Через тернии к звездам

– Мама! - кричит Сергей. - Погоди.

Девушка переводит на него взгляд. Знакомые глаза не страшны. Они единственное надежное и привычное здесь. Девушка сама делает шаг к Лебедеву.

– Она не кусается? - серьезно спрашивает Степан.

– Степа, как тебе не стыдно?! - возмущается бабушка.

– Она же испугалась, разве не видишь? - говорит Сергей. - Ну, иди же, тебя никто не обидит.

Девушка делает несколько шагов и замирает там, где кончается бетон и начинается трава, живая, опасная и незнакомая. Сергей садится на корточки, проводит по траве ладонью. Из травы выскакивает кузнечик. Девушка чуть вздрагивает и провожает его взглядом.

– Иди, - обращается к ней Сергей. - Иди спокойно и ничего не бойся.

Он сам идет к дому. Девушке нелегко дается первый шаг. Но она его делает, и быстро, не глядя под ноги, проходит к лестнице.

– Добро пожаловать в наш дом, - говорит робот Гришка.

Девушка не обращает на него внимания. Пройдя в дом, бросает взгляд на Сергея. Но тот не хочет помогать. Тогда девушка оборачивается к креслу в углу. Движения ее легки и неуловимы, и даже непонятно, как она вдруг оказалась в кресле. Подобрав ноги, сжалась комочком и замерла.

Сергей доволен тем, как прошли первые минуты в доме, и делает вид, что ему и дела нет до гостьи. Он обращается к матери:

– А где отец?

– Третьи сутки на биостанции. Какая-то эпидемия у кашалотов. Ты же знаешь, он сумасшедший. Из-за какого-то китенка готов забыть о доме. У меня насморк - это насморк, а у кита - катастрофа,

– Мама, не ворчи, - говорит Сергей. - Другого мужа тебе не нужно.

– Мог бы ради приезда сына...

– Я не обижаюсь, - говорит Сергей.

– А я обижена, - говорит Мария Павловна. - И не только на него.

– На меня тоже? - Сергей улыбается. - Как хорошо вернуться домой.

Он чуть поглаживает вазу с цветами на столе. Старую вазу с выщербленным краем.

– Степка, я тебе камень привез. Бранзулит. Он достает из кармана камень.

– Спасибо, - говорит Степан. Он держит камень на раскрытой ладони, и в камне текут, переливаются узоры.

– Вот именно, - поджимает губы Мария Павловна. - Камень.

– Мне больше ничего не надо, - говорит Степан. Мария Павловна, замечая, что глаза сына снова устремлены на девушку, замершую в кресле, не выдерживает:

– Ты весь в отца. Такой же эгоист. Тебя не было больше года, ты вернулся... Но я не верю, что ты вернулся. Твои мысли сейчас заняты этим существом. Оно тебе важнее, чем я. Да что я - оно тебе важнее, чем Степан.

– Ты не права, мама, - не соглашается Сергей. - Я вернулся домой, я очень стосковался по дому, по тебе, по Степану - по всем... Но у меня есть работа. Моя работа, понимаешь?

– Татьяна жалуется, что ты ей полгода не писал.

– Писал. Мама, эту ракушку отец с Явы привез?

– Ничего подобного. Ее привезла я... Ты меня перебил. О чем я говорила?

– О моей работе.

– Нет, о Степане. Ты совершенно забыл, что у тебя есть сын. Ты встречаешься с ним раз в год, привозишь ему дурацкие камни! А у него переломный возраст, он грубит преподавателям.

– Переломный возраст у меня позади, ты просто не заметила этого, бабушка, - говорит Степан. - Тебе кажется, что мне все еще десять лет.

Сергей направляется к лестнице на второй этаж. Жестом останавливает девушку, вставшую было с кресла. Затем открывает дверь в комнату Татьяны, своей жены.

– Она поживет здесь, у Тани.

– Ну вот. - Бабушка разводит руками. - Ты хоть понял, о чем я говорила?

– Да, мама, - говорит Сергей. - Вечером приедет техник и поставит на окно защитное поле.

– Сережа, ты превращаешь наш дом в полигон! Я слышала, что говорила Надежда. По-моему, она совершенно права. Ты сам боишься этого монстра.

– Нет. - Сергей возвращается на лестничную площадку. - Просто я должен предусмотреть некоторые элементарные вещи.

– Потому что боишься?

– Потому что она может испугаться. Ты забываешь, мама, что она страшно одинока здесь... Совсем одна. И если мы не станем для нее близкими, она может погибнуть.

– У тебя в голове все перевернуто с ног на голову, - возмущается Мария Павловна. - Почему она должна погибнуть в институте у Надежды? Там за ней будет уход... В результате ты ускачешь в очередную экспедицию, и мне придется снова расхлебывать, как было, когда ты привез этого хищника... Ну, как его, который чихал?..

– Лигоцефала.

– Вот именно. У Степана все руки были в шрамах.

– Мама, ты врач. Больше того, ты акушер. Ты всю жизнь имеешь дело с детьми...

– С человеческими!

Шум опускающегося флаера перекрывает ее слова.

– Вот и Надежда, - говорит Сергей, спускаясь по лестнице.

– Нет, - ворчит Мария Павловна, спеша за ним. - Не такой я ждала встречи.

Из флаера выскакивает Надежда.

– Здравствуй, Сергей, здравствуйте, Мария Павловна, - говорит она, целуя бабушку. - Представляю, как вы счастливы.

– И не говори, - машет рукой та.

Из флаера появляются молодые люди - лаборанты Надежды, вытаскивают оборудование. На поляне быстро растет груда аппаратуры.

Лаборанты устремляются к дому, отстраняя по дороге Степана.

– Зачем это? - встревожилась Мария Павловна.

– Биоконтроль, - отвечает Надежда. - Мы договорились с Комиссией по контактам. Сергей согласен.

Они входят в гостиную, и Надежда тут же замечает в кресле девушку.

– Вот она где! Я бы ее не оставляла без присмотра.

– Она будет жить наверху, в комнате Татьяны, - сухо поясняет Сергей.

Надежда поднимается по лестнице. За ней бежит лаборант с аппаратурой.

– Сергей, - говорит Мария Павловна. - Я протестую.

– Я был вынужден согласиться. Это нужно для дела, для науки.

– Наука со взломом, - говорит Мария Павловна, с трудом сдерживая себя.

– Подвал в доме есть? - спрашивает Надежда с лестничной площадки.

– Мы не держим детей в подвале, - говорит Мария Павловна. - И попрошу тебя мою комнату оставить в покое.

– Простите, Мария Павловна, это невозможно. Меня интересует не только это существо, но и его взаимоотношения с вами.

– Гришка! - не успокаивается Мария Павловна. - Сюда! Я не намерена жить в этой лаборатории!

– Мама! - пытается успокоить ее Сергей. А Степан радуется:

– Правильно, бабушка! Я на твоей стороне. Какие вещи берем с собой?

Мария Павловна поднимается по лестнице и лицом к лицу сталкивается со спускающейся вниз Надеждой.

– Я очень рада, Надежда, что девочка не попала тебе в руки. У тебя нет детей, и тебе, может быть, не понять этой моей радости.

Лицо Надежды бледнеет.

– И это говорите мне вы?! Вы меня упрекаете, что у меня нет детей?... Она старается заглушить душевную боль и продолжает с бравадой: - Моя жизненная функция не связана с материнством. - И кивая на груду аппаратуры: - Вы против этого? Мы уберем... Будем использовать систему биополей. До свидания.

Надежда выходит из дома и направляется к флаеру.

Сергей молча смотрит ей вслед. Так и не найдя нужных слов для Надежды, он оборачивается к матери и разводит руками в недоумении:

– Мама, в саду сыро...

Но Мария Павловна не отвечает. Она усаживается в кресло посреди лужайки и раскрывает книгу.

Степан включает торшер, а робот Гришка натягивает полог над кроватью.

И тут на лужайке появляется Петр Петрович Лебедев, отец Сергея. Он спешит к сыну, необычная обстановка на лужайке как будто ничем не удивляет его.

– Как у вас? Все в порядке? - спрашивает он, словно бабушке и положено сидеть в саду под торшером.

Сергей спускается вниз. Старший Лебедев - человек сухой, не позволяющий чувствам подниматься на поверхность.

– Прости, что я тебя не встретил, - говорит он вместо приветствия.

– Я знаю, у тебя аврал, - кивает Сергей.

– Третьи сутки не вылезаю из-под воды. Скоро жабры отращу. Ты похудел.

– Ты тоже.

– Я слышал, что девочка будет жить у нас?