Знак драконьей крови

Неприветливый скалистый пейзаж, раскачиваясь, стремительно мчался навстречу. Норисса с трудом отвернула, поймав широкими крыльями восходящий поток воздуха, и стала набирать высоту. Неистовые энергетические штормы бушевали вокруг нее, извлеченные из глубинных Пластов магией сражающихся внизу волшебников. Для Нориссы сейчас это не имело почти никакого значения, у нее была иная цель. Фелея, Фелея уходила в облака, набирая высоту крутой спиралью! Норисса бросилась в погоню, и ее гнев ударил вверх струей голубого пламени, разгоняя тучи и испаряя липкую влагу, которая мешала ей видеть.

Она уловила удивленную дрожь Фелеи, когда Другой повернул голову и обнаружил Нориссу так близко. Норисса метнула сгусток пламени в уязвимое место под крылом, и теперь уже Фелея взвыла от боли. Теряя высоту, она отчаянно забила крыльями, чтобы замедлить падение. Ей это удалось, и она снова начала подниматься, потом вдруг резко спикировала вниз. Ее яростный визг на сей раз не имел к Нориссе никакого отношения - ее рассердило то, что она увидела на земле. Норисса распознала и цель, на которую пикировала Фелея - это была гвардия Сэрела и Медвин! И Норисса бросилась на Фелею.

Фелея слегка свернула, чтобы избежать потока огня, которым обдала ее Норисса, но Норисса продолжала преследовать ее, и колдунья свернула в обратном направлении, возвратившись к первоначальной траектории своего полета, несмотря на то, что теперь она парила уже за пределами плато. Следующий маневр был проделан так быстро и неожиданно, что Норисса не успела его повторить, однако красный дракон Фелеи оказался очень близко под ней. Норискорматх вытянул могучую переднюю лапу и схватил Компаньона Фелеи, когда тот попытался увеличить дистанцию. Упругая плоть затрепетала в его когтях, и Норисса увидела, как алый дракон корчится от боли, стараясь вырваться. Ему это удалось, но Норисса преследовала его. Опустившись ниже, она приноравливала свой полет к беспорядочным рывкам противника, стараясь оглушить и дезориентировать его ударами мощных крыльев, а движениями хвоста она пыталась сбросить вниз золотоволосую всадницу.

Но Фелея нырнула вместе со своим Компаньоном вглубь ущелья и полетела вокруг плато, держась в узком коридоре отвесных стен. Одновременно она оставляла позади себя сверкающую паутину магии, Норисса чуть отступила, и Фелея рванулась вверх.

И в этот момент мутный шквал отчаянья ударил обеих. Это был взрыв темной силы, огромной энергии, которую слишком долго накапливали и хранили и которая вдруг вырвалась на свободу. Это была чья-то гибель. Корматх затрепетал, и Норисса на мгновение перестала дышать, когда отлетевшая душа слегка задела ее. Это душа была опытной и искушенной в Таланте и Мастерстве.

Полет черной души задел и Фелею, и Норисса почувствовала боль и тоску волшебницы, рванувшиеся вослед этой душе. Компаньон Фелеи попятился, рассекая когтями воздух.

Норисса уже догадалась, откуда взялся этот могучий шквал ужаса, внизу тоже происходило нешуточное сражение. Она поискала глазами Медвина и Байдевина, опасаясь за их жизни, но они еще были полны сил, и она без труда отыскала их по мощным и устойчивым фонтанам энергии, которые так просто было отличить от слабых импульсов других, не столь мощных источников колдовства. Ощущение чего-то особенного не покидало ее, и она продолжала поиск. Когда она наконец нашла ответ на свой вопрос, радостный Норискорматх взвился высоко в облака. Злодей-колдун бесследно исчез! Тайлек, дерзкая чувствительность которого подчиняла себе ее волю, больше не существовал!

Теперь ничто не в силах было ее остановить! И ничто не могло бы противостоять ей. Закружившись высоко в небе, она протрубила свой вызов на решительную битву.

Норисса совершенно позабыла о сражающихся внизу армиях. Ее тело стояло на возвышении, но она сама парила высоко в небе, затянутом черными тучами. Силы кипели в крови, и могущество переполняло ее. Желто-зеленые глаза Корматха смотрели на мир внизу и видели его как кристально-чистый и до последней точки понятный. И этими же самыми глазами Норисса увидела свой миг победы.

Снизу медленно поднимался на них Компаньон Фелеи, его медные сверкающие крылья захватывали воздух пригоршнями и толкали вниз. Корматх был готов к встрече, нацелившись в наиболее уязвимую точку врага, туда, где крылья прикреплялись к телу. Алый дракон поднимался с усилием, видимо, кровоточащие раны в изорванной плоти обессилили его. Норисса вся дрожала от предвкушения победы, и это ее голос испустил ликующий клич, когда Корматх выдохнул струю раскаленного пламени.

Красный дракон забился в агонии, кругами уходя вниз, жалобно трубя. Крик мучительной боли, исторгшийся из уст Фелеи, эхом вторил ему.

С шипением и свистом раненый дракон нырнул в расселину и почти уже скрылся из вида, когда его полет несколько выровнялся и он перестал проваливаться в разверстую бездну. Судорожно взмахивая потрепанными, натруженными крыльями, побежденный Компаньон достиг края расселины и свалился на нее бесформенной грудой потускневших, закопченных чешуй. Магическая сила протянулась от него куда-то в гущу сражающихся армий, воздух над полем брани слегка задрожал, и Норисса увидела, как алое чудовище снова поднимается в воздух. Оно летело низко, неповоротливо, постепенно забирая к востоку. Неподвижное тело свешивалось с его спины рядом с фигурой всадника.

Норискорматх завис в воздухе и трижды огласил горы победным кличем. В этот миг они повелевали всем, что только существовало на свете. Корматх, изогнув шею, в последний раз выдохнул из своих могучих легких гейзер пламени, которое спалило нависшие тучи, остатки которых белыми барашками таяли в сверкающе-голубом куполе небес, пронизанном золотыми лучами солнца.

40

Они покинули горную страну вскоре после битвы, так как зима наступила в этих местах особенно рано. Первые снежные бури принялись грозить им уже на четвертые сутки после того, как они оставили Каменную Крепость, и Байдевин всерьез опасался, что Норисса не сможет пережить те тяготы и лишения, которые приносит с собой первый снег. Им потребовалось полмесяца, чтобы добраться до Актальзейского замка, но прошло еще столько же времени, прежде чем Норисса смогла заняться чем-то еще, кроме сна и еды.

Когда она настолько оправилась, что смогла появляться при дворе, во главе своей свиты, заново был основан Совет Лордов и назначена Скамья Судей. В этот день Байдевин с тревогой наблюдал, как Норисса пристально обшаривает взглядом толпу, как ее восторг сменяется разочарованием, а затем - беспокойством. И вот она задала вопрос, которого они все боялись:

- Где Бремет? Почему он не появляется, чтобы вступить во владение землей и титулом, которыми я пожаловала его?

- Мы должны поговорить об этом в более подходящей обстановке, шепнул ей Медвин, продолжая улыбаться и кивать дефилирующим мимо сановникам.

Но Нориссу не так-то просто было укротить. Как и предполагал Байдевин, она обратилась с этим же вопросом к нему, и он не смог ответить. Он не смог рассказать ей о той магии, которая протянулась через все плато, парализуя всех и вся на своем пути. Он сам оказался беспомощным, не способным отреагировать на нее, оцепенев от обжигающего дыхания сумасшедшей ненависти, которая привела в движение это волшебство. Он чувствовал мистическое присутствие Фелеи, проникшей в самую середину строя повстанцев, он видел, как Бремета подняло над землей таинственной силой и поволокло прочь, бросив на спину меднокрылого дракона. И Байдевин молчал. В конце концов только Сэрел отважился выступить вперед и поведать Нориссе о том, какая судьба постигла его сына.

На виду удивленных и недоумевающих гостей Норисса выбежала из тронного зала. Ее нашли в ее покоях, мечущейся от стены к стене, отдающей распоряжения о немедленном снаряжении экспедиции.

- Мне следовало сказать об этом давным-давно! Вы не имели права скрывать это от меня! Теперь же много времени потеряно, и я должна применить все свое могущество, все волшебство, чтобы последовать за ними! - гнев ее был страшен, и только Медвин осмелился ей возразить: