Звезда сироты

На третий день он забавлялся сам с собой в корабельной игротеке, когда кушетку напротив занял транкс, аккуратно разрисованный в полные коричнево-желто-зеленые цвета коммерции. Меньше метра ростом в грудной клетке-б, он был маленьким для самца. Оба набора нераскрывавшихся крыльев все еще поблескивали у него на спине, указывая, что путешественник был пока не женат. Сверкающие фасетчатые глаза рассматривали Флинкса сквозь многочисленные похожие на бриллианты линзы. Через стол для игр донесся чудесный естественный запах, присущий его виду.

Существо посмотрело на светящуюся доску, а затем с любопытством чуть склонило свою сердцеобразную голову к возящемуся с игрой молодому человеку.

– Вы играете в "Охоту на хибуша"? Люди, по большей части, находят ее слишком сложной. Вы обычно предпочитаете двухмерные игры. – Симворечь насекомого была точной и неяркой, как в учебнике, вариант, на котором говорил любой хороший бизнесмен-транкс.

– Я немного слышал о ней и следил, как в нее играют, – скромно сказал своему собеседнику Флинкс, – сам я по-настоящему играть не умею.

Жвалы щелкнули в жесте интереса и понимания, поскольку негибкое лицо инсектоида не позволяло ничего похожего на улыбку. Легкий кивок головой было имитировать легче.

Вопрос-ответ сыграли роль вежливого приветствия, и транкс более твердо расположился на кушетке, согнув истноги под брюшком, сцепив стопоноги для поддержки грудной клетки и грудной клетки-б, а иструки задвигались с изящной точностью по доске, настраивая план игры.

– Меня зовут Бисонденбит, – представился он.

– А меня кличут Флинкс.

– Кличут? – Транкс выполнил инсектоидное пожатие плечами.

– Ну, Флинкс, если вы хотите научиться, то я обладаю некоторым искусством в этой игре. То есть, знаю правила. Я не очень сильный игрок, так что я, вероятно, буду вам хорошим первым противником. – Снова щелканье жвалами, сопровождаемое на этот раз свистящим звуком, транксийским смехом.

Флинкс улыбнулся в ответ: – Я очень сильно хотел бы научиться.

– Хорошо, хорошо… это неприветливая группа, и я чистил антенны, пока у меня не стали дергаться нервы, – голова вскинулась. – Ваша самая большая ошибка, – деловито начал Бисонденбит, – в том, что вы все еще пренебрегаете способностью своих фигур двигаться над и под полем, так же, как через существующие туннели. Вы должны держать свои антенны у доски и пытаться проникнуть в передвижения противника.

Транкс коснулся серебристой фигуры внутри трехмерной прозрачной доски: – А теперь оставайтесь настроенным. Вот это – истребитель Доан, и он может двигаться только вбок и вертикально, хотя и никогда не может появляться на поверхности. А вот эта делимая фигура…

За оставшееся время пути Флинкс довольно хорошо узнал Бисонденбита. Свой настоящий бизнес инсектоид продолжал вуалировать туманными намеками, но у Флинкса сложилось впечатление, что он занимался торговлей антиквариатом. Наверное, тут будет шанс подцепить какие-нибудь интересные курьезы для лавки Мамаши Мастифф.

Бисонденбит полностью продемонстрировал ту черту характера, которая помогала людям с симпатией относиться к его виду: способность внимательно слушать, каким бы скучным ни был рассказ собеседника. Он, казалось, находил благоразумно подредактированную историю жизни Флинкса завораживающей.

– Послушайте, – сказал он однажды Флинксу за совместным ужином в корабельной столовой, – вы никогда раньше не бывали на Ульдоме и твердо решили повидать этого человека, как там его зовут, Чаллис? По крайней мере, я могу помочь вам сориентироваться. Вы, несомненно, найдете его где-нибудь на Средиземном Плато. Именно там живет большинство человеческих поселенцев. – Инсектоид вздрогнул. – Хотя с какой стати кому-то захотелось бы обосноваться в подобной холодной тундре – выше моего понимания.

Флинкс невольно улыбнулся. Жестокая температура на Средиземном Плато, плоскогорье в нескольких тысячах метров над курящимися влажными болотистыми равнинами Ульдома была уютными +22 по Цельсию. Транксы предпочитали где-то под сорок, с влажностью как можно ближе к ста процентам.

Слово "колонизация" никогда не употреблялось в связи с такими поселениями, на любой планете. На Ульдоме имелось несколько таких человеческих регионов, из которых Средиземное Плато, с населением почти в три миллиона, было пока что самым большим. Транксы приветствовали такую эксплуатацию всегда избегаемых ими негостеприимных регионов. Кроме того, на самой Земле имелось около четырех миллионов транксов, живущих в бассейне Амазонки, что, в своем роде, уравновешивало положение.

Большинство крупных концернов, в которых преобладали люди, объяснил Бисонденбит, устроили свои штаб-квартиры на южном крае Плато, неподалеку от большого челночного порта в Читтеранксе. Этот Чаллис тоже, несомненно, расположился там.

– Тамошний человеческий город носит транксийское название Азерик, – продолжал, тихо посвистывая, Бисонденбит, – по верхнетранксийски это значит "замерзшая пустошь", что в данном случае имеет двойное значение, в которое я не стану углубляться, скажу лишь одно – хорошо, что у вас, людей, есть чувство юмора, приближающееся к нашему собственному. После того как мы приземлимся, я буду счастлив лично проводить вас туда, хотя надолго там не останусь. У вас есть средства?

– Могу наскрести, – осторожно признал Флинкс. Вероятно, тут было виновато его врожденное недоверие к другим, хотя он вынужден был признать, что за последние несколько дней Бисонденбит был не только полезен, но и прямо-таки дружелюбен.

Они вместе погрузились в челнок. Флинкс сел поблизости от иллюминатора из стеклосплава, где у него будет хороший обзор главной планеты транксов, одной из двух столиц Содружества. Планета лениво вращалась под ним, когда челнок отделился от грузового лайнера и начал свой спуск. Над горизонтом светились белым две большие луны, одна была частично скрыта планетой. Где бы не прорывался облачный покров, Флинкс видел голубизну маленьких океанов Ульдома и богатую зелень его густых джунглей.

Вдруг он почувствовал, что сила гравитации прижимает его к креслу, когда челнок рухнул хвостом вперед сквозь облака…

3

Читтеранкс был впечатляющим городом. Хоть и небольшой для столь населенного и развитого мира, как Ульдом, местный порт казался огромным по сравнению с Дралларским.

– Город, конечно, по большей части находится под землей. Также как и все транксийские города, хотя поверхность и хорошо используется, – инсектоид озадаченно покачал бриллиантовой головой. – Почему вы, люди, всегда предпочитали строить вверх, вместо того чтобы строить вниз – мне никогда не уразуметь.

Внимание Флинкса больше занимало открывающееся сквозь прозрачный проходной коридор зрелище. Пышные джунгли практически обросли пластиковые стены. Снаружи шел дождь, или, скорее, парило. Жара на вокзале угнетала, несмотря на то что она была компромиссом между великолепной погодой снаружи – как назвал ее Бисонденбит – и арктическим воздухом на близлежащем плато.

Дождь. Флинкс вырос на Мотыльке, и здешняя влажность была чем-то новым и неприятным. Люди могли стерпеть парниковый климат, но без защиты – недолго, и никогда – с удобствами.

Бисонденбит, однако, мог только поворчать о холодке на вокзале, а когда Флинкс возразил, то сообщил ему:

– Это главный человеческий входной порт на Ульдом. Если бы мы приземлились неподалеку от экватора, в Дарете или Аб-Нубе, вы бы, Флинкс, завяли. – Он огляделся по сторонам, когда они вышли из вокзала в скопление надкрышных коммерческих зданий.

– Прежде чем я втиснусь в костюм с подогревом и препровожу вас на плато, позвольте мне немного насладиться разумным климатом. Как насчет того, чтобы пропустить по рюмочке?

– Я бы в самом деле хотел как можно быстрее начать искать Чаллиса.

– Челноки на плато летают каждые десять хронитов, – настаивал Бисонденбит. – Пойдемте. К тому же, вы все еще не сказали мне, что вы держите в этом чемодане? – Транкс показал на большой квадратный чемодан, который Флинкс нес в левой руке. – Там, должно быть, что-то экзотическое и ценное, судя по тому, как вы с ним обращаетесь.