Избранные произведения. Том 3. Между-Мир: Между-Мир. Внутри себя

Все шло как положено, или все-таки не все.

— Господин старший?

Ористано обернулся направо.

— Что такое, Фронтснак?

Сотрудник сунул под нос Старшему Программисту ворох распечаток.

— Да снова австралийцы, сэр.

— Так, так, — тот пробежал глазами распечатки, но мысли его были далеко.

— Так что там?

— Жалуются. Мол обделили их площадями при ловле планктона.

Ористано вздохнул. «Не пора ли, — подумал он, — учреждать переходящую ленту самому склочному народу».

— На мой взгляд нормальные цифры. А чем они недовольны?

— Да вот говорят, что выделенные им для сбора урожая площади не учитывают прогнозов о крайне суровой грядущей зиме в южном полушарии.

— Черт бы их побрал! — тихо выругался Ористано. Сотруднику же он сказал: — Передайте представителю Австралии, что погоду мы только предсказываем. Мы ей не управляем. Пока, по крайней мере. Скажите ему, что для крилсуборочного флота действуют одни и те же ограничения и что площади и предполагаемый улов рассчитываются согласно тысячам переменных, из которых погода лишь одна.

— Им это не понравится, — упрямо сказал помощник. — Опять, скажут, обижают южное полушарие, не желают считаться с проблемами Океании.

— Они так всегда говорят, — устало ответил Ористано. — Не успокоятся, пока мы им не соберем вещи и не переведем Центр Управления Коллигатаром в их Крайстчерч.

— Мне им так и передать, сэр?

— Нет, конечно же нет, Фронтенак, — раздраженно сказал Ористано, — но увидев, что задел подчиненного, тут же поспешил смягчить тон. — То есть, я хочу сказать, чтобы вы придумали какой-нибудь разумный ответ. Проявите дипломатический подход, как всегда. Проинформируйте их, что Коллигатар еще раз вернется к изучению этого вопроса. А дальнейшее будет зависеть от выводов, к которым он придет в результате дополнительных расчетов.

— Но сэр, ведь это успокоит их только временно.

Ористано сделал рукой умиротворяющий жест.

— А больше и не надо. Я за это время столько всяких других дел успею утрясти. Просто сделайте так, чтобы они месячишко еще мне в глотку не вцеплялись, ладно?

— Силь ву пле. Да, сэр. — И забрав распечатки, служащий оставил Ористано в покое.

«Будто других дел у меня мало», — сердито думал Мартин, возвращаясь в свой кабинет. Над его столом безмолвно мигала красная лампочка. «Вот, вот, — подумал он, — то Коллигатар, то жена. Вечно им чего-то надо. Требуют. Ладно, у этого хоть мозги есть».

Ористано явно был несправедлив к своей супруге Марте. Он уселся в кресло.

— Порядок. Я здесь, можешь выключать. — Лампочка неожиданно погасла. — Ну что там? Опять какие-нибудь опасности?

Сарказму Коллигатар был не подвержен. По крайней мере, делал такой вид. Он вежливо сказал.

— Нет, Мартин, это та же самая опасность, которая беспокоила нас все это время.

— Все это время, хорошо. Это ведь уже много недель продолжается, — Ористано пытался скрыть нетерпение. — Одно дело оповестить о каком-то готовящемся ужасном злодеянии и поставить всех на ноги, чтобы дать ему достойный отпор. Другое дело требовать, чтобы все поддерживали себя в состоянии готовности, в то время как день за днем ничего не происходит.

— Мне удалось узнать кое-что новое с тех пор, как мы последний раз говорили на эту тему.

— Очень хорошо. И что это за «кое-что новое»?

— Ничего конкретного.

— Ясное дело, — вздохнул Ористано. — Не хватало еще, чтобы ты что-то конкретное разузнал.

— Намеки, предположения, обертона, взаимосвязи также бывают достаточно значимы, Мартин.

— Я вовсе не собираюсь принизить значение твоей работы. Выдай мне всю новую информацию в файл для изучения. Я просмотрю ее, когда будет время.

— День тяжелый? — спросила машина с искренней озабоченностью.

— Как обычно.

— Что, снова австралийцы беспокоят?

— Ты подслушал? Да с этим я уже разобрался.

— Ведь данный случай гораздо важнее, чем рыболовецкие споры.

— Ты что, хочешь сказать, якобы я недостаточно серьезно воспринимаю опасность, о которой ты говоришь? — Ористано внутренне собрался. Дело в том, что машина подвергала обработке интонации и выражения лица Мартина и делала из этого определенные выводы. — Я очень, очень встревожен этим. И не я один. Но ты должен понять, нам всем очень трудно. Мы здесь трудимся в поте лица над самыми насущными проблемами, поэтому не можем быть, подобно тебе, озабоченными чем-то одним. Тем более, что до настоящего момента никаких признаков явной угрозы системе не появлялось.

— В таком случае, Мартин, тебе должно быть приятно слышать, что я наконец обнаружил очаги, от которых исходит угроза и на которые следует обратить внимание.

Ористано выпрямился в кресле.

— Самое время.

Интересно, что испытал он скорее облегчение, чем тревогу.

— Тебе следует уведомить международную наблюдательную сеть, чтобы они проследили, не имеют ли место проникновения или попытки проникновения со стороны не уполномоченных на это сотрудников в терминалы вспомогательной службы Коллигатара в следующих городах: Бомбей, Киото, Сингапур, Брисбен, — а то австралийцы шумят, а все без дела — Антофагаста, Богота, Нуэво-Йорк, Метротекс, Мадрид, Милан и Киев.

Машинально занося названия городов в текущий файл, Ористано нахмурился.

— Тебя что-то в этом тревожит Мартин?

— Ничего себе список. Я думаю, какие расходы понадобятся, чтобы установить особое наблюдение в стольких пунктах. Ты считаешь, опасность существует во всех этих городах?

— Во всех и ни в одном. Я по-прежнему нахожусь в процессе вычисления того, где в действительности произойдет серьезное нападение.

— Нападение? Следовательно, ты накопил уже столько мелких признаков, что вырисовывается возможность акта физического насилия против системы.

— Это уже перешло из области возможного в область вероятного. Что же касается расходов, то я уже исключил из списка ряд мест, где вероятность вторжения существует, но низка. Очень сожалею, но более точным я быть не могу.

«А я и подавно, подумал Ористано. — И тем не менее, какое облегчение иметь дело с чем-то реальным, а не со сплошными кибернетическими галлюцинациями. Это поможет поддержать моральный дух личного состава. Одно дело сказать, что угроза существует, и все, а другое дело поднять на ноги службу безопасности в Мадриде. Пришло-таки время чего-то реального, а не одних предположений».

— Интересно, а почему ты исключил Центр?

— Угроза сюда не направлена, по крайней мере, пока.

— Следовательно, это все, что ты считаешь нужным.

— Пока да, Мартин. Если я почувствую, что требуются дополнительные шаги, я тебя тут же уведомлю.

— И то хорошо, — у Ористано вдруг возникло внезапное, не характерное для него желание, поскорее вернуться в общество людей.

Он разыскал миниатюрную программистку из Бихара.

— Опять неприятности с этой непонятной угрозой? — спросила Дюрапати.

При тусклом освещении в коридоре шлифованный рубин у нее в носу, казался почти черным.

— Боюсь, что да. Придется теперь ставить на ноги терминалы вспомогательной службы по всему миру.

Она покачала головой, и волосы зашелестели по тонкому шелку рабочего сари.

— Но не может же это вечно продолжаться. Мартин, скажи, неужели ты еще веришь в серьезность этой так называемой угрозы.

— А с чего бы тогда машина подняла тревогу?

— Потому что она чувствует, что ты сомневаешься, я сомневаюсь, все сомневаются, а ей очень хочется оправдаться за весь этот переполох, который подняла. Коллигатар объявляет тревогу, вероятно, с единственной целью — укрепить себя в заблуждении, за которое слепо цепляется.

Ористано одобрительно посмотрел на женщину. Они находились в рабочем коридоре, украшенном так, чтобы сделать его похожим на тоннель на острове Кауаи из группы Гавайских островов. С папоротников и эпифитов капала вода, и трудно было поверить, что на самом деле они не в этом тропическом раю. Однако над головой у них лежало несколько тысяч метров гранитной толщи, а над ней холодные просторы Альп.