Ур, сын Шама
Ур, сын Шама читать книгу онлайн
Фантастический роман о необычной судьбе землянина, родившегося на космическом корабле, воспитывавшегося на другой планете и вернувшегося на Землю в наши дни. С первых страниц романа на читателя обрушивается лавина загадочных происшествий, странных находок и удивительных приключений, скрученных авторами в туго затянутый узел.
Для среднего и старшего возраста.
Рисунки А. Иткина.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Каа горячо заинтересовалась сообщением о предстоящей свадьбе. Она устремила на Валерия неистово любопытный взгляд и стала выспрашивать подробности — во что обойдется свадьба, и какой выкуп надо платить родителям невесты, и про подарки, и все такое, — а Решетник, тонко улыбаясь, переводил с шумерского на русский и обратно, а потом Каа начала жаловаться на сына, который никак не женится и этим причиняет ей ужасное горе. Ур сидел молча, уставившись в стакан с крепко заваренным чаем. Одна щека у него так и осталась невыбритой.
Гости уехали. Шам отправился к себе на ферму.
— Видишь, вот и Варели женится, — обратилась к сыну Каа, приступив к мытью посуды в большом тазу. — Ой, горе мое! Когда же ты женишься, Урнангу?
— Когда-нибудь, — терпеливо ответил Ур и пошел к тахте.
Он лег и стал разбирать привезенную почту. Прежде всего вскрыл большой конверт из плотной желтой бумаги с цветным фирменным знаком и четкой надписью полукругом: «Fraser Cubic — Eggs Ltd». С глянцевой обложки журнала на него глянула смеющаяся Аннабел Ли. Она была снята в матросском костюмчике на борту яхты, ее волосы были пронизаны солнцем и ветром, а внизу, под стройными ногами, шло красными буквами:
НИКТО НИКОГДА МНЕ ТАК НЕ НРАВИЛСЯ, КАК ПРИШЕЛЕЦ ИЗ КОСМОСА, — ГОВОРИТ АННАБЕЛ ЛИ ФРЕЗЕР. СМ. СТРАНИЦУ 7.
Ур взглянул на указанную страницу. Там шел бойкий репортаж, написанный со слов Аннабел Ли, о том, как они познакомились в Санта-Монике, и как поехали в Одерон и там попали в грандиозную драку студентов с полицией, и как Аннабел Ли с помощью своего отца, преуспевающего владельца фирмы кубических яиц «Fraser Cubic — Eggs Ltd». (Валентайн, Небраска), пыталась вызволить мистера Ура из тюрьмы, но французская полиция вцепилась в пришельца мертвой хваткой. Конец репортажа был посвящен описанию и восхвалению кубических яиц — какие они вечно свежие и непортящиеся.
Ур полистал еще и нашел записку. От нее приятно пахло духами, и там было написано на машинке:
Как поживаете, мистер Ур? Вы теперь стали ужасно знаменитый, о вас пишут в газетах даже больше, чем об Элисе Купере. Как видите, и нас с дэдди не обошли журналисты, и я посылаю вам номер журнала. Любуйтесь, а если не хотите, выкиньте в мусоропровод, я обижаться не стану. Мне приятно вспоминать, как мы познакомились, и как вы сражались в Одероне, защищая меня (не правда ли?), и как я втюрилась в вас по самые уши. А вы меня вспоминаете? Еще посылаю вам вырезки из газет, я отобрала самые интересные, ну, конечно, из тех, что попались на глаза. Дэдди, если вы пожелаете, пришлет вам ящик кубических яиц. Ужасно несправедливо, что в России не знают про эти яйца, — так говорит дэдди, и он, разумеется, прав. Ур, приезжайте в Америку!
Улыбаясь, Ур еще раз прочел письмо. Потом высыпал из конверта газетные вырезки.
Каких тут только не было плодов лихого воображения! Вот серия красочных рисунков, прослеживающих земной путь пришельца — от момента высадки до страшных пыток, которым русские подвергают «человека с Альтаира», выпытывая у него тайны альтаирского оружия массового уничтожения. Вот фотография пришельца — спутанная рыболовная сеть, как бы висящая в воздухе. Вот другая — ящерица, сидящая на чем-то вроде кукурузоуборочного комбайна; ящерица большая, а комбайн маленький — очень занятный комбинированный снимок. Еще фото — трехгранная призма, опутанная колючей проволокой. А вот бледное женское лицо с печальными глазами и длинными темными волосами, — и подпись, извещающая, что это и есть подлинный снимок пришельца, полученный из секретного русского источника.
Вздохнув, Ур принялся за другие письма.
«Пишут вам пионеры 7 «А» класса школы № 2 гор. Пятигорска. Просим приехать к нам на отрядный сбор 15 октября, посвященный проблемам завоевания космоса…»
«Меня, как специалиста, интересуют методы оформления витрин универсальных магазинов на других планетах…»
А вот крупным почерком, зелеными чернилами: «Уриэль!» Это письмо Ур прочел внимательно.
…Теперь когда я знаю кто ты и твою страшную судьбу я совсем лишилась покоя. Уриэль умоляю прости меня я сделала это в минуту раздражения против твоей невнимательности ко мне то есть написала в управление анонимку. Иван Сергеевич меня утешает говорит что ты давно все забыл и вообще ты добрый но я страшно мучаюсь и поэтому решила тебе написать попросить прощения. Уриэль напиши непременно а то я с ума сойду собаки у меня появились новые очень интересный новый номер делаю покажу на гастролях в Сыктывкаре куда мы на днях выезжаем. Ты мне туда напиши я очень буду ждать. Привет тебе горячий от всех наших и Ивана Сергеевича особенно.
Ур обвел взглядом дворик с прибитой серой землей, кур, исследующих эту землю, летний очаг, беленые стены домика под шиферной крышей. Толстые гроздья рыжевато-лилового лука висят на столбах веранды. Из комнаты доносится бормотание телевизора — мать, покончив с готовкой и уборкой, теперь будет смотреть все передачи подряд. Лингвист Решетник пристроился на веранде с блокнотиком, пишет что-то.
Ур, прихватив газетные вырезки, пошел к веранде. Решетник взглянул на него и захлопнул блокнот.
— Хотите посмотреть на мои снимки? — Ур протянул ему вырезки и сел рядом, обхватив колени.
Решетник, посмеиваясь, просмотрел вырезки.
— Это Бичер-Стоу, — сказал он, указав на печальное женское лицо.
— Кто?
— Гарриет Бичер-Стоу, которая написала «Хижину дяди Тома».
— А-а, книга о рабстве в Америке. Слышал, но не читал. А надо бы прочесть… Ведь я — сын раба из Древнего Шумера, верно, Павел Борисович?
— Ну, не совсем. Ваш отец, насколько я понимаю, не был рабом в классическом смысле. Он рассчитывал, после того как отработает хозяину выкуп за жену, получить клочок общинной земли. Но вообще-то дело шло именно к рабству. Имущественное неравенство уже взрывало родовую общину. Этот типчик, Издубар, которого ваш батюшка называет Хозяином воды, вполне созрел для рабовладения.
— Да-да, я помню, вы говорили… — Ур уткнул подбородок в колени. Отцу повезло: вовремя смотался… Скучно, Павел Борисович… Рассказали бы что-нибудь…
— Уж не знаю, что вам еще рассказать. — Решетник добросовестно наморщил лоб и пошевелил толстыми пальцами, собираясь с мыслями. — Ну, раз зашло о рабском труде…
И он, посмеиваясь, принялся рассказывать, как некий древнегреческий поэт, Антипатр Фессалоникский, некогда восхитился изобретением водяного колеса и пылко воспел это само по себе чрезвычайно важное техническое новшество, наивно полагая, что теперь можно освободить рабов от изнурительного труда. Дескать, рабство падет перед водяным колесом и снова настанет золотой век.
Со вкусом, слегка подвывая, Павел Борисович прочел наизусть это стихотворение, которое сам же, еще будучи студентом-вундеркиндом, перевел на русский язык:
