Тень Земли (Дилогия о Дике Саймоне, Книга 2)

Саймон задрал голову, всматриваясь в потолок. В отличие от верхних помещений, пробитых взрывами, эта полость была, несомненно, естественной. Довольно большая пещера в скале, невысокая, неопределенной формы, с прочными сводами, державшими тяжесть башен и стен, что выстроены наверху. Когда-то она служила для первопоселенцев убежищем или складом; натеки застывшего камня, выровненный пол и ниши молчаливо подсказывали, что здесь поработал излучатель.

На мгновение Саймон прикрыл глаза, увидев другую пещеру - огромный великолепный грот, полный сокровищ и тайн, где на персидских коврах восседали фигуры в ярких восточных одеждах, где сияли драгоценные камни на рукоятях и ножнах сабель, блестело серебро доспехов и высился посередине сказочный корабль Синдбада Морехода - резное дерево, башенка на корме, лазурь окрашенных бортов, свернутые шелковые паруса.

Аллах Акбар, Счастливая Аравия, музей эмира Абдаллаха, синеглазого потомка прекрасной Захры ад-Дин и Сираджа ат-Навфали - Сергея Невлюдова, если припомнить его настоящее имя. Человека, который оставил так много и настолько мало - Пандус, возможность странствовать и рассе-, ляться среди звезд, но ничего о себе. Почти ничего. Единственной вещью, принадлежавшей ему, являлась статуэтка кошки, самый драгоценный экспонат подземного музея. Саймон увидел ее будто бы наяву: белое тельце и голова с настороженными ушками, пепельно-серый хвост, приподнятый и изогнутый над спинкой, лапки на округлом металлическом пьедестале. Глаза бирюзовой голубизны, шея чуть-чуть вытянута, головка склонена, будто зверек разглядывает что-то у своих передних лап. Возможно, поза была самеком: в подставке хранился компьютерный диск с записями Невлюдова тот, о котором Саймон рассказывал Марии.

А что интересного здесь? В этой пещере, пропитавшейся запахом старых бумаг?

Он поднял веки, огляделся и щагнул к ближайшему стеллажу.

Протоколы и решения Государственной Думы. Год 212-й, вскоре после Первого Передела. Материалы съезда НДБ. "Наш дом-Бразилия", партийный устав и программа... Ну что ж, двинемся дальше.

Дальше, за шеренгами стеллажей, пещера кончалась глубоким альковом. В самой его середине были прорезаны бойницы, забитые сейчас досками, а по обе стороны от них стояли шесть шкафов - но не деревянных, а металлических, в серой облупившейся краске, с перекошенными дверцами. Саймон, чувствуя, как замирает в груди, приблизился к ним, поднял фонарь, поддел створку лезвием ножа и дернул.

Книги... Сервантес, Шекспир, Тургенев, Голсуорси, Шоу, Фейхтвангер, Марк Твен, Толстой, Гюго, Уэллс, Драйзер, Дюма, Куприн... Пальцы Саймона благоговейно скользили по переплетам из вечного пластика, гладили их, стирая пыль, касались разноцветных корешков. Да, в этой пещере тоже были свои сокровища, древний клад, который мог украсить музеи и библиотечные хранилища России. Впрочем, не только России; книги трехвековой давности на любой из планет ценились на вес золота.

Он раскрыл второй шкаф, третий, четвертый, потом - остальные. Книги, книги... Драгоценные, но бесполезные для него. Ни документов, ни исторических записей, ни карт, ни планов, ни схем. Внезапно Саймон понял, что их и быть не могло - во всяком случае, на бумаге. Списки колонистов, всевозможные перечни оборудования, распоряжения руководителей - все это хранилось в компьютерах "Полтавы", как и главная цель его розысков - корабельный журнал. Надо думать, к моменту высадки навигационный компьютер был в исправности: "Полтава" не блуждала в океане, а полным ходом двигалась к американским берегам. И управлявшие ею были людьми двадцать первого века, во многом такими же, как современники Саймона в Разъединенных Мирах; они не писали, они диктовали, и монитор компьютера был для них привычнее, чем лист бумаги.

Выходит, здесь ничего не найти?..

Саймон смахнул рукавом проступившую испарину и принялся шарить на полках. Так и есть - ничего! Книги, книги, книги... Ничего, кроме книг. Он вытащил маленький том в голубом переплете, стер пыль, прищурился, разглядывая обложку. Еще одна редкость. Конвенция Разъединения, свод международных законов, изданный в две тысячи сорок восьмом. Все они действовали по настоящий период, лишь размножились за три с половиной столетия; теперь, обросший комментариями, ссылками на прецеденты и решения ООН, свод Конвенции не поместился бы и в десяти томах. Но эта древняя книга была его ядром и неизменной сутью, что подтверждалось надписью на титуле: "Грядущее объединение и мир придут через разъединение".

С минуту Саймон разглядывал этот лозунг, напечатанный потускневшими алыми буквами, потом хмыкнул, сунул книгу за пояс и закрыл шкафы. Поражение? Нет, пока что нет. Во всяком случае, он не хотел признавать фиаско - ведь, кроме стеллажей с бесполезными протоколами и книжных шкафов, оставалось кое-что еще. Параболоид на башне, антенна космической связи. И эти бойницы, забитые досками. Куда они выходят? Как представлялось Саймону, в сторону моря, на юго-восток. Значит, он находится сейчас под башней с параболоидом, и это нетрудно проверить.

Бойниц было три. Он выбрал левую, где доски совсем почернели и рассыпались трухой под лезвием ножа. Лунный свет, хлынувший в оконце, заставил померкнуть фонарь; потом слабый рокот волн коснулся его слуха, а откуда-то сверху послышалась перекличка часовых. Саймон просунул голову и плечи в бойницу. Под ним стометровым обрывом падала в море скала, волны бились и шипели у ее подножия, заросшего кустами, а на западе лежал город - резиденции донов, полускрытые темной массой древесных крон, церковь на углу проспекта Первой Высадки, смутный абрис Серого Дома и лабиринт узких улочек, змеившихся за площадью. Ему показалось, что он различает дворец покойного дона Хосе восьмиугольную башенку на кубическом постаменте; под крышей ее горели огни, делая сооружение похожим на прибрежный маяк.

Саймон перевернулся и лег на спину, высунувшись из окна по пояс. Увидел он в этой позиции немногое: сизый бугристый склон скалы, стены и цоколь башни, черные стебли антенн над нею и озаренный лунным светом край параболоида. Приглядевшись, он заметил длинный темный корень, будто бы выпущенный башней в надежде покрепче уцепиться за утес; корень - а может, шланг или толстый канат был закреплен на скале и тянулся вниз, прямо к бойницам Архива, то пропадая во мраке впадин, то отсвечивая металлическим блеском на выпуклостях и карнизах. Саймон, протянув руку, начал ощупывать неровную каменную поверхность; ладонь его скользила вверх и вниз, налево и направо, пока пальцы не встретились с чем-то округлым, протяженным, шероховатым на ощупь, но, несомненно, металлическим. Теперь, повернув голову, он видел этот предмет - что-то напоминающее кишку пятисантиметрового диаметра, которая была закреплена на вбитых в камень толстых стальных штырях.