Это был просто сон... (СИ)

Лагьям не стал настаивать. Но Ирина из вежливости все же проводила до калитки… Но лучше бы она осталась невежливой!

Потому что мимо как раз шли Алавернош и Бэлен, прогуливались, надо думать. Девочке Лагьям с Ириной без разницы, а вот Алавернош аж остановился. Вежливо, жестом, поздоровался. Ирина неловко ответила.

— Так вы знакомы! — удивился Лагьям.

— Ну… да… — неохотно ответила Ирина.

Алавернош сказал что-то жестами, а Лагьям неожидано ответил — он, оказывается, хорошо знал жестовую речь.

— Лагги, — сердито вмешалась вдруг Бэлен, — иди! Иди!

Алавернош взял девочку под руку и пошел с ней дальше. Лагьям смотрел им вслед, и лицо его… Ирина невольно поежилась, зябко обхватывая плечи ладонями. Что такого он мог услышать от Алаверноша?

— Что он тебе сказал? — спросила Ирина чуть погодя.

— Так… ничего, — ответил Лагьям, и вдруг спросил, неожиданно жестко:- Он сказал, что ты — его женщина. Это правда?

— Я…

А что, собственно, 'я'? Было ведь у нее это дело с Алаверношем? Было. И что теперь отпираться?

— Лагьям, а ведь ты — психолог, верно? — догадалась Ирина. — Это твоя работа, развлекать девушек с нервами, которых посылает сюда клиника Лилайона ак-лидана. Верно?

— Почти, — ответил он. — Но не так, как ты думаешь! Я… работаю с матукками. И занимаюсь с детьми. А ты… ты мне просто понравилась!

— Извини. Я не знала…

— Почему ты не сказала, что ты с ним?! Почему?

— А ты спрашивал? — спросила Ирина. — И вообще, я тебе никаких поводов не давала! С чего ты решил…

— Понятно, — перебил он ее. — Все понятно. Прости. До завтра.

Он повернулся и пошел прочь. Ирина проводила его взглядом. Было ей тоскливо и грустно, и захотелось вдруг вновь вернуться в прошлое, в тот день, когда она, Ирина, испугалась Лагьямова матукка… Но машина времени даже в этом фантастическом мире оставалась всего лишь фантастикой. По крайней мере, для простого обывателя.

Ирина вернулась на веранду. Села в кресло. И долго сидела в кресле, бездумно раскачиваясь. Смотрела на закат, а потом, когда он угас, на звезды. Анэйва в своем движении по орбите вошла в пылевое облако и потому небо оставалось затянутым сплошной золотистой кисеей, дававшей света примерно столько же, сколько, скажем, Луна в ясную ночь… там, на Земле. Но самые крупные, самые яркие звезды просвечивали даже сквозь эту кисею. Синие звезды на золотом небе…

Здесь, в Лазурной Поляне, растения и цветы по ночам не светились, как в лан-лейране. Вдоль дорожек стояли столбики с круглыми шарами фонарей. Ирина отрегулировала их на желтый неяркий свет еще в первый же день.

Ирина зябко поежилась — морской ветерок принес прохладу. Хватит сидеть, пожалуй. Этак и простыть недолго. А что может быть обиднее простуды в летний день да еще на море?

Шаги. Легкие, почти бесшумные. Кого там принесло в такое позднее время? Лагьям, что ли?

Гость вступил в круг света, и Ирина поняла, что ошиблась. Это, конечно же, был не Лагьям.

Алавернош.

И тогда Ирина поняла, почему так долго сидела в кресле, даже после того, как совсем стемнело. Она ждала. Ждала его, Алаверноша, бессознательно, не отдавая себе отчета, не желая разбираться в себе, заниматься самокопанием и прочей тому подобной ерундой; она просто ждала.

И он пришел.

Все остальное сразу потеряло всякое значение…

Они расстались лишь на рассвете. Проводив Алаверноша, Ирина долго смотрела на зарю, зажегшую небо над горами на востоке.

— Что же ты, дура, делаешь? — спросила она у себя самой.

Ответа не было. И быть не могло.

Ирина вернулась в дом, бросилась на постель, накрыла голову ладонями. Это какое-то безумие, наваждение, бред навязчивости! И никогда больше, никогда…

Но она знала, что не сдержит свое обещание. Это "никогда" ни за что не сбудется, не наступит… разве только солнце погаснет, мир рухнет, Вселенная пополам расколется!

К Лилайону ак-лидану Ирина пришла раньше назначенного времени. Побоялась опоздать, опаздывать она не любила. Лилайона она увидела еще издалека… Тот разговаривал с кем-то из своих соплеменников. Бог мой, это ведь Клаверэль барлаг! Ирина сразу поняла, что барлаг пришел сюда не просто так. Он расспрашивает именно о ней, Ирине.

Они говорили на языке Оль-Лейран, само собой. Насколько Ирина знала этот язык, настолько и поняла, о чем речь…

— Это возможно? — спрашивал Клаверэль барлаг.

— Теоретически — да, — отвечал ак-лидан. — На практике — еще ни разу не встречал. А что? У вас есть конкретные подозрения?

— Пока не могу сказать точно… Но тех, кто в течение тридцати лет покинул профессию из-за третьего каскада, всего двадцать семь человек. Восемь из них сейчас за пределами Анэйвалы, двое скончались, остается семнадцать. Семнадцать подозреваемых — это уже вполне симпатичное количество, согласитесь!

— Вообще говоря, очень интересный случай, — задумчиво выговорил ак-лидан. — Знания, полученные до третьего каскада, вероятнее всего, сохраняются. Сохраняются в скрытом, латентном состоянии. Воспользоваться ими — крайне сложно… Никогда о таком не слышал.

— Значит, услышите.

— Вы так уверены в этом, барлаг… Что ж. Посмотрим. Но вам необходимо обосновать применение к этим лицам процедуры полного ментосканирования. Без соответствующего разрешения я не имею права проводить обследование.

— Будет вам разрешение, — пообещал барлаг.

Он наконец увидел Ирину.

— Здравствуйте, — неловко сказала она.

Клаверэль барлаг лишь кивнул ей. Попрощался с Лилайоном и пошел прочь. Ирина посмотрела ему вслед. Интересно, кого он подозревает?

— Пройдемте в кабинет, — с улыбкой предложил ак-лидан.

Ирина подчинилась.

— Вижу, пребывание в Лазурной Поляне пошло вам на пользу, — заметил Лилайон.

— Наверное, — отвечала Ирина. — Вам со стороны виднее.

Он только улыбнулся.

— Вы слышали наш разговор.

— Да. Знаю, подслушивать нехорошо. Но вот… не удержалась! Обо мне ведь говорили, не так ли?

— Как сказать…. Клаверэль барлаг поделился со мной догадками насчет личности нейрохирурга, работающего на Артудекта. Возможно, он и прав…

Ирина подалась к нему:

— И его найдут?!

— Возможно. Барлаг думает, это кто-то из моих бывших коллег или учеников… причем именно Оль-Лейран, переживший третий каскад обретения наследственной памяти. А таких, как вы слышали, всего семнадцать.

Ирина обдумала новость. Если найдут этого типа, кем бы он ни был, того, кто стер ей, Ирине, память… Значит, найдут и Землю. И тогда она, Ирина, вернется домой.

Домой!

К Игорьку и Рустаму.

И тут же кольнуло совестью — а ведь с Алаверношем придется расстаться.

А она готова расстаться? Ирина не знала толком. Так все запуталось, так запуталось! И как смотреть в глаза Рустаму после всего этого? Как? И что сказать Алаверношу? Мол, все, дорогой, до свидания?

Вот уж не было печали!

Но придется выбирать. И выбор будет очень нелегким…

Кого из двоих предавать…

Не об этом ли предупреждала когда-то Клаемь?..

ГЛАВА 27. ИСПОВЕДЬ РАЛАСВУ ДИ-ТОНКЭ

День не заладился с самого утра. Раласву сэлиданум вогнала Ирине под шкуру пару иголок. За дело в общем-то, но… все равно обидно. Могла бы отдельно, с глазу на глаз поговорить, а не разоряться при всех!

Конечно, ничегонеделание в Лазурной Поляне сказалось: приходилось вновь привыкать к работе, делать не то, что тебе хочется, а что велят… Но Раласву Ди-Тонкэ словно нарочно следила за Ириной, радуясь каждой ее оплошности. За день придирок накопилось порядочно, и под вечер заряд психотерапии, полученный в Лазурной, иссяк напрочь.

В ответ на очередную колкость Ирина злобно огрызнулась:

— Ничего, скоро вы от меня избавитесь!

— Вот как? — изумилась сэлиданум. — Почему же?

— Я домой вернусь. На Землю.

— Да-а Клаверэль барлан отыскал вашу планету?