В мире фантастики и приключений. Тайна всех тайн

— Слушаю вас, — сказал Макгир.

Пепел упал ему на брюки, он сдул его. Пиркс заметил, что у инженера покрасневшие глаза и чересчур ровные зубы. «Искусственные, — подумал он. — Хочет казаться моложе, чем на самом деле».

— Скажите, те, которые… но являются людьми, ведут себя как люди? Принимают пищу? Пьют?

— Да.

— Зачем?

— Чтобы иллюзия была полной. Для окружающих, ясное дело.

— Значит, они должно потом… от этого избавляться?

— Ну да.

— А кровь?

— Простите?

— У них есть кровь? Сердце? У них идет кровь — если они поранятся?

— У них есть… имитация крови и сердца, — сказал Макгир, подбирая слова с явной осторожностью.

— Что вы имеете в виду?

— Что только хороший врач-специалист после всестороннего исследования мог бы разобраться…

— А я нет?

— Нет. Естественно, если исключить использование каких-либо специальных устройств.

— Рентген?

— Вы догадливы! Но на борту у вас его не будет.

— Ну тут не надо быть специалистом, — спокойно сказал Пиркс. — Я могу получить из реактора столько изотопов, сколько захочу, а на борту должны быть аппараты для дефектоскопии; так что рентген мне совершенно не нужен.

— У нас нет возражений по поводу этой аппаратуры, в том случае если вы обязуетесь не использовать ее ни для каких посторонних целей.

— А если я не соглашусь?

Макгир вздохнул и, словно почувствовав к сигаре отвращение, ткнул ее в пепельницу.

— Командор… вы стараетесь всё предельно осложнить.

— Верно, — согласился Пиркс. — Значит, у них идет кровь?

— Да.

— И это действительно кровь? И под микроскопом тоже?

— Да, это кровь.

— Как же вам удалось?..

— Впечатляет, а? — Макгир широко улыбнулся. — Могу вам сказать только в очень общих чертах: принцип губки. Подкожной, специальной губки.

— Это человеческая кровь?

— Да.

— Зачем?

— Да уж не для того, чтобы ввести в заблуждение вас. Поймите, вовсе не для вас запущена в производство продукция стоимостью в миллиарды долларов! Они должны выглядеть так, быть такими, чтобы ни при каких обстоятельствах никому из пассажиров или других людей в голову не пришло подозревать…

— Речь идет о том, чтобы избежать бойкота ваших «изделий»?

— Об этом тоже. Ну и о комфорте, о психологических удобствах…

— А вы можете их отличить?..

— Только потому, что я их знаю. Ну… есть… сильные средства… но не станете же вы пользоваться топором!

— А вы мне не скажете, чем они отличаются от людей с физиологической точки зрения? Дыхание, кашель, румянец…

— Ну это всё сымитировано. Конечно, существуют различия, но я уже говорил вам: их определил бы только врач.

— А с точки зрения психики?

— Мозг у них в голове! Это наш величайший триумф! — сказал Макгир с неподдельной гордостью. — «Интелтрон» до сих пор помещал его в туловище, он был слишком велик. Мы первые перенесли его в голову!

— Скажем, вторые: первой была природа…

— Ха, ха! Ну вторые. Но подробности — тайна. Мозг — это монокристаллический мультистат, с шестнадцатью миллиардами двоичных элементов!

— А то, на что они способны, тоже тайна?

— О чем это вы?

— Например, могут ли они лгать… и в каких пределах?.. Могут ли утратить контроль над собой, а следовательно, и над ситуацией…

— Разумеется. Всё это возможно.

— Почему?

— Потому что это неизбежно. Всякие, образно говори — тормоза, введенные в нейронную или кристаллическую сеть, относительны, их можно преодолеть. Я говорю это, так как вы должны знать правду. Впрочем, если вы хоть немного знакомы с литературой предмета, вы знаете, что робот, который не уступал бы человеку в интеллектуальном смысле и в то же время не был бы в состоянии лгать и обманывать — чистая фикция. Можно производить либо полноценные эквиваленты человеку, либо марионеток. Третьей дороги нет.

— Существо, способное на определенные поступки, уже и силу итого должно быть способно и на другие соответствующие поступки, так?

— Так. Конечно, ого нерентабельно. Пока, во всяком случае. Психическая универсальность, не говоря уже о внешнем подобии человеку, ужасно дорого стоит. Модели, которые вы получаете, изготовлены в очень небольшом количестве экземпляров, — они не окупаются. Стоимость одного экземпляра больше стоимости сверхзвукового бомбардировщика!

— Что вы говорите!

— Само собой, включая стоимость всех исследований, которые предшествовали их созданию. Мы будем продавать эти автоматы. Может быть, нам удастся производить их на конвейере и, наверное, даже усовершенствовать, хотя это, пожалуй, уже невозможно. Мы вам дали лучшее из того, что имеем. Потеря самообладания или, скажем, депрессия, хотя и не исключены, будут, как правило, менее вероятны у них, чем у человека в такой же ситуации!

— Такие исследовании проводились?

— Естественно!

— И люди использовались в качестве контрольных объектов?

— Было и так.

— Катастрофические ситуации? Угрожающие гибелью?

— Именно такие.

— А результаты?

— Люди менее надежны.

— А как с агрессивностью?

— Вас интересует их отношение к человеку?

— Не только.

— Можете быть спокойны. В них встроены специальные ингибиторы, так называемые блоки обратного разряда, как бы амортизирующие потенциалы агрессии.

— Всегда?

— Нет, это невозможно. Мозг — вероятностная система, наш тоже. Можно в нем увеличивать вероятность определенных состояний, но никогда нет абсолютной уверенности. И тем не менее — и в этом отношении они превосходят человека.

— А что будет, если я попробую разбить кому-нибудь из них голову?

— Он будет защищаться.

— Попытается ли он меня убить?

— Нет, ограничится обороной.

— А если единственной возможной обороной будет нападение?

— Тогда он нападет на вас.

— Давайте ваш контракт, — сказал Пиркс.

Перо скрипело в тишине. Инженер сложил бланки и спрятал их в папку.

— Вы возвращаетесь в Штаты?

— Да, завтра.

— Можете сообщить вашим начальникам, что я постараюсь выжать из них самое худшее, — сказал Пиркс.

— Разумеется! Именно на это мы и рассчитываем! Даже в этом их самом худшем они всё же лучше человека! Только…

— Вы хотели что-то сказать?

— Вы человек смелый. Но… в ваших собственных интересах я рекомендую быть осторожным.

— Чтобы они не взялись за меня?

Пиркс невольно улыбнулся.

— Нет. Чтобы вам самому не пришлось расплачиваться: первыми раньше откажут люди. Обыкновенные, порядочные, славные парни. Вы понимаете?

— Понимаю, — ответил Пиркс. — Мне пора. Я должен сегодня принять корабль.

— У меня на крыше вертолет, — сказал Макгир, вставая. — Вас подбросить?

— Нет, спасибо. Поеду в метро. Не люблю рисковать… Значит, вы доложите своему начальству, какие у меня черные замыслы?

— Если хотите.

Макгир искал в кармане очередную сигарету.

— Должен сказать, что вы ведете себя несколько странно. Чего вы, собственно, от них хотите? Они не люди, этого никто не утверждает. Они отличные специалисты, и при атом действительно славные ребята! Уверяю вас! Они сделают для нас всё!

— Постараюсь, чтобы они сделали еще больше, — ответил Пиркс.

Пиркс и в самом деле не оставил Броуна в покое и специально, чтобы выяснить вопрос о господе боге, позволил ему на следующий день; в ЮНЕСКО Пирксу дали номер телефона, по которому он мог разыскать своего нелинейного пилота. Он даже узнал его голос, когда набрал его номер.

— Я ждал вашего звонка, — сказал Броун.

— Ну и что вы решили? — спросил Пиркс.

При этом у него было удивительно тяжело на сердце; он чувствовал себя гораздо лучше, когда подписывал бумаги Макгира. В тот момент ему казалось, что он справится. Сейчас он по испытывал такой уверенности в себе.

— У меня было мало времени, — сказал Броун своим ровным приятным голосом. — Поэтому могу сказать только одно: меня учили вероятностному подходу. Я подсчитываю шансы и действую в зависимости от результата. А в данном случае — девяносто девять процентов за то, что «нет», возможно даже девяносто девять и девять десятых, но одна сотая шанса за то, что «да».