Неандертальский параллакс. Трилогия

— Привет, Мэри, — сказала Луиза с хорошо знакомым Мэри французским акцентом. Она поднялась из-за стола; её густые каштановые волосы ниспадали до середины спины. Мэри было 38 лет, Луизе — 28, однако Мэри знала, что не выглядела так потрясно даже в 18. У Луизы была высокая грудь, длинные ноги и лицо фотомодели; когда Мэри увидела её впервые, она почувствовала к ней инстинктивную враждебность.

— Я забыл, что вы знакомы с доктором Бенуа, — сказал Кригер.

Мэри потрясённо покачала головой.

— Ну и утечку мозгов вы тут устроили, Джок. — Она снова посмотрела на Луизу, удивляясь, как ей удаётся выглядеть такой цветущей без макияжа. — Луиза, я так рада тебя видеть. — И тут же кошка внутри неё не удержалась от подковырки: — А как Рубен?

Рубен Монтего был штатным доктором на шахте «Крейгтон». У Луизы случился с ним довольно бурный роман, когда Мэри, Понтер, Рубен и она оказались в Садбери на карантине. Мэри полагала, что они просто убивают время, поэтому ответ Луизы стал для неё неожиданностью.

— У него всё в порядке, — сказала она. — Помог мне перевезти вещи. На следующие выходные собираюсь к нему съездить.

— Ах, — сказала Мэри, понимая, что её поставили на место. — А ты чем здесь занимаешься?

— Доктор Бенуа возглавляет нашу портальную группу, — сказал Кригер.

— Ага, — сказала Луиза. — Пытаемся разработать технологию открытия портала с нашей стороны.

Мэри кивнула. Луиза не всё время проводила в постели с Рубеном; она также вела долгие беседы один на один с Понтером Боддетом и, несомненно, знала о неандертальских достижениях в области физики больше, чем кто-либо другой на этой версии Земли. Мэри чувствовала себя пристыженной; Луиза не сделала ей ничего плохого, её единственным преступлением была красота.

— Будет здорово снова работать вместе, — сказала она.

— Кстати, — сказала Луиза, — мы могли бы снимать квартиру на пару. Мы нормально уживались у Рубена во время карантина.

— Гмм, нет, — сказала Мэри. — Спасибо, конечно. Но я… люблю побыть одна.

— В Рочестере у тебя с жильём проблем не будет, — сказала Луиза.

Кригер кивнул.

— В «Ксероксе» и «Кодаке» в последние годы были сокращения, а они — основные работодатели в городе. Дом можно приобрести за бесценок, или выбрать квартиру из сотен предложений.

— Буду знать, — сказала Мэри.

— Рекомендую Бристоль-Харбор. Это в часе езды отсюда, но зато прямо на берегу одного из Фингер-лэйкс [53]. Божественно. Множество оленей и настоящее звёздное небо ночью.

— Кстати о звёздном небе, — сказала Мэри, внезапно поняв, что как раз Луиза может ей всё объяснить. — В мой последний вечер в Садбери я видела, как северное сияние сошло с ума. Чем это могло быть вызвано?

Луиза несколько секунд смотрела на Мэри, словно не могла поверить своим ушам.

— Ты что, не читаешь газет?

Мэри покачала головой.

— Была занята переездом.

— Магнитное поле Земли ведёт себя необычно, — сказала Луиза. — Измерения по всему шарику это подтверждают. Мощность геодинамо существенно флуктуирует.

— Из-за чего?

Луиза пожала плечами.

— Никто не знает.

— Это опасно?

— Вероятно, нет.

— Вероятно? — переспросила Мэри.

— Ну, — сказала Луиза, — ничего подобного в прошлом не фиксировалось. Многие эксперты думают, что магнитное поле Земли коллапсирует перед сменой полярности.

Мэри что-то об этом слышала, но обрадовалась, когда Кригер, а не она, спросил:

— А что это такое?

— Магнитное поле Земли время от времени меняет полярность — ну, знаете, когда южный полюс становится северным и наоборот, — сказала Луиза. — Из геологической летописи известно о более чем трёх сотнях таких событий, но в исторические времена такого пока не случалось, так что о деталях этого процесса мы мало что знаем. Однако всегда предполагалось, что в таких случаях магнитное поле сначала пропадает, а потом снова усиливается.

— И вы говорите, что беспокоиться не о чем? — сказал Кригер. — Это разве не связано с массовыми вымираниями?

Луиза покачала головой.

— Нет. Полярность магнитного поля действительно была обратной, когда вымерли динозавры, но она стала такой за миллион лет до окончания мелового периода. — Она улыбнулась своей мегаваттной улыбкой. — Самое страшное, что нас ждёт — нам придётся перекрасить все компасы.

— Какое облегчение, — сказала Мэри.

Луиза кивнула.

— И даже это может не понадобиться, — сказала она. — Насколько мы можем судить, определение, какой полюс станет северным, а какой южным — это квантовомеханический, то есть абсолютно случайный процесс. Из чего следует, что с вероятностью 50 % магнитное поле снова появится с той же полярностью, что и раньше.

Кригер поднял бровь.

— Но если так, то даже если вымирание динозавров и было связано с коллапсом магнитного поля, то мы об этом не узнаем, если его полярность после этого не изменилась.

— Вы зря беспокоитесь, Джок, — сказала Луиза. — Те коллапсы магнитного поля, о которых мы знаем, не были связаны с вымираниями. Так что нет оснований предполагать это относительно коллапсов, которые мы упустили из-за того, что полярность поля после них не поменялась. — Она снова улыбнулась Кригеру, который, как заметила Мэри, всё ещё был погружён в собственные мысли. — Не волнуйтесь, — сказала Луиза. — Я уверена, что мы это переживём.

Глава 9

— Ранее вы мне рассказывали, — сказал Журард Селган, — что ваш единственный интерес в деле с открытием портала — это блага, которые он принесёт народу нашего мира.

Понтер коротко кивнул.

— Именно так.

— И поскольку способность осуществлять контакт в другим миром зависит от квантового компьютера, который разработали вы с Адекором Халдом, то было бы естественно, если бы вы остались здесь, на этой Земле, чтобы обеспечивать работу квантововычислительной установки.

— Ну… — сказал Понтер, но потом замолчал.

— Вы сказали, что у вас не было никакого личного интереса в этом деле, не так ли?

— Да, но…

— Но вы продолжили сражаться с Верховным Серым советом, не так ли? Вы настояли на том, чтобы вам было позволено лично вернуться на другую Землю.

— Это был единственный осмысленный образ действий, — сказал Понтер. — Никто из нашего мира там не был. А я уже был знаком с некоторыми людьми и многое узнал об их мире.

— И вы отказались поделиться лингвистической базой глексенского языка, собранной вашим компаньоном, если вам не будет гарантировано место в следующей группе, которая посетит другой мир.

— Это было не совсем так, — сказал Понтер. — Я просто предположил, что моё участие было бы полезно.

— Вы более чем «просто предположили», — вкрадчиво сказал Селган. — Как и бо́льшая часть мира, я видел это всё по визору. Если ваша собственная память вас подводит, мы легко можем обратиться к вашему архиву алиби за этот день. Потому мой терапевтический центр и находится именно здесь, рядом с павильоном Архива алиби. Давайте пройдём туда и…

— Нет, — сказал Понтер. — В этом нет необходимости.

— То есть вы всё-таки прибегли к… слово «давление» здесь будет уместно, как по-вашему? — чтобы снова оказаться в другом мире.

— Я хотел сделать наибольший возможный вклад. Кодекс Цивилизации требует этого от каждого из нас.

— Да, это действительно так, — согласился Селган. — И если этот вклад — это наибольшее благо — наилучшим образом достигается путём совершения преступления, так что же…

— Вы неправы, — сказал Понтер. — В тот момент я ещё даже не начинал думать об этом преступлении. Моей единственной целью… — Он помолчал, потом продолжил: — Единственными моими целями было принять участие в возобновлении контакта… и да, увидеться с моим другом Мэре Воган. Я никогда бы не отправился туда, если бы заранее знал, что это окончится тем, что я… совершу…