяким повиндах из так называемых Великих Домов.

— Что вы сказали имперскому министру по делам пряности? — требовательно спросил Зааф, решительным шагом войдя в большой кабинет Аджидики. — Я должен получить от вас исчерпывающий доклад.

Аджидика побарабанил пальцами по плазовой столешнице, украшенной замысловатым полупрозрачным узором. Он уже устал давать пояснения и оправдываться перед приезжими невеждами. Они постоянно задают глупые и нелепые вопросы. Но скоро настанет день, когда мне не придется больше иметь дело с идиотами.

Выслушав доклад Аджидики, Зааф напыщенным тоном провозгласил:

— А теперь мы хотим своими глазами увидеть результаты работы и оценить их. Мы имеем на это полное право.

Хотя Зааф был прямым начальником Аджидики, он нисколько его не боялся, прекрасно зная, что никто больше не сможет довести до конца проект «Амаль».

— Мы одновременно проводим тысячи экспериментов. Вы хотите увидеть все? Как долго вы намерены прожить, мастер Зааф?

— Покажите нам самое существенное. Вы не согласны со мной, джентльмены? — Зааф окинул взглядом своих спутников. Издавая нечленораздельные звуки, те дружно закивали головами.

— Тогда взгляните на это.

Самоуверенно улыбнувшись, Аджидика достал из кармана флакон с жидким аджидамалем, вылил его содержимое себе в рот и проглотил. Он ощутил вкус жидкости языком, вдохнул его пары в легкие, почувствовал пряный запах.

Впервые в жизни он употребил такую большую дозу. Спустя несколько секунд по телу и мозгу разлилось удивительное ощущение теплоты, такое же, как после употребления настоящей пряности. Он рассмеялся, увидев озадаченные физиономии визитеров.

— Я принимаю это уже несколько недель, — солгал Аджидика, — и не замечаю никаких побочных эффектов.

Мастер был убежден, что Бог не допустит, чтобы с ним случилось что-нибудь плохое.

— Таким образом, лично у меня нет никаких сомнений в успехе нашего проекта.

Тлейлаксианские политики оживленно загалдели, поздравляя друг друга так горячо, словно и они приложили руку к созданию искусственной пряности. Зааф обнажил мелкие зубы в заговорщической улыбке.

— Превосходно, мастер-исследователь. Мы позаботимся о том, чтобы вы были достойно вознаграждены. Но сначала нам надо обсудить один очень важный предмет.

Растворившись в тепле аджидамаля, Аджидика снисходительно слушал Заафа. Бене Тлейлакс все еще исходил злобой по поводу отказа герцога Лето принять расчетливое предложение сделать гхола из тела его погибшего сына Виктора. Сжигаемые жаждой мести за уничтожение тлейлаксианских кораблей, которое они, несмотря ни на что, считали делом рук Атрейдесов, и обозленные растущим сопротивлением местного населения, которое считало принца Ромбура Верниуса своим знаменем, Зааф и его спутники желали завладеть генетическими линиями Верниусов и Атрейдесов, чтобы использовать этот материал в интересах Бене Тлейлакса.

Используя ДНК, они могли бы, например, создать наследственную болезнь, способную уничтожить Дом Атрейдесов и Дом Верниусов. Если жажда мести окажется слишком сильна, то можно было бы изготовить копии Лето и Ромбура и постоянно подвергать их жесточайшим пыткам до смерти, снова и снова, на протяжении многих лет. Интересно, долго ли терпел бы герцог такое унижение? Даже обрывков генетического материала хватило бы на множество интереснейших экспериментов.

Но отказ герцога перечеркнул эти прекрасные планы.

Для в высшей степени сосредоточенного ума Аджидики слова Заафа звучали, как отдаленные, ничего не значащие звуки. Но он внимательно слушал, давая Заафу излить на присутствующих планы свержения и уничтожения Дома Атрейдесов и Дома Верниусов. Зааф упомянул и военный памятник в Биккале, где почти тысячелетие назад войска Верниусов и Атрейдесов плечом к плечу стояли в так называемой Сенасарской Обороне. Несколько их героических предков похоронены на том поле славных боев в специально воздвигнутой гробнице.

Аджидика умирал от скуки, но Зааф продолжал говорить:

— Мы договорились с правительством Биккала о разрешении эксгумировать трупы и взять из них необходимые пробы клеточного материала. Это, конечно, не идеальный способ, но он даст нам необходимые генетические фрагменты.

— И главное, Лето Атрейдес не сможет этому воспрепятствовать, — в унисон предводителю поддакнул один из его спутников. — Мы наконец получим желаемое: возможность отомстить.

Однако тлейлаксы всегда отличались тем, что были не в состоянии предвидеть все возможности. Аджидика попытался не выказать на лице признаки охватившего его отвращения.

— Герцог придет в ярость, узнав о ваших намерениях. Вы не боитесь мести Атрейдеса?

— Лето пребывает в скорби и совершенно забросил свои обязанности члена Ландсраада. — На лице Заафа заиграла самодовольная улыбка. — С его стороны нам нечего опасаться. Наша операция по извлечению материала уже началась, хотя мы столкнулись с некоторыми трудностями. Магистрат Биккала заломил за свое согласие немыслимую цену. Я… мы думаем, что могли бы расплатиться с ним амалем, уверив его, что это настоящая меланжа. Уверены ли вы, что с помощью вашего заменителя удастся обвести вокруг пальца магистрат?

Аджидика рассмеялся, сразу поняв, какие новые перспективы перед ним открываются.