Лицо врага

— Что навело вас на эту мысль?

— Какое вам дело? Вы все равно мне не верите.

— Но по крайней мере я надеюсь, что вы говорите то, во что верите сами. Правда, считаю своим долгом подчеркнуть, что факты гораздо убедительнее слов. Причем не важно, чьих именно слов, профессор. К тому же голые факты не имеют политической подоплеки.

Стоун видел, что Джулиане очень хочется поверить в его искренность, но, похоже, ей никак не удавалось забыть о его репутации. Сумеет ли она разбить оковы предвзятости хотя бы в силу необходимости защитить своих друзей-аборигенов?..

Взгляд Джулианы метнулся к компьютеру.

— Я сделала запись. Может быть, если вы увидите то же, что видели мы, то поймете.

Стоун придвинул к ней кейс.

— Покажите.

Открыв крышку, Джулиана включила его и, несомненно, изумилась, увидев голографическое изображение какого-то мужчины. Он явно ей не знаком. Ага, не тот, кого она ожидала увидеть?

Компьютер представился:

— Я тот самый агент, которого искали ваши специалисты, командующий Стоун. Мне запрещено называть себя и свои источники информации, но я готов ответить на ваши вопросы. Уверяю вас, что все представленные мною сведения будут чистой правдой.

Еще меньше, чем в честность Тиндал, Стоун верил в честность этой машины.

— Но не обязательно будут всей правдой.

— Кому известна вся правда, командующий? Позвольте подключиться к вашему дисплею. Мое техническое обеспечение не функционирует — вероятно, из-за грубого обращения.

Стоун кивнул, и Макандра обеспечил соединение. На дисплее возникли своды «оракула».

— Перед вами комплексная реконструкция, основанная на моих записях. Точность — девяносто два процента. Обращаю ваше внимание вот на эту консоль, — произнес агент, настраивая изображение так, чтобы была видна поверхность консоли, а также то, что на ней изображено.

— Мак? — спросил Стоун. У него были свои догадки о том, что он видит, но командующий желал услышать мнение полковника.

— Похоже на спектр излучения чугенского светила, — заметил Макандра.

— А это? — Агент выделил еще одну часть консоли.

— Смахивает на карту местного космоса. Хотя звезды на ней немного смещены.

— Временной эффект, — объяснил агент.

— Что скажешь, Мак? — спросил Стоун.

— Если вы хотите услышать мое предположение, сэр, я бы сказал, что перед нами — астрогационная станция.

Тиндал уцепилась за вывод полковника:

— Если это панель управления, посмотрите, что перед ней. Эта висящая в воздухе пластина — скорее всего кресло. Обратите внимание на волнообразный изгиб: оно явно сделано не под хос’киммов. Даже вам должно быть очевидно, что корабль им не принадлежал. Он чей-то еще. Существ, у которых совсем другой облик. Реморов.

— Да, судя по всему, эти кресла были бы для чугенцев чересчур неудобны, — согласился Стоун. — Но даже если кораблем управляли другие, это не значит, что они и были реморами. Ученые Конкордата любят распространяться насчет того, что ваших инопланетных друзей поработили реморы. Но что, если хозяевами были как раз ваши приятели, а рабы их просто перевозили? В конце концов никто не видел этих самых «существ с другим обликом». История учит нас, что сильные угнетают слабых и выживают сильнейшие. Здесь выжили чугенцы. Не значит ли это, что они скорее хозяева, чем рабы?

Неожиданно ему ответил Элликот:

— Так была воспитана стая. Внимай законам, по которым была воспитана стая. Ухаживай за Текланандой. Не забывай о знаках. Строй так, чтобы могли видеть духи на небесах. Учи своих детей тому, чему учили тебя. Жди возвращения. — Элликот поднял голову. Глаза его потускнели. — Это законы, по которым живут хос’киммы. Это законы, которые хозяева дают рабам.

Из того, что он видел и слышал сам, из глубокой молчаливой песни «другого», Курт понял, что Дайша и реморы — одно и то же. В языке хос’киммов не существовало множественного числа, и «Дайша» могло означать как одного ремора, так и многих.

Только какая разница? Хос’киммы стали такими, какие есть, благодаря реморам. Реморы рассеяли их по всему космосу, оторвали от корней, переделали, а потом бросили. Правда, как было видно на примере гренволдской стаи, не все были брошены. Некоторые до сих пор странствовали в космосе вместе со своими хозяевами и создателями.

Из-за связи хос’киммов с реморами Лига хотела обречь их на гибель, но она действовала по неведению. Они должны увидеть всю правду. Правда — это единственная надежда хос’киммов на спасение.

Если компьютер Джули вел запись, очевидно, он заснял и то, что поведал оракул.

— Джули, покажи Стоуну тайну Жент’ах-рхулла. Пусть он узнает правду о хос’киммах.

Тиндал, казалось, была смущена этой просьбой. Тогда он сам обратился к машине:

— Компьютер, у тебя есть запись того, что показал оракул, когда Жент’ах-рхулл положил на пьедестал свою руку?

— Есть.

— Продемонстрируй ее командующему Стоуну. Пусть и он знает то, что его врагам известно о хос’киммах.

Стоун ожидал увидеть какие-то выкладки, результаты неких исследований. Он уже думал о том, что надо будет отдать их для ознакомления биологам, но когда перед ним возникло изображение звездной системы, он был поражен. Желтое солнце. Десять планет, и третья — синяя жемчужина с крупной луной на орбите.

— Пусть запись проанализируют специалисты, Мак, — приказал он не совсем твердым голосом.

— То, что вам нужно знать, вы уже знаете, — заметил Элликот. — Хос’киммы — наши братья, рожденные от одной матери и унесенные к звездам.

— Измышления, — бросил Стоун.

— Истина, — возразил Элликот.

Одно стало ясно командующему: чугенцы и реморы — разные виды. Хотя так ли уж это очевидно? Может, эти записи — фальсификация? Вдруг он ошибся в Тиндал и Элликоте? Что, если все их представление было заранее хитро спланировано?

— Едва ли вас и ваш компьютер можно считать непредвзятым источником информации. Ваши данные не заслуживают доверия. Боюсь, того, что у вас есть, недостаточно, чтобы переубедить Стратегическое Командование.

— Значит, вы все же собираетесь бомбить Чуген. Хладнокровный Убийца намерен оправдать свое прозвище Мерзавец! Вы так лицемерны, необъективны, отвратительны…

Стоун резко перебил Джулиану:

— Ваше мнение о моей личности меня не интересует, профессор. Полковник Макандра, пусть этих людей уведут обратно.

После того как Элликот и Тиндал вышли из комнаты, Макандра спокойно спросил:

— Так мы будем бомбить или нет?

— Нет.

— Но нам приказано…

— Мне приказано, полковник. А значит, это уже мои проблемы. Я же приказываю вам связаться с директором Коноем. Скажите ему, что мы признаем: наших сил для сражения с реморами внутри системы недостаточно и предлагаем организовать совместную операцию, чтобы уничтожить противника. Мы здесь для того, чтобы дать бой врагу, — и, видит Бог, мы это сделаем.

— Есть, сэр! — Макандра отдал честь и вышел, а Стоун остался размышлять над тем, правильное ли решение он принял.

Джулиана весьма удивилась, услышав сигнал, предупреждающий о том, что корабль покидает орбиту, а не сирену, возвещающую начало бомбардировки. Еще больше она удивилась, когда в дверях ее камеры появился сержант и отдал ей компьютер, который она в последний раз видела на столе у Стоуна.

— Передатчик по-прежнему не работает, мэм, — предупредил он и, выйдя, снова запер за собой дверь.

Джулиана не понимала, что происходит, но не стала об этом раздумывать, а сразу открыла компьютер. Аналог Алсиона продемонстрировал способность быть в курсе событий, даже когда компьютер, предположительно, был выключен. В кабинете Стоуна он мог узнать гораздо больше, чем хотелось бы командующему.

«Если его не разобрали по винтику», — напомнила себе Джулиана.

По ее вызову возникло голографическое изображение: монах в сутане и с капюшоном.

— Добрый день, профессор Тиндал, — бодро приветствовал он ее. — Надеюсь, вас не очень испугала моя предыдущая маскировка. Я решил, что им лучше не знать, с кем они имеют дело.