Пусть люди вымрут! (СИ)

Вампиры как по команде заслонили собой хозяйку, Мусанбек попятился раком, но на всех них Гизе было плевать. Приземлившись, она рванулась в разрыв между хозяйкой замка и ближайшими охранниками-людьми, туда, где высилась П-образная рамка колодца. До него было всего несколько шагов, и Гиза успела их сделать.

− Стреляйте! − крикнул кто-то из охранников.

Выстрелы шарахнули, когда девушка была уже у каменного парапета. Одна из пуль выбила пыль из камня и срикошетировала куда-то вверх, вторая задела Гизе ногу, но вскользь.

Гиза-Марика понимала, что вынуть пороховую бомбу и тем более зажечь фитиль она уже не успевает. Это на пять-десять секунд, а их у нее и нет. Девушка обернулась. Охрана из числа людей сменилась, вперед вышли еще не стрелявшие, и сейчас они уже поднимали свои длинноствольные пистоли. Оба вампира покинули хозяйку, и метнулись к Гизе с другой стороны. И похоже, они ее достанут даже раньше, чем раздадутся выстрелы.

«Вспомни Луэну!» − раздалось в мозгу.

Гиза не выясняла, кто или что кинуло подсказку. Просто мгновенно прогнала мысли по событиям четырехлетней давности — и решение тут же всплыло на поверхность.

Щупленькая, окровавленная фигурка на краю парапета улыбнулась своим врагам — и прыгнула в колодец.

− Наконец-то! Я уж думала, не успеешь.

Демоница преобразилась. Вместо маленькой, почти кукольной черной фигуры без признаков пола и возраста, перед Гизой стояла грозная машина смерти и магии − черный демон Миландра. Именно в том обличии, в котором ее впервые лицезрел Флавий.

Гиза не могла не признать, что такая Миландра — прекрасна. В ней не было ничего человеческого, кроме пропорций тела, но каким-то странным образом в черной демонице совмещались одновременно и сила, и знания, и мудрость, и красота. Демон по-прежнему не обладал признаками пола, но это и к лучшему — защищающий тело чешуйчатый доспех (а может быть, это кожа?) придавал Миландре естественности куда больше, чем развитая женская грудь или мужские чресла.

Глаза демоницы светились таким знакомым и милым сердцу голубым огнем.

− Ты все видела?

Демоница кивнула и добавила:

− Конечно. Ведь моя память все время с тобой, и теперь мы неразрывно связаны друг с другом.

− Э-э… то есть…

Гиза ошарашенно посмотрела на жительницу подземного мира. Арабеска была уверена, что общается с Миландрой…

− Кстати, я недовольна, как ты обращаешься с моим телом, смертная.

Черный демон произнес эту фразу со всей серьезностью, но Гиза поняла, что та смеется.

− Мне, конечно, уже все равно, но все равно неприятно, − продолжила черная фигура. — Впрочем, неважно. Давай к делу. Странствующий замок — это последняя из незакрытых червоточин реальности. Как только мы ее погасим, вы с Флавием окончательно остановите Маятник, и этот ваш Вождь сможет переписать реальность в том виде, в котором она была стерта.

Даже настолько абсурдная фраза ничуть не удивила девушку. Она отлично понимала, о чем говорит демоница.

− Ты пойдешь с нами до конца? − с надеждой спросила Гиза.

− Нет. Моя задача — помочь тебе здесь и сейчас. Потом, возможно, я смогу помочь советом, но справиться с червоточиной вы должны сами.

− Что ж, тогда не будем мешкать! − улыбнулась Гиза. Внутренне она улыбалась с того момента, когда демоница Марика сказала «вы с Флавием». Но теперь — улыбнулась во весь рот.

Ход, по которому из замка ушла процессия, обнаружил Флавий, когда скуки ради просвечивал стены подземелья проникающим зрением. В одной из стен он сначала обнаружил более тонкую область в форме двери, а чуть в стороне обнаружился и хитрый замок. Чтобы дверь открылась, нужно было в определенном порядке нажать три камня. Флавий не стал досконально изучать устройство замка, просто нажимал на камни в разных комбинациях. Их всего-то было шесть, и на четвертой дверь распахнулась.

Винтовая лестница точно вела в Преисподнюю. Во всяком случае, Флавий никогда в жизни не спускался так глубоко под землю. Вместе с вампиром они топали больше получаса, прежде чем в глубине замерцал еле видимый свет. Сами они шли без огня — дорогу вполне сносно освещали глаза нгулу.

Когда Флавий и Мариус достигли конца бесконечной лестницы, в огромном зале царило бурное оживление. Куча сваленных мертвых тел справа от колодца по центру приблизительно равнялась количеству оживленных мертвецов, ровными рядами стоящих слева от него. Похоже, Флавий и Мариус подоспели к разгару процесса оживления.

− А вот и то, что я так давно искал, − шепнул вампир. − Колодец оживления. Та самая штука, которая превращает мертвеца в живого мертвеца, а мертвого круда — в бескуда.

− А живого человека и живого круда? − поинтересовался Флавий.

Вампир только отшатнулся от напарника как от зачумленного.

− Хорошо, − произнес римлянин. − Я так понимаю, нам нужно вырубить или взять в плен вон ту тетку и вон того дядьку?

Флавий указал на Владлену и Мусанбека. Мариус кивнул и добавил, что по большому счету, кроме Владлены ему лично никто не нужен. Только она знает тайну вызова Странствующего замка, и кроме нее никто больше столь богомерзкими обрядами заниматься не сможет.

Римлянин кивнул, проверил как выходит автоклинок и дал знак Мариусу. Тот кивнул, сбросил плащ с шляпой и достал свой невыносимо длинный меч. Уже было рванулся в атаку, но Флавий придержал вампира за плечо.

− Постой. Скажи, как эта штука называется? — римлянин указал на клинок.

− Шпага, а что?

− Да так, ничего, − улыбнулся Флавий. − Думаю когда-нибудь засесть за мемуары, так не писать же каждый раз «очень длинный и узкий клинок»?

Вампир усмехнулся и устремился вперед. Как и положено представителю своего рода, с чудовищной скоростью.

Никогда еще Флавий не чувствовал себя настолько раскованно в бою, как в этот раз. Поначалу вообще бежал по расчищенному вампиром коридору. Мариус снес ближайших охранников, занятых очень важным делом − ковыряниями длинными прутками в дулах своих длинноствольных пистолей.

А потом пошла заварушка. Истеричные приказы откуда-то спереди, скрежет стали о сталь, завывания раненых солдат, и падающие тела, проткнутые крудом насквозь. Подключился и Флавий со своим автоклинком — и воздух оросили брызги крови. Руки, ноги и головы весело покатились по гладкому полу, и через несколько секунд вокруг двоих агрессоров образовалось пустое пространство.

− Ложись! − заорал Мариус, и Флавий послушно бухнулся на пол, насмерть придавив раненого стражника — у того аж глаза из орбит чуть не вылезли. Тут же раздались два хлопка справа. Флавий поднял голову: Мариус спокойно насаживал на шпагу очередного врага, а один из противников слева валился на пол, зажав в животе пулю от своего же.

Нгулу толкнулся раздвижными ногами прямо из положения сидя на корточках, и еще два противника лупанули друг друга мечами там, где только что был Флавий. Приземлился римлянин аккурат в гущу посланных на убой живых мертвецов. У бедолаг не было даже оружия, поэтому они просто лезли массой, надеясь задавить одиночку числом. Флавий ритмично отмахивался автоклинком, не брезгуя и зуботычинами, и через полминуты количество остающихся на ногах сократилось на четверть. А потом мертвяки и вовсе дрогнули, отошли назад и пустились разбегаться кто куда.

Ну вот, а говорят, что живые мертвецы не рассуждают. Еще как рассуждают, когда дело касается шкур! Жизни в них, конечно, уже нет, но все равно они их, это да.

Флавий обернулся, выискивая взглядом фигуру вампира. Но обнаружил таковых сразу три — они с неимоверной быстротой бегали по кругу, стараясь поранить друг друга. Римлянин тряхнул головой, и картина прояснилась. Мариус ожесточенно рубился с двумя себе подобными. Отличали «своего» вампира только красно-черные одежды против серо-черных у противников.