Сияние базальтовых гор (Художник Б. Бобров)

Недавно от него поступило настораживающее сообщение. «Брюнет-прима» доносил:

«…Каждую субботу, в одно и то же время, агент «Местная почта» приезжает на одну и ту же много* людную дачную станцию, идёт на почту, сдаёт пакет «Простая бандероль» и возвращается обратно. Не исключено, что столь беспечные действия привлекут (если ещё не привлекли) внимание не только работников станции и почтового отделения…» В тот же день адмирал принял необходимые меры против ротозейства «Местной почты». И теперь следил за сообщениями «Брюнета-прима». Пока ничего тревожного он не находил.

Неосмотрительные действия «Местной почты» были не простым фактом беспечности.

Николай Руссель совершал эти «проступки» преднамеренно. Он давно решил порвать с разведцентром «ОСТ» и любой ценой искупить вину перед своей Родиной. Но как это лучше сделать, он не знал. Тяжёлый груз прежних преступлений и страх за свою жизнь заставляли его искать не совсем обычные пути. Пойти в органы КГБ и рассказать всё — самый простой выход. Но ему хотелось не просто разоблачить своих хозяев, а работать против них, обезвреживать, расстраивать их замыслы. Поверят ли ему? Наконец он решил встать на избранный им самим путь: написал коротенькую записку в Самгуньское Управление КГБ, в которой сообщал:

«… На станцию Д. каждую субботу, в семь часов вечера приезжает молодой человек в тёмносером спортивном костюме, в зелёной велюровой шляпе. На груди фотоаппарат «Лейка». В боковом кармане пиджака ручка и карандаш с хромированной оправой…

Отправив пакет, возвращается в город.

Очевидец».

В субботу Руссель приехал на станцию Д., сдал письма, одно — «Самгунь. Почтовый ящик 45. Инженеру Артюхову», другое (копия) — «Самгунь. Управление КГБ.

Начальнику». Но ни на перроне, ни на почте никто к нему не подошёл. Он зашёл в буфет, взял бокал пива и занял свободный столик. Подошёл ещё один дачный поезд.

В буфет зашло несколько мужчин. Один из них присел к столу аспиранта.

Разговорились. Когда аспирант собрался уходить, сосед по столу спросил:

— Вам в Самгунь?

— Да. Вот жду поезда.

— Поезд придёт через час, не раньше. Я здесь на машине. Если желаете, подвезу.

Через полчаса будем в Самгуни.

Аспирант согласился. «Почему бы не проехать на машине, — думал он. — Всё равно теперь уже никто не встретит. Видимо, записка ещё не дошла». Когда машина вышла на лесной участок дороги, её владелец попросил шофёра остановиться.

— Цветы здесь хорошие. Идёмте, нарвём по букету. Поднесёте знакомой девушке, сказал он, обращаясь к аспиранту. — Девчата любят цветы…

Они вышли на лужайку. Начали рвать цветы. Владелец машины нарвал большой букет и протянул его аспиранту, улыбаясь:

— Возьмите, Николай Руссель…

Аспирант поднял недоумённый взгляд.

— Полковник Вересаев, — представился незнакомец, — из Управления КГБ. Мы вас знаем не только как аспиранта. Садитесь, поговорим. — Они опустились на траву. Продолжайте работать по-прежнему на разведцентр «ОСТ». Нам ничего не посылайте.

Нет необходимости… Прекратите посылать почту с одной и той же станции.

Понятно?

— Понятно. Но я бы хотел рассказать вам…

— Для этого я и встретился с вами. Говорите.

Руссель рассказал полковнику всё, что знал о разведцентре «ОСТ» и его людях. Тот внимательно его выслушал и предупредил ещё раз:

— Продолжайте работать в том же духе. И помните, что работаете на нас. Пусть вас не беспокоит такая форма связи. Через явки разведцентра нам удобнее наблюдать за вашей работой: не ведёте ли вы… двойной игры?

— Да как же я могу, я ведь чистосердечно…

— Ничего, ничего, — перебил его Вересаев. — Мы в этом сможем убедиться сами. Ну, пока всё. Да, ещё один совет: самая придирчивая к себе осторожность. Старайтесь держаться как можно осмотрительнее. Вы нам будете нужны, когда — покажет время.

Согласны?

— Конечно.

— Вы, кажется, майор?

— Так точно.

— Звание о многом говорит. Адмирал Ландэ ждёт от вас больших дел. А мы… Но это несколько позднее. — Вересаев поднялся. — В случае необходимости звоните Ж-05-00. Вы для нас: Ярусов Николай Климович, запомните и звоните от этого имени — майор Ярусов.

Всю дорогу до Самгуни они ехали молча. На окраине города Вересаев остановил машину:

— Отсюда проедете до института на автобусе. Так лучше.

Он пожал руку и скрылся в тени дачного переулка. А аспирант две остановки прошёл пешком, потом сел в догнавший его автобус.

ГЛАВА XI

ВАРИАНТ «М»

Через три дня после встречи полковника Цвельта с конструктором Вульфом, адмирал Ландэ сидел в своём кабинете, ожидая Цвельта с докладом по операции «вариант «М». Он назначил встречу в двадцать ноль- ноль, явился сам за пять минут и сейчас нетерпеливо посматривал на часы. Одновременно с первым ударом стенных часов адмирал услышал отчётливый голос Цвельта:

— Разрешите, герр адмирал?..

— Прошу. Какие новости от «Корнета»?..

Цвельт раскрыл папку и протянул адмиралу донесение. Адмирал Ландэ одел пенсне, бегло прочёл первые строки и улыбнулся. «Корнет» сообщал:

«… Конструктор Споряну находится в районе Коктебеля. Предстоят испытания Подробности неизвестны. В одном из санаториев Ялты отдыхает Зинаида Крем- лёва.

Ждёт встречи со Споряну. План «варианта «М» реален. Обстановка па «Розовой даче» благоприятна. Пятнадцатого ночью инженер Споряну будет похищен и на глиссере хозяина дачи доставлен на борт подводной лодки. Пароль: «шторм». Сигнал окончания операции — дымящий самовар на столе веранды…» — Предупредили командира подводной лодки?

— Так точно, герр адмирал. Ганс Ульрих проинструктирован.

Адмирал раскрыл положенную Цвельтом папку и начал перелистывать документы.

— Значит, сведения о передвижении института и лаборатории Кремлёва в район Самгуни подтверждаются?

— Факт достоверный, герр адмирал. «Брюнет-прима» и «Консул» сообщают то же.

Адмирал задал ещё несколько вопросов, потом взял бюллетень прогнозов, откинулся в кресле и сказал:

— В районе Крыма восьмибалльный ветер… Шторм… Да, может всё расстроить…

Что вы думаете, полковник, о складывающейся ситуации?

— Район «Розовой дачи» с востока защищён от ветра. Нет оснований опасаться. Ганс Ульрих опытный моряк.

В те минуты, когда адмирал Ландэ посматривал на часы, поджидая полковника Цвельта, в скромном домике на Алуштинском шоссе в Ялте квартирант и хозяин сидели за бутылкой крымского муската. После нескольких рюмок выдававший себя за синоптика Таймыра — разведчик «Корнет» подсел поближе к повеселевшему хозяину, положил руку на плечо и начал шутливо упрекать его:

— Живу я у вас, Пал Саныч, второй месяц. Заплатил за весь курортный сезон за «Розовую дачу» и за комнату в городе. Кажется, ничем не стесняю: ухожу рано, возвращаюсь поздно, а иногда и не прихожу с дачи по два-три дня.

— Мы с хозяйкой довольны, — добродушно заметил Пал Саныч, — часто говорим между собой: «Хороший парень попался: не пьёт и подружек домой не водит. Не то, что в прошлом году: каждый день пьяные компании, женщины — дым коромыслом всё лето». А вы — совсем другое дело. Будто вас и нет…

— Об этом я и говорю, а вы всё сторонитесь меня…

— Как так сторонимся? — перебил хозяин. — И не думайте ничего такого. Вы у нас как родной… И на будущее лето, пожалуйста, моя дача в вашем распоряжении.

Только дайте знать.

— Пал Саныч! А сейчас вы смогли бы выполнить одну или две мои просьбы?

— Какие просьбы? — насторожился хозяин.

— Самые простые. Вы работаете на глиссере в порту. А никогда не пригласите покататься. Имеете свою «Победу», а ни разу в Симферополь вместе не съездили.

Заплачу не хуже других.

— Ну, это можно хоть завтра. Я ведь не знал, что могу доставить удовольствие. Пожалуйста, хоть завтра.

— Завтра я не смогу. Мы договорились посидеть за преферансом. А позднее, я скажу, в какой день, был бы вам очень обязан, если бы вы приехали за мной на глиссере.