Наследники Лои (СИ)

Спустя час, Тим приказал почти успокоившемуся пилоту опуститься ниже. Едва они миновали облачность, по кабине забарабанили крупные капли, а самолет начало потряхивать. Внизу, простирались бесконечные леса, укрытые туманом болотистые равнины, мелькнула гладь большого озера, а еще минут через десять, он увидел огромный луг.

- Здесь посадить сможешь? - указывая на него, спросил Тим, чему-то улыбающегося пилота.

- Да! Моя малышка сядет, где угодно! - ответил тот, радуясь, что русский разведчик не привел его на какой-нибудь военный аэродром, где их тут же, без разговоров поставят к стенке.

Посадка прошла почти идеально, если не считать несколько особо выпуклых кочек, да попавшейся на пути одинокой березки, проскрежетавшей где-то под брюхом.

- Вы будете нас убивать? - спросил пилот, когда самолет замер, не преодолев и половины огромного луга. В глазах молодого человека читался отчетливый страх. Он не снимал рук со штурвала вот уже четыре часа, и когда его машина благополучно приземлилась, по-прежнему не отпускал каучуковых ручек, словно ища у нее защиты.

Тим немного помедлил. Отвечать сразу не стоило. Еще на земле, планируя эту сумасшедшую операцию, он решил, что любой ценой обязан предотвратить утечку информации. Если немецкие пилоты попадут в плен, об его появлении тут же узнают. Оставалось либо устранить их, чего он не собирался делать, либо посадить самолет так, чтобы можно было снова взлететь. В таком случае, существует вероятность, что его воздушное такси дотянет до линии фронта, и благополучно сядет на оккупированной территории. Их, конечно, будут расспрашивать, но Тим это предусмотрел. Прежде всего, пилот расскажет, что его самолет захватил русский разведчик. Ну а то, что он их в итоге отпустил, говорит либо об его скрытном возвращении на родину, либо об его великодушии.

- Скажи Отто, - задумчиво протянул юноша, - Твоя птичка взлетит с этой поляны?

- Конечно! - слегка недоумевая, ответил пилот, - Этот самолет может садиться и взлетать с любой ровной поверхность! А на этот поляна, может даже наш большой Боб садиться.

- Ну что ж, - услышав ожидаемый ответ, протянул Тим, - Тогда медленно, не делая резких движений, идешь в грузовой салон, к своему товарищу, и не выходишь оттуда ровно тридцать минут. После этого можешь делать, что угодно. Можешь дотянуть до линии фронта, а можешь сдаться нашим солдатам. Наверняка сюда уже едет какой-нибудь патруль.

Облегченно улыбнувшись, Отто, как и просил русский, медленно поднялся со своего кресла, и задрав руки, попятился к распахнутому люку. Тим захлопнул за ним дверцу, вытащил из креплений военную рацию, установленную на приборной панели явно, гражданского самолета, и запихнул тяжелый кирпич в рюкзак.

"Парням, конечно, будет непросто, но к своим они долететь смогут и без нее. Кто их знает? Начнут сейчас орать на весь эфир, какие они герои. А мне снова придется уходить в леса".

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

ВСТРЕЧА.

24

В город пришла настоящая весна. Последние грязные сугробы, съежившись, доживали свои дни в укромных уголках, промерзших за зиму дворов, куда не доставало вымытое первым дождем солнце. Повеяло теплым ветерком. В небе то и дело мелькали вернувшиеся с зимовки ласточки, громко радовались приходу весны мелкие непоседы - воробьи.

Лера впервые за долгие месяцы вышла из дому без особой необходимости. Просто захотелось погулять. Она брела по пустынным улицам, изредка останавливалась у какого-нибудь деревца, умиленно разглядывала набухшие почки, проклюнувшиеся ростки зеленого счастья. Несколько молоденьких кленов не смогли пережить эту зиму. Ветви их выглядели совсем мертвыми. Лера остановилась у одного из этих погибших красавцев, погладила тонкий шершавый ствол, и надолго задумалась. Эта зима действительно была очень тяжелой. Трудно понять, как она только смогла все выдержать. И смерть бабушки, и исчезновение Вероники, и те страшные события в квартире Витольда. Лишь чудом можно назвать то, что она до сих пор жива.

На душе стало неожиданно светло, так, словно яркие весенние лучи осветили изнутри, самые темные закоулки замершего в ледяном ступоре сознания. Откуда-то пришла мысль: "Все будет хорошо! Мир прекрасен! И ты сделаешь его еще прекраснее!"

Девочка улыбнулась, подняла глаза к голубому небу, слепящему солнцу, к проплывающим в вышине белоснежным облакам, и тихо проговорила: - Я смогу. Я все смогу. Только не оставляй меня!

И тут, она ощутила спиной чей-то взгляд. Обернувшись, Лера увидела стоявшего в десяти шагах, незнакомца. Парень был старше ее года на три, и выглядел странно. Пестрый от разноцветных заплат, старый рабочий комбинезон, явно, не его размера, был весь в засохшей грязи и каких-то масляных пятнах. Правая штанина ниже колена, висела неопрятными лохмами, сквозь прорехи просвечивала светлая кожа. Колоритности незнакомцу добавляла и древняя телогрейка, вся рваная, в клочьях лезущей из дыр ваты, и такая же рваная шапка ушанка. Казалось, парень надел то, что нашел в ближайшем мусорном баке. За спиной у него болтался мешок, который внешним видом резко контрастировал с нарядом его хозяина. Лера видела такие только в кино, про американских путешественников. Ярко-зеленый, с множеством кармашков, застежек и шнурков рюкзак, никак не вязался с одеждой деревенского пьяницы. Парень глядел на нее светлыми добродушными глазами, и как ей показалось, с трудом сдерживал улыбку. Лера смутилась: "Еще не хватает, чтобы меня приняли за сумасшедшую". Она сошла с тротуара, перешла на противоположную сторону, и зашагала прочь.

Девочка долго шла не оглядываясь, и только пройдя полквартала, внезапно остановилась, словно налетев на невидимую стену. "Господи! Так ведь это же..."

Она бежала со всех ног, и все же, опоздала. Парень бесследно исчез. Ругаясь на свою глупость, задыхаясь от волнения, Лера носилась по улицам, вглядывалась в далекие фигуры редких прохожих, искала парня с рюкзаком, но его нигде не было. Несколько раз она прибегала на ту самую аллею, долго стояла, разглядывая пустынную улицу, в надежде, что он вернется на место их первой встречи, но все было напрасно.

Скорее всего, он наткнулся на нее случайно, и теперь, в этом огромном городе им больше никогда не встретиться.

Когда девочка возвращалась домой, солнце уже клонилось к закату. Боль и разочарование терзали ее сердце. "Неужели я упустила единственный шанс? Ведь его обязательно арестуют".

В том, что этот незнакомец был тем самым Уокером из бабушкиного письма, она ни капли не сомневалась. Уж слишком необычно, даже для их разношерстного населения был одет парень. И еще, в глазах незнакомца, она отчетливо уловила беспокойство. По всему, он посчитал, что ей сделалось дурно, и хотел помочь. А как Лера знала по опыту, здесь давно не обращают внимание на подобные мелочи. Годы войны, сделали жителей ее города нечувствительными к чужой боли. К тому же, странный рюкзак выдавал парня с головой. Если даже она, никогда не отличавшаяся особой наблюдательностью это заметила, то имперские агенты схватят заморского гостя, едва он только попадется им на глаза.

Девочка, брела устало опустив голову. Сил на дальнейшие поиски не оставалось. Она свернула во двор их дома, прошла по мощеной серыми плитами дорожке, и ..., ошеломленно замерла. У ее подъезда, на лавочке, поставив свой заграничный рюкзак рядом, на полинявшие доски, сидел он.

Парень тоже удивился. Он приподнял светлые брови, и широко улыбнувшись, спросил:

- Простите, вы не подскажете, где сейчас находятся Владимир или Ольга Семеновы? Я стучал, в квартире никого нет.

Услышав свою фамилию, которую в этом городе знала лишь покойная бабушка, Лера вздрогнула. Но тут же, взяла себя в руки: "А он- то откуда знает, что я теперь не Семенова?"

Парень говорил с заметным акцентом. "Чутье не обмануло, это точно один из Уокеров". Голос у него был приятный. Низкий, с легкой хрипотцой.