На серебряной планете (Рукопись с Луны)

И все-таки эти впечатления и ощущения обманчива. Несмотря на, казалось бы, принципиальную установка на реалистичность и документальность изложения, лунный мир Жулавского не в меньшей мере фантастичен и условен, чем заведомо фантастический и условный «марсианский мир» Рэя Бредбери в его «Марсианских хрониках». И дело не только в том, что на обратной стороне Луны нет ни воздуха, ни, стало быть, морей, растений, животных и разумных существ (которые появляются во второй части трилогии). Это допущение есть не более чем фантастический прием, использованный писателем для того, чтобы развернуть на этом фоне историю лунного общества, которое должно повторить трагическую историю общества земного, как ее понимает Жулавский. Речь идет об ином — о той стороне Луны, которую Жулавский изобразил, казалось бы, с максимальной научной достоверностью.

Легко понять, что Рэй Бредбери отнюдь не пытается описывать реальный Марс, но лунные пейзажи Жулавгкого прямо-таки гипнотизируют своим детальным соответствием многому, что мы сегодня знаем о Луне, и погому не вызывают сомнений. А между тем именно в них и проявился с наибольшей, пожалуй, силой талант Жулавского.