Красный дровосек (СИ)

- Андрей, ты не заболел?

Андрей мужественно соглашается с ее предположением, и по стариковски добавляет.

- Как то ломит...

Мама вздыхает и готовит медный тазик, парить ему ноги с горчицей, а потом укутать их в свой шерстяной платок и уложить в кровать. Видение появляется и исчезает, хотя это не видение, ощущения такие настоящие, словно снова в детстве побывал. Все такое яркое и живое, вспомнил даже почему с соседским пацаном, который на год старше, вчера подрался.

- Андрей, как прошло, что это было?

Андрей вздохнул, и набрал в легкие побольше воздуха...

========== Чистка ==========

Максимов сморщился на вопрос Льва Борисовича.

- Признаться я совершенно не знаю, что вам сказать по этому поводу. Разве у вас нет копии рецептуры?

- Нет! Это же было ваше требование, не создавать дополнительных копий технической документации. Коктейль нам изготавливался в аптеке на Сторожевом валу, по рецептуре института. Теперь оказывается, что в институте тоже не сохранили копию рецептуры, мы передали ее в аптеку и получали готовую продукцию. Теперь, когда Осипов арестован, никто не знает, куда он подевал эти бумаги! А нам лекарство нужно как воздух, и для проведения дальнейших исследований, и для необходимого лечения наших добровольцев. Они должны получать еженедельную дозу для купирования возможных отторжений.

- Я еще раз вам говорю, творится что-то невообразимое, никто ничего не знает, что будет завтра. Аресты следуют одни за другими, я боюсь как бы и наш проект не закрыли.

Профессор начал открывать рот как рыба, выброшенная на берег.

- Все настолько серьезно? Но вы же сами из органов, и в больших чинах!

- В том то и дело, что на всех желающих больших чинов не хватает, и анонимки летят одна за другой, как стаи голубков, так что не обещаю, но сделаю все возможное чтобы вытащить человека, пока его не расстреляли...

Ученый еще раз поразился его словам, ему было не приятно думать, что его институтский товарищ может пострадать из-за чужих разборок.

- Но как же так? Мы же приносим ощутимую пользу?

- Приносим, но возможно о нашей деятельности не так докладывают... Я думаю, вам с коллегами будет не лишним написать письмо и напомнить о себе.

- Самому?

- Именно, придумайте повод, может для вашей, нет, нашей программы нужен какой прибор заграничный, или административный ресурс и поддержка партии. Я постараюсь, чтобы письмо дошло до адресата. Не забудьте только расписать хорошо наши достижения и поподробней остановитесь на перспективах.

- Перспективы у нас отличные, даже ничего придумывать и натягивать не придется. Основная группа полностью прооперирована, погиб только один человек, это по-существу не наша вина, а непредвиденный случай. Молодой инфаркт, человек был обречен и без этой операции, она просто ускорила приход закономерной развязки. А Андрей, какие существенные достижения! Очень жаль, что у нас больше нет образцов этих процессоров, а техники в один голос уверяют, что несмотря на все усилия, повторить такой прибор сможет только следующее поколение ученых, но никак не наше. По оптимистическим прогнозам...

- Понятно, про это тоже укажите.

Лев Борисович кивнул и задал вопрос.

- Я хочу за одно уточнить вопрос с выделением нам скелета, оставленного за образец.

- Да еще раз вам повторяю, не дадут... Принято решение оставить его для дальнейшего неразрушаемого изучения.

- Мне совершенно не хочется использовать для подкормки Андрея материал корпуса, прямо аж кричит все внутри. За долгие годы я привык доверять своему чувству, которое меня ни разу не подводило.

- А еще профессор, стыдно должно быть доверяться слепому чувству там, где должен царить чистый расчет.

- Тем не менее, тем не менее...

"Подкормка", о которой упомянул Лев Борисович, была не запланированным эффектом. Спустя время после имплантации, Андрей ощутил чувство, похожее на голод и рассказал об этом врачам. Нет, есть ему не хотелось больше обычного, это скорее ощущалось как некая сила, жаждущая энергии, чтобы полноводно циркулировать по телу. Его подробно исследовали и обнаружили, что его внутренний каркас изменился. Форма проволочек, из которых его изготовили преобразилась в красивую, но не земного вида геометрию. Металл сам мигрировал по телу, меняя свою концентрацию в узловых точках. Когда новые рентгеновские снимки увидела группа, которая рассчитывала сопромат для его каркаса, учение пришли в изумление. Все само-собой перестраивалось в наиболее изящную форму, но на нее нужно было больше материала.

Когда заметили, что корпус коробки с аппаратурой начал разъедаться и истощаться, то не знали что делать, пока один из ученых не предложил класть кусочки материала во внутрь, под крышку. И он начал поглощаться! В таком темпе, что они вскорости выработали весь свой запас. Лев Борисович дал указание использовать скелет, извлеченный из погибшего Алексея. Тут никто не мог позволить себе брезговать. Добровольцы уже поняли, что материал из которого им сделали замену для костей, раньше уже побывал в нескольких телах: и пришельцев, и подопытных животных, и не очень добровольных испытателях. Так же было ясно, что и после их смерти ни грамма драгоценного металла не ляжет в землю.

За месяц Андрей "умял" весь наличный материал. Если раньше предполагали, что на него потратят меньше одной нормы, то теперь он обошелся в полторы. Профессор не хотел использовать материал из корпуса, поскольку он был немного другим по составу, хоть и не значительно, а способа очистки от этой примеси технологи еще не разработали, поэтому и просил задействовать последний резерв.

Андрей влился в учебу после операции, но показывал худшие результаты чем его товарищи. Стрельба, рукопашный бой и упражнения на снарядах у него выходили значительно хуже чем у сослуживцев. Это печалило и задевало за живое. Возможной причиной было то, что он проводил много времени с учеными, пытаясь настроить работу электронной системы. Эффекты были поразительными и зачастую неожиданными, но стройной и удобной системы из них не удалось пока еще построить и поставить на службу своему носителю. Андрей уже отчаялся и на него стала находить апатия, но через три недели произошел перелом. Совершенно неожиданно и без всякого предупреждения.

В то утро юноша проснулся и понял, что в совершенстве усвоил некоторые из открытых способностей. Мышечная память, он теперь мог легко вспомнить любое из упражнений и приемов рукопашного боя с оружие и без, которые ему показывал Николай, и которые не удавалось повторить с той легкостью и простотой, с которой они выходили у инструктора. А сейчас он просто лежал расслабленно на кровати и повторял десятки этих разученный движений в уме. Приемы выходили совершенными. Андрей ощущал свое тело как никогда раньше, появилась легкость и размеренность, каждое движение выходило с той степенью ускорения и усилием, которое требовалось именно в это мгновение. Он успел следить и за положением центра тяжести тела, и за постановкой ног и пояса верхних конечностей. В его воображение возникали десятки связок этой позы с другими позициями, в которые он мог перейти за доли секунды, уклонится от удара, блокировать удар, перекатится, атаковать и снова уйти в глухую оборону.

Юноша поражался, почему раньше не мог так делать, это же так просто и естественно, владеть своим телом! Один из его товарищей, уже вставший и вышедший из умывальника, с полотенцем на ходу вытирающий лицо, заметил его довольную рожу.

- Чего такой счастливый, подруга приснилась?

- Лучше, Петруха.

В этот день он получил большое удовольствие и от утренней зарядки, и от спарринга по рукопашному бою. Сергей радостно распахнул глаза, глядя как еще вчера неуклюжий как медведь ученик изменился до уровня мастера. Научники конечно попытали его в этот день, но как им все правильно описать словами, если и слов таких нет. Ощущения есть, а слов их описывающих нет! По словам Льва Борисовича, надстройка над нервной системой заработала, теперь Андрей сможет прекрасно запомнить и потом по желанию подробно вспомнить любой момент или информацию из своей жизни. Это вначале проявилось в мышечной памяти, потом будут и другие воспоминания, вплоть до давно забытых обрывков мыслей. Андрей ободряюще кивнул головой, такой расклад ему был по душе.