Миры неведомые

Академик наблюдал за работой.

- Надеюсь, - сказал он через несколько минут, - мы на этот раз получим бесспорные доказательства жизни на Марсе. Положим конец всем спорам…

- Вы все еще ожидаете привета от марсиан? - иронически заметил худой высокий человек с маленькой козлиной бородкой и в пенсне, стоящий рядом. - Напрасно, Виктор Петрович! Это могут быть лишь доказательства ad hominem, то есть идущие от чувств человека. Наука не в состоянии доказать то, чего нет!

Сергей Васильевич Паршин, профессор, доктор технических наук, изучал области применения ядерной энергетики в астронавтике. Он был глубоко уверен, что яз всех планет солнечной системы жизнь разумных существ возможна только на Земле.

- Да, уважаемый Сергей Васильевич, - задорно ответил Яхонтов, резко повернув голову, отчего борода его на мгновение метнулась вверх и как бы устремилась навстречу противнику. - Я жду привета от марсиан. И здесь нет ничего невозможного. В этот раз ракета должна была пройти всего в тысяче пятистах километрах от поверхности Марса. Уверен, что теперь мы узнаем много интересного!

Машины вернулись в институт. Пока директор был на ракетодроме принесли почту, в приемной ждали вызванные сотрудники.

Советские ученые уже основательно взялись за освоение космоса. Несколько отрядов смельчаков высадились на лунной поверхности. После возвращения с Венеры первой экспедиции на эту планету также были доставлены новые группы ученых, продолжавших ранее начатые исследования. Огромная работа по планомерному изучению соседних миров проводилась и направлялась Институтом астронавтики. Ежедневно перед его директором возникало множество разнообразных вопросов, требующих быстрого и правильного решения.

- Прошу, Мария Павловна, - сказал Виктор Петрович молодой женщине в очках, сидевшей на диване в ожидании его прихода.

Мария Павловна вошла следом и, как было заведено, не ожидая приглашения, уселась за маленьким столиком перед рабочим столом академика, положив перед собой толстый блокнот.

- Я слушаю, - мягко сказал Яхонтов.

- Пятая лунная экспедиция радировала: они находятся на южных склонах кратера Магинус. Установлено, что скалы покрыты лишайником светло-зеленого и голубого цвета, который развивается во время лунного дня, но буреет и гибнет к вечеру. Тем самым выяснена причина появления зеленоватых пятен, которые оказались на последних цветных фотоснимках.

- Что у них дальше по программе?

- Изучение этого же вопроса в юго-западной части моря Ясности. Вероятно, окажется то же самое, но нужно проверить. Потом они перебазируются в кратер Аристарха.

- Как с обеспечением экспедиции?

- Кислорода и продовольствия достаточно. Через некоторое время надо будет послать горючее для возвращения на Землю.

- Проверить отправку с нашей базы на озере Балхаш. У вас все на сегодня?

- Да, Виктор Петрович.

- Превосходно, зовите Петра Сергеевича.

Место за столиком занял худощавый молодой человек в сером костюме.

- Какие вести с Венеры? - осведомился Яхонтов.

- Группа геологов, которая находится в районе хребта имени Ленина, обнаружила огромные месторождения металлов. Найдены образцы неизвестного на Земле минерала с богатым содержанием плутония.

- Да? Мы были на Венере в этом же самом районе, но тогда у нас не было времени. Товарищи не жалуются на условия работы?

- Особых претензий пока нет.

- Чем занимаются другие группы?

- Океанографическая экспедиция обнаружила глубины более пяти тысяч метров.

- Где именно?

- В центральных областях моря Опарина. Нашли еще неизвестных науке глубоководных моллюсков. Больше никаких сообщений не поступало.

- Проверьте сегодня, что делается на базе Иссык-Куль. Надо ускорить подготовку автомата для полета вокруг Меркурия. Вчера, в конце дня, меня вызывали по этому вопросу.

- Хорошо.

Оставшись один. Яхонтов взглянул на листок календаря. В числе других записей там стояла небольшая, но весьма выразительная пометка: «День рождения. Быть дома к 20 часам».

Виктор Петрович задумчиво поглядел на календарь, погладил бороду, что служило признаком озабоченности, потом его взгляд упал на папку с текущей почтой, и он снова погрузился в работу.

Толстый пакет, полученный из Китая, привлек его внимание. Более получаса ученый внимательно читал пояснительную записку, подчеркивая самые важные места, затем разложил перед собой фотографии и принялся тщательно рассматривать их через лупу. Часы мелодично пробили два. Яхонтов позвонил, вошла секретарша.

- Пожалуйста, Анна Степановна, пригласите Сергея Васильевича.

Ожидая его прихода, Виктор Петрович просмотрел еще несколько писем. В дверях появился профессор Паршин.

- Есть что-нибудь интересное? - спросил Яхонтов.

- Для вас, Виктор Петрович, ничего утешительного. Полет удачен. Ракета прошла строго по маршруту, облетела Марс на средней высоте тысяча шестьсот пятьдесят километров и доставила пробы марсианской атмосферы. Как мы и думали, она совершенно непригодна для дыхания и вообще для существования живого мира. Судите сами: кислорода менее одной сотой, против его содержания в атмосфере Земли, водяных паров не обнаружено.

- На таком расстоянии от поверхности и в нашей атмосфере крайне мало кислорода. А ведь масса Земли почти в десять раз больше, значит, плотность газообразной оболочки на равных высотах у нас много выше. Не так ли?

- Допустим! Но разреженная воздушная оболочка не способна поглотить мощное космическое излучение. Следовательно, все живое на поверхности планеты давным-давно должно погибнуть. Основная составляющая марсианской атмосферы - азот, у которого само название говорит об отсутствии жизни. Все это мы обсуждали уже десятки раз.

Яхонтов посмотрел на собеседника поверх очков и улыбнулся.

- Вы, Сергей Васильевич, подходите к вопросам естествознания с позиций, так оказать, филологических.

Оба ученых в личной жизни были друзьями, но нередко расходились во мнениях и беспощадно спорили, не жалея острых слов и язвительных намеков. В данном случае удар попал в цель. Профессор Паршин, будучи представителем самых точных физико-математических наук, в то же время очень интересовался филологией. Его маленькой слабостью был латинский язык. Ученый-физик очень любил ввернуть в разговорную речь звучную латинскую фразу. На этот раз он понял, что увлекся и стал на шаткий путь.

- Не придирайтесь к словам, Виктор Петрович, - поспешил он поправить положение. - Мысль по существу правильная. А вообще нам рано вести полемику: когда закончим анализ полученных записей, вернемся к нашему разговору.

- Пусть будет так, а пока прочтите это письмо.

Сергей Васильевич поправил пенсне и принялся за чтение. Виктор Петрович спокойно наблюдал за ним, пряча лукавую улыбку в длинной бороде.

Дойдя до конца и проглядев снимки, Паршин нервным движением руки сбросил пенсне, снова надел, вынул из кармана платок и вытер лысину.

- Что вы на это скажете? - бесстрастно спросил Яхонтов.

- Это шутка или галлюцинация. Бывает при длительных наблюдениях… Письмо составлено, как говорится, currente calamo - беглым пером…

- Снимки говорят сами за себя. Что касается глубины знаний у автора и качества наблюдений, то Ли Сяо-ши весьма вдумчивый, требовательный к себе молодой ученый. И я прошу иметь в виду эти материалы, когда будете формулировать свои выводы.

- Вы передадите мне это письмо?

- Пока не могу: надо известить все наши обсерватории.

Стрелка часов, висевших в столовой квартиры Яхонтовых, приближалась к девяти. Гости съезжались. Собралось человек восемь, но еще раздавались звонки. Из магазина принесли огромный торт с цифрой «56» - подарок от студентов астрономического отделения, в котором Виктор Петрович вел курс основ астронавтики. Кто-то принес мраморный бюст Менделеева. Ольга Александровна - жена Яхонтова - приветливо встречала гостей, но с каждой минутой выражение ее лица становилось все более озабоченным. Виновник торжества явно опаздывал. Приглашенные пока что рассаживались в кабинете и занимали друг Друга, хозяйка дома по мере сил поддерживала разговор, но каждый новый звонок отвлекал ее в прихожую.