Река голубого пламени

— Отцепите его от меня, — прорычал Азадор, но прежде чем он смог сказать что-то еще, его прервал вопль Эмили, такой громкий, что Рени в шоке отпрянула от нее.

— Генри!

Эмили бросилась через комнату, перепрыгнула через одного разбитого тиктака, потом бросилась на Азадора. Это новое нападение заставило его так сильно стукнуться спиной об пол, что нога освободилась от клешни, разорвавшей комбинезон и оставившей красные рубцы на лодыжке. Эмили взобралась на него, как перевозбудившийся щенок, и Азадор не мог оттолкнуть ее прочь.

— Генри! — завизжала она. — Мой милый, милый, миленький генри! Мой сладенький возлюбленный! Мой необыкновенный Срождеством! — Она сидела у него на груди, широко расставив ноги, а он ошарашенно глядел на нее. — Отгадай, — потребовала она. — Отгадай, что мне король только что сказал. Ты и я — мы сделали ребенка!

Вслед за этим откровением комната с высокими потолками погрузилась в тишину. Через мгновение мертвый тиктак издал щелкающий звук, и клешня, державшая Азадора за лодыжку, дернулась в последний раз и снова застыла.

— Странно, — сказала наконец Рени, — очень, очень странно.

ГЛАВА 16

ПОКУПАТЕЛИ И СПЯЩИЕ

СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Дебаты экспертов по «Замедленным тюрьмам»

(архивный видеосюжет: служитель морга проверяет отделения холодильника).

ГОЛОС: ООН спонсирует дебаты между защитниками гражданских свобод и пенологами о противоречивом методе, известном под названием «замедление времени», при котором метаболизм заключенных замедляется при помощи криотерапии; одновременно идет воздействие на их подсознание, вследствие чего двадцатилетний срок заключения осознается как длящийся всего несколько месяцев.

(изображение: Тельфер выступает в ООН)

Ремел Тельфер из группы защитников гражданских свобод «Человечество наблюдает» называет это еще одним доказательством того, что мы становимся, по его словам, «обществом обработки людей».

ТЕЛЬФЕР: «Они утверждают, что желают более быстрого возвращения этих заключенных в общество, но на самом деле им просто нужны заключенные, которыми легче управлять, и ускоренный оборот. Вместо того чтобы стараться предотвращать преступления, мы тратим деньги на все более и более дорогостоящие методы наказания людей — укрупнение тюрем и раздувание штатов полиции. Теперь же они хотят взять какого-то бедолагу, который украл чей-то бумажник, и потратить полмиллиона кредитов налогоплательщиков, чтобы ввести его в кому!..»

Еще одни ненасытные щипцы выпрыгнули из воды и бросились на них, щелкая огромными челюстями, как капкан на медведей. Вождь Зажгу Везде сумел увернуться от нападающих, но, падая обратно в реку, щипцы ударили в борт из березовой коры, и Орландо с остальными швырнуло на дно каноэ.

Следующий удар перевернул Орландо на живот, и он уперся в шишковатую рукоятку меча, который уже счел потерянным. Затем исполненный боли крик индейца заставил его сесть. Щипцы для салата схватили вождя за руку и пытались утянуть в реку; Орландо в ужасе смотрел, как рука начинает растягиваться наподобие конфеты-ириски. Он схватил меч и со всех сил рубанул щипцы сразу за зубами. Удар сотряс его от пальцев до позвоночника, но щипцы выпустили вождя, злобно глянули на Орландо и скрылись в бурлящих водах.

Вождь Зажгу Везде потер руку, которая уже снова приняла нормальные размеры и форму, и повернулся, чтобы возобновить битву. Хор тонких голосов неподалеку заставил Орландо подумать, что кто-то, возможно, идет к ним на помощь, но это оказались лишь овощи на берегу, хоровод которых рассыпался в толпу у края воды. Большинство наблюдали за нападением на каноэ с ужасом, хотя некоторые, в особенности тушеные овощи, похоже, считали все происходящее ужасно смешным и выкрикивали бесполезные пьяные советы как тем, кто находился в лодке, так и хищной утвари.

Что-то снова ударило их в области ватерлинии, и лодочка содрогнулась. Орландо собрался с силами и поднял меч над головой. Он знал, что в любой момент каноэ может перевернуться, и был решительно настроен забрать с собой на тот свет, по крайней мере одно из этих тупоголовых созданий на шарнирах. Фредерикс встал рядом с ним, пытаясь приладить стрелу на тетиву, несмотря на то что каноэ на короткое мгновение закачалось на рукоятке одного из нападающих, как качели, а потом снова упало в воду.

В переполохе на берегу неожиданно пронзительно прозвучал вопль страха.

Некоторые из овощей в первом ряду, на которых наседали зеваки сзади и десятки других, высыпавших из перевернутого дуршлага, чтобы увидеть происходящее, упали в реку. Маленький помидорчик жалобно стенал, все дальше и дальше уплывая от берега. Головка салата, все еще опоясанная в самом своем широком месте цветочным венком, с криком брела по воде вслед за помидором.

Что-то рассекло воду рядом с салатом. Головку подбросило в воздух, потом она упала обратно в воду. Сверкнули с клацаньем и сомкнулись новые челюсти — даже с такого расстояния Орландо услышал хруст раздираемых овощных тканей. Когда повсюду поплыли листья салата, целая стая щипцов устремилась к месту нового действия. Зрители на берегу, охваченные паникой, стали сталкиваться друг с другом, стремясь спастись от прожорливых чудовищ, и в начавшемся хаосе еще несколько овощей упали в воду. Теперь из зубастых челюстей брызнули ошметки помидорной мякоти и истекающей соком свеклы. Морковка в передничке была подброшена в воздух и перекушена пополам.

За несколько секунд воды вокруг каноэ успокоились, в то время как на расстоянии броска камня от берега река вскипела от щелкающих челюстей и кусков овощей. Вождь Зажгу Везде подобрал весло и вновь направил каноэ на середину реки.

— Удача для нас, — буркнул он, — их любит салат больше.

— Это… это ужасно. — Фредерикс оперся о борт каноэ, завороженный сценой насилия с убийством. Вдоль берега быстро образовывалась пена из овощного пюре.

— Это они ошибаться, — холодно ответил вождь. — Они злить щипцы первые. Овощи пахнуть — они бесятся.

Орландо не мог не чувствовать жалости к помидорчику — тот плакал перед смертью, как потерявшийся ребенок.

— Не могу брать твоя на берег эта сторона, — сказал Зажгу Везде черепахе некоторое время спустя, когда они медленно плыли по течению на середине реки. Здесь над водой висел туман, так что берегов было почти не видно, лишь едва угадывались смутные формы тумбочек, возвышавшихся по обеим сторонам. — Щипцы очень заняты много время.

— Я прекрасно понимаю. — Черепаха лишь недавно снова вылезла из своего панциря, куда спряталась во время нападения, — И у меня нет желания быть доставленной на другой берег реки, который мне незнаком. Возможно, я останусь с вами на какое-то время, если вы не возражаете, и потом, попозже, вы сможете высадить меня на сушу.

Зажгу Везде хмыкнул и снова стал грести.

— Нам нужно отсюда выбираться, Орландо, — тихо сказал Фредерикс. — Уж больно меня все это сканирует. В смысле, ежели тебя убивают, это уже хреново, но помереть в челюстях какой-то фигни, выскочившей из ящика со столовыми приборами…

Орландо устало улыбнулся.

— Если мы поможем тебе найти твоего ребенка, — обратился он к вождю, — ты нам поможешь выбраться из Кухни? Мы нездешние, и нам нужно разыскать своих друзей.

Вождь повернулся, его длинноносое проницательное лицо освещалось тусклым светом лампочки наверху.

— Не можешь идти назад кран, — сказал он. — Должен выходить в другой конец кухня.

Прежде чем он успел объяснить дальше, по воде до них донесся звук, хор писклявых голосов, которые, как на секунду показалось Орландо, принадлежали уцелевшим в ужасной бойне овощам; правда, голоса эти раздавались в замысловатой трехголосой гармонии.

Три слепые мышки в лад

Песню весело пищат.

Пусть незрячи от рожденья —

Мы сильны не только в пенье!