Фата-Моргана 2

Президент Фолсом XXIV раздраженно говорил министру финансов:

– Дьявол меня возьми, Банистер, если я что-то понимаю. Почему я не могу купить коллекцию Николадиса? И не говорите мне об учете процентных ставок и покупательской Серии W.

Министр финансов почувствовал, как у него перехватывает горло, и ответил:

– Все сводится к одному – нет денег, мистер Президент. Президент, слишком увлеченный мыслями об удивительной коллекции, вошел в раж:

– Да это же дешево,– резко сказал он.– Старинная фигурка Генри Мура – правда, она слишком большая, чтоб ее трогать, но, слава Богу, я не сноб – пятнадцать ранних Моррисонов и, не могу припомнить, что там еще.

Он с надеждой взглянул на министра общественного мнения:

– Мог бы я конфисковать их для общественного блага или еще для чего-нибудь?

Министр общественного мнения покачал головой. Его позиция была профессионально логичной.

– Никаких шансов, мистер Президент. Мы никогда не преуспеем в этом. Любители искусства возопят до небес.

– Предположим, я… А почему нет денег? – он вновь с упреком посмотрел на министра финансов.

– Сэр, покупки по обязательствам новой серии W были ограничены, поскольку потенциальные покупатели были привлечены возможностью…

– Подождите, подождите! Вы же знаете, я ничего не понимаю в этом. Куда идут деньги?

Директор бюджета осторожно произнес:

– Мистер Президент, в закончившееся двухлетие министерство обороны получило 78% ассигнований… Министр обороны прорычал:

– Минуточку, Фелдер! Мы же голосовали… Президент в ярости перебил:

– А-а, ты мошенник! Мой отец знал, что с вами делать. Но не думаю, что я не справлюсь с этим.

Президент резко нажал на кнопку; его глупая физиономия была искажена гневом, и на лицах сидящих вокруг стола отразилось напряжение.

Панели быстро опустились вниз, открывая вооруженных агентов секретной службы. На каждого члена кабинета было наведено как минимум два автомата.

– Взять этого… этого предателя! – крикнул Президент. Его палец указал на министра обороны, который, всхлипывая, упал на стол. Два агента секретной службы прямо-таки выволокли его из кабинета.

Президент Фолсом XXIV откинулся назад и, выпятив нижнюю губу, приказал министру финансов:

– Достаньте мне деньги для коллекции Николадиса. Ясно? Меня не интересует, как вы это сделаете. Достаньте мне их, и все. Он бросил взгляд на министра общественного мнения:

– Вы хотите что-то сказать?

– Нет, ничего, мистер Президент.

– Это хорошо.– Президент расслабился и жалобно произнес:

– Не понимаю, почему бы вам не быть благоразумнее. Я очень благоразумный человек. И я не пойму, почему я не могу слегка развлечься под свою ответственность. Действительно, не пойму. Я очень чувствителен, я не переношу таких сцен. Все, заседание кабинета закрыто.

Они встали и, молча, по старшинству вышли. Президент заметил, что панели были все еще опущены, он нажал на кнопку, панели поднялись и спрятали агентов секретной службы с застывшими лицами. Он вытащил из кармана фигурку и стал вертеть ее в руке. Он удовлетворенно улыбался, по лицу расплылось блаженство. Какой забавный контраст! Какие неожиданные вариации!

Кабинет, за исключением министра обороны, собрался на заседание в спортзале Белого Дома, который не прослушивался аппаратурой.

– Господи,– сказал бледный госсекретарь.– Бедняга Вилли. Резкий в силу профессиональной принадлежности министр общественного мнения выпалил:

– Мы должны прикончить этого ублюдка. Меня не волнует, что будет потом.

– Мы все знаем, что будет потом,– сухо сказал директор бюджета.– Президентом станет Фолсом XXV. Нет, нам придется и дальше сдерживать утечки финансов: не существует человека, который бы смог опрокинуть Республику…

– А как насчет войны? – решительно спросил министр торговли.– У нас нет доказательств, что наша программа сработает. Так как же насчет войны?

– Сейчас у нас равновесие, мой дорогой,– утомленно ответил госсекретарь.– Вопрос Ио-Каллисто доказал это. Республика и Советы падут, если попытаются сделать все на скорую руку, когда у них дело дойдет до настоящих ударов обеих сторон. Фолсом XXIV и его превосходительство Премьер Ершинский прекрасно знают это.

Министр финансов спросил:

– Что вы думаете о Стейнере, не пригласить ли его в министерство обороны?

Директор бюджета изумился:

– Да разве он согласится? Министр финансов прочистил горло:

– Вообще-то, я пригласил его заглянуть сюда прямо сейчас,– и он швырнул мяч в корзину.

– Уфф! – выдохнул директор.– Ну, вы – старый мошенник. Стейнер подошел бы как нельзя лучше. Он налацил работу Бюро Стандартов, как часы.

Директор обманным жестом швырнул мяч в министра сырья, который мягко поймал его и отбросил.

– Вот и он,– произнес министр сырья.– Стейнер! Идите сюда и растрясите жирок!

Стейнер, приземистый мужчина уже за пятьдесят, легким шагом подошел к ним и сказал:

– Не возражаю. Где Вилли?

– Президент уличил его в предательстве. Возможно, сейчас его уже казнят,– разъяснил госсекретарь.

Стейнер помрачнел и был совершенно удручен, когда министр финансов сказал с каменным выражением лица:

– Мы хотим рекомендовать тебя в Министерство обороны.

– Мне хорошо и в Бюро Стандартов,– отрезал Стейнер.Безопаснее. Папаша босса имел интерес к науке, но этот нас не трогает. Там спокойно. Почему бы вам не пригласить Винча из Национальной комиссии по искусству? Для него это будет не намного хуже, верно?

– Мозгов нет,– быстро отреагировал министр сырья.– Выше голову!

Стейнер поймал мяч и откинул его.

– Что же хорошего в мозгах? – спокойно спросил он.

– Ближе, джентльмены,– сказал госсекретарь.– Эти броски трудноваты для моих рук.

Ряды сомкнулись, и Кабинет объяснил Стейнеру, зачем нужны умные головы. Совещание закончилось, Стейнер принял предложение.

Луна принадлежит Республике. Марс – Советам. Титан – Республике. Ганимед – полностью Советский. Но Ио и Каллисто по Гринвичскому Договору наполовину принадлежат Республике, наполовину – Советам.