Феномен двойников (сборник)

— Врать, конечно, не стоит — еще на наркотиках вылезет. А правда… ей-богу, сам бы не поверил. Боюсь, тебе весь курс предстоит. Ну, ты здоровый, выдержишь. Еще, небось, и убивать придется.

— Радуешься?

— Да нет, варианты проигрываю. Это один. Второй: тебя все-таки приходится убрать. Не лучший, конечно, но для нас терпимо. Есть машина, сроку до трех дней. И удеру, и след замету. Теперь третий…

— Я убиваю тебя и арестовываю Валара, — дерзко сказал Кенен.

— Ладно, прокрутим. Взаимно паршивый вариант. Чего для нас — ясно, а ты влетаешь в ту же ловушку, что и я. Да, Майх, а ему ведь это хуже, чем мне!

— Почему?

Хорошо подыграл, точно. Эдак, без интереса, через плечо.

— Я ведь мог тебя и того — при задержании. А Кенен не может. В его игре ты нужен живой.

— Ему же хуже.

— Мне или тебе? — с усмешкой спросил Кенен.

— Тебе, — сказал Хэлан серьезно. — Вот ты Майху сказал, что его жизнь проиграна. Это твоя жизнь проиграна, Гвел. У меня ведь хоть какой-то был шанс. — Я все-таки от Канцелярии работал. И то, как посчитал, что пятый буду…

— Струсил?

— И тебе советую. Ты ведь смотри, какая картинка… Идет общеполицейская акция. Учти: не просто акция, а литерная — под индексом. Значит, все незадействованные службы ни слухом, ни духом, а иначе — статья 221б: пять лет без суда с высылкой по отбытии. Ну, при чем тут армейская контрразведка, а, Гвел?

Подождал ответа, не дождался.

— И ведь как хитро работал, а? Не искал, не мельтешил — ти-ихо ждал, кто на след выйдет. Когда же это ты мне на хвост сел? После Мланта? Нет. А! Это когда я разговоры велел записывать. Значит, Тенил Краст на вас работает? Не знал.

Опять ни слова. Насупился и молчит.

— Гвел, — тихо сказал Хэлан, — а ты хоть задумался, что это значит? Третий индекс секретности, весь аппарат на ушах — и все, чтоб какому-то жестяночнику рот заткнуть…

— Не дурней тебя.

— Дурней, раз надеешься живым остаться…

— Вот так ты все знаешь?

— Не все. Только заслуги и покровители — это теперь без надобности. Сам посуди: дело не в Валаре, дело в его тайне. Если армейское командование идет на такой риск… ну, сам понимаешь, чем это пахнет.

В первый раз тревога мелькнула в угрюмых глазах Кенена и в первый раз он поглядел на Хэлана без злобы.

— Значит, если я его добуду…

— Да, — сказал Хэлан, — не сомневайся. Тут уж свидетели не нужны.

— А если я его убью?

— Тем более. Операция сорвалась, а ты слишком много знаешь.

— А если я вас не догоню?

— Это уже четвертый вариант. Думай.

— А если сначала пятый? Вас берет другой…

— Тебе же хуже, Гвел. Если нас берут — мы говорим. Выходишь на первый.

— Ладно. Твои условия?

— Оч-чень легкие. Сажаешь нас в Харви на корабль, а сам едешь в Млант и ищешь нас помаленьку.

— И попаду под подозрение?

— Чего ради? Машина заэкранирована, маяк выключен. Ночью вернешься, никто и не узнает.

— Эх, — с чувством сказал Кенен. — Встретил бы я тебя!

— Зачем? Тебе это вредно, Гвел.

— Отпусти его, — сказал Майх. — Противно.

— Подождем до Харви, малыш. Есть ведь еще и шестой вариант.

Кенен коротко, зло засмеялся.

Хэлан освободил его, когда они сошли со скоростного шоссе. Кенен умело растер руки, рванул на себя спинку сиденья и мигом оказался впереди, рядом с Майхом. Бросил ему:

— Сворачивай на кольцевую, — и взялся за передатчик.

И закрутилось.

Говорил, вызывал, приказывал, сыпал кодовыми названиями. Только раз уронил, не глядя:

— Какой корабль?

— «Сати». Тип АЮ, отправление 18–43.

Кивнул и продолжил свое занятие.

Наконец, Кенен выключил передатчик и повернулся к Хэлану. Сказал недовольно (а в глазах злорадство!):

— Без оформления не выйдет. Только через… — он ткнул пальцем вверх.

— А зачем? Оформляй.

— Пальцы тоже?

— Все, кроме регистратора, чего и тебе не советую.

— Спасибо! Где бумаги?

Хэлан кивнул Майху, тот достал из кармана документы и молча сунул Кенену.

— Тиэм Линт, 27, холост, без родителей, Лтагвар, механик?

— Да, — сказал Майх сквозь зубы.

Кенен сдвинул щиток рядом с приборной панелью и вытащил камеру видеокрайда. Сунул туда бумаги — щелчок, вспышка — вытащил и вернул Майху.

— Руку.

Теперь он возился с какой-то коробкой: что-то подстраивал, переключал, потом выдвинул тонкую пластинку в форме отпечатка руки. Хэлан с интересом подался вперед.

— Дактон? Что, новая модель?

— Специальная, — обронил Кенен. Прижал к пластинке руку Майха, что-то нажал, вытащил снизу белую карточку и тоже сунул в видеокрайд.

— Теперь ты.

Взял документы, прочел:

— Эрас Керли, — с усмешкой глянул на Хэлана.

— Пока, — ответил тот спокойно.

Еще серия переговоров, еще круг по кольцевой, потом Хэлан глянул на часы и сказал:

— Поворачивай.

— Я сам, — бросил Кенен. Покосился на Майха, ощерился в злой усмешке.

— Счастливчик вы, Валар! Легко умрете!

Коротко взвыв, «лийг» перемахнул на служебную дорожку и помчался к порту. На миг притормозил у поста, рявкнул и вылетел прямо на поле. Кто-то с криком шарахнулся прочь, желтые машины портовых служб брызнули в стороны.

Что-то очень большое промелькнуло справа, впереди вдруг взвилась серая башня корабля. Он был громадный, он становился все больше, «лийг» мчался прямо на него… сейчас… Взвизгнув тормозами, «лийг» застыл у самой опоры, кто-то уже бежал к ним со всех ног.

— Убирайтесь! — злобно сказал Кенен.

Хэлан усмехнулся.

— И ты будь здоров! Пошли, Майх.

Человек в желто-серой форме портовика был уже рядом; он все не мог отдышаться, и в руках его так и ходил увесистый ящик дактона. Хэлан кивнул Майху, они вытащили документы.

— Эрас Керли? — прохрипел тот.

— Да.

Хэлан сунул руку в дактон, подождал, пока служащий сверится с документом, и уступил очередь Майху.

— Значит, Керли и Линт. Порядок. — Задрал голову и гаркнул:

— Эй, на «Сати»! Давай подъемник!

Прохладный, по-железному гулкий коридор, серые стены, рубчатый пол. Их уже ждали. Хмурый крепыш не дал оглядеться — мотнул головой и понесся по коридору. Остановился; округлая дверца со стуком съехала вбок, зажегся свет. Здоровенный отсек с голыми стенами, ряды громоздких ящиков. Провожатый уже возился возле ближнего. Стукнула крышка, и Хэлан понял: амортизатор.

— Иди, — сказал Майх. — Я сам.

Он уже открыл соседний ящик, кивнул ободряюще и исчез. Хэлан неловко стал на приступку и закинул ногу через край. Внизу была слабо натянутая ткань, она туго провисала под ним.

Крышка задвинулась, стало темно, что-то упруго толкнуло в спину, ткань расправилась вокруг; он словно бы лежал в постели. По крышке постучали, Хэлан постучал в ответ. И стало тихо.

Здесь было хорошо лежать, покойно — не надо думать. Главное — пока не о чем думать. Кажется, он задремал. А потом словно кто-то встал на грудь коленом. Хэлан испугался и проснулся.

Взлет! Ну, да, конечно, взлет. Он лежал бессильный, размазанный тяжестью — и ему было все равно. Жизнь, смерть, выигрыш, поражение… все все равно.

А потом тяжесть стекла и опять можно было дышать. Поехали. Он усмехнулся — через силу, вытер пот со лба и опять задремал.

Он проснулся, когда свет ударил в глаза, глянул на Майха, на того же хмурого парня, схватился за край и выскочил наружу.

Они долго шли по коридору, поворот, еще поворот, двери, безрадостный пластик стен. Остановились, дверь уехала вбок, небольшая каюта… роскошно! Пластик под дерево, здоровенный видеоэкран, одна стена сплошь в приборах. Человек, который стоял у стены, кивнул и уселся в единственное кресло. Рост выше среднего, сложение нормальное, лет… да, 43–45. Волосы темные, глаза серые, рот… неглуп, но упрям. Капитан, судя по повадке.

— Спасибо, Тисс, — сказал капитан провожатому. — Подождите там. Я вас позову.

Тисс молча вышел.

Они стояли, Кавас сидел и разглядывал их без всякого удовольствия.