Себ (СИ)

Елена заметила, как передернуло подругу, и правильно ее поняла.

- Вначале будет тяжело, а потом привыкнем. - Успокоила она подругу.

- Спасибо, очень помогло. - Джулия сделала большой глоток вина. - Может так он станет немного симпатичней.

Теперь Елена посмотрела на часы и сделала вид, что расстраивается по поводу отсутствия тех, кто должен был занять места рядом с ними. Главное, чтобы клюнули те, кому предназначались эти знаки.

На сцену вышел ведущий, и объявил о начале благотворительного концерта, призванного помочь раненым и покалеченным ветеранам войны. После его слов бахнул оркестр с патриотической темой. Неподалеку от Джулии с Еленой сидел еще один потенциальный кандидат, Джейсон Торнберри, промышленник, чьи товары оказались востребованными на войне, и который после ее начала быстро разбогател и обрел экономический и политический вес. Он был с семьей. Жена, и две дочки. Торнберри почувствовал взгляд Джулии и повернулся в ее сторону. Ей пришлось немного жеманно отвести взгляд в сторону. Можно было считать, что первый шаг она сделала. Торнберри в сравнении с Пирсом был немного приличнее внешне.

Джулия взяла зеркальце и проверила, посматривает ли Торнберри в ее сторону. Мужчина действительно заинтересовался и бросал заинтересованный взгляд в сторону Джулии.

- Кажется, один наклюнулся. - Сказала Джулия Елене. - Слева от меня сидит Торнберри с семьей. Только не пялься на него откровенно.

- Я так и думала, что мне достанется этот поросенок Пирс. Как я буду с ним кокетничать, не представляю? У меня даже аппетит пропал.

- Да подожди ты, нам еще добиться их надо, а мы уже говорим об этом, как о свершившемся факте.

- Вот где справедливость. Да за нас, таких красоток мужики насмерть биться должны, а мы тут переживаем, что на нас какие-то толстые упыри могут не клюнуть.

- Так, Елена, вино больше не бери, налегай на закуску.

Джулия заметила, как раскраснелись щеки подруги и заблестели глаза. Елене алкоголь больше был не нужен.

Оркестр замолчал, и начались песни, все с той же патриотической направленностью. Художественная ценность этих произведений была никакая, и девушкам было невыносимо скучно сидеть на этом концерте. Торнберри прекратил высматривать Джулию, потому что его жена обратила на это внимание. Пирс так и сидел на своем месте, как старый жаб, которому было лениво вертеть своей головой, не то что разглядывать красивых женщин.

- А напиться было бы прикольно. - Сказала Елена. - Я ведь последний раз веселилась в Валгалле. - Она замолчала. - Как давно это было. Как-будто в прошлой жизни.

- Я тоже веселилась в последний раз в Валгалле, и мне кажется, что это было не со мной.

После песен начался показ документально-пропагандистского фильма про боевые подвиги солдат в Сибири. Джулия встряхнулась. Ведь именно там сгинул Себ. В душе вспыхнула надежда увидеть его, хоть каким-нибудь образом, хоть убитым, лишь бы знать наверняка.

Видно было, что бои в кадре были постановочными. Слишком лихо солдаты стреляли из оружия, чтобы поверить в это. Вертолеты утюжили леса ракетами, орудия отправляли во врага тонны снарядов, и все это под бравурную музыку военного марша. После боев стали показывать вручение наград солдатам и офицерам. Были среди них раненые, в бинтах, были и безногие, и безрукие. Их подвиг подавался как единственно возможное поведение человека в военных условиях. Лицо одного из офицеров, покрытое шрамами зацепило Джулию. Его глаза. Они резанули по душе таким знакомым взглядом, что Джулия сбилась с дыхания. Лицо мелькнуло буквально на секунду и пропало. Как глаза у этого человека были похожи на глаза ее мужа. Джулия верила, что это было простое сходство, но как сильно оно затронуло ее душу.

Всё ушло куда-то на задний план. Звуки стихли, лица превратились в картонки декораций, а в голове только эти глаза, которые вытянули с самого дна памяти порядком забытые воспоминания. Вся жизнь, связанная с Себастиеном, начиная с момента, когда она знала его мальчишкой, до того дня, когда он ушел на работу и не вернулся, пронеслись перед ней.

- Эй, Роуз, что с тобой? - Голос Елены донесся издалека.

- Все нормально, все нормально. - Проговорила она скороговоркой. - Так, показалось немного.

- А я подумала, что тебя затронул этот фильм. Смотри, не ты одна такая.

Джулия огляделась. Женщины, девушки, вытирали платочками глаза. Парни и мужчины делали это украдкой. В Гонолулу тоже пришла смерть, и у многих из приглашенных на этот концерт погиб кто-нибудь.

- А сейчас, мы выслушаем тех, кто хлебнул военного горя сполна, но не потерял духа, не сломился перед невзгодами, и даже наоборот, стал крепче. Именно такие люди сейчас нам нужнее всего. Их опыт станет базой для построения нашей армии, по силе духа сравнимой с армиями великих полководцев прошлого. Встречайте! - Конферансье махнул за сцену, приглашая войти.

Пятеро мужчин, в парадной форме, на которой висели награды, вышли на сцену. И среди них оказался тот, кого показывали несколько минут назад в фильме. Джулия узнала его по шрамам, но с такого расстояния она не могла почувствовать его взгляд.

- Это наша опора, это наш фундамент, на котором мы построим великое будущее. - Представил их конферансье.

Далее последовали титулы и награды, каждого из приглашенных.

- О своих подвигах, наши герои расскажут сами.

Конферансье представил первого военного. Ему вручили микрофон. Военный был оратором не ахти. Было ясно, что он заучил речь, и когда от волнения он забывал слова, то начинал говорить своими, с трудом подыскивая нужные. Джулия ждала, когда слово дадут последнему военному. Очень хотелось услышать его голос. Разум Джулии говорил, что это никакой не Себастиен, но в душе теплилась такая надежда, что верилось в это против всех доводов.

- Капитан Марк Макинли, участвовал во многих сражениях, и в одном из них, раненый, без сознания, попал в плен к повстанцам. Можно было подумать, что судьба его решена, но..., впрочем, он сам все расскажет.

Конферансье передал микрофон Себу. Тот откашлялся и заговорил. Джулия почувствовала, как рассудок постепенно покидает ее. Этого не могло быть. Голос принадлежал ее мужу. Не могло быть таких совпадений, если это только не игра воображения. Он говорил, а Джулия помнила каждую его интонацию.

В нос ударил сильный запах аммиака.

- Ей уже лучше?

До Джулии донесся женский голос. Девушка открыла глаза, к своему удивлению обнаружив себя на полу, в окружении неизвестных людей. Кроме Елены, которая со страхом смотрела на нее.

- Мне лучше. - Джулия попыталась приподняться.

Голова кружилась. Руки подхватили ее, и помогли удержаться.

- Вы кого-то потеряли на войне? - Спросила ее пожилая женщина в строгом платье.

- Нет.

- Тогда у вас очень впечатлительная натура. Перед такими мероприятиями вам надо обязательно принимать что-нибудь успокоительное.

- Спасибо, так и поступлю. - Джулия потерла лоб и виски, чтобы остановить головокружение.

- Кто-нибудь, принесите девушке сладкий кофе, это ее взбодрит. - Распорядилась пожилая женщина.

- Спасибо, мне уже лучше. Лучше я отправлюсь домой и там отлежусь.

Елена не выпускала руку Джулии из своей. Джулия ступала неуверенно и могла запросто споткнуться.

- Джулия, скажи честно, что с тобой случилось? Никогда бы не подумала, что ты такая впечатлительная. Я всегда считала, что у тебя стальные нервы.

- Как видишь, не совсем стальные.

- Как думаешь, нам попадет, что мы не подцепили никого?

- Не знаю, сейчас мне все равно.

В ушах Джулии стоял голос Себастиена. Невозможно было понять, как так получилось, что у него другое имя, лицо, которое не совсем похоже на лицо ее мужа, и находится он в стане врага, получая от него награды, но это точно был он, ее Себ.

Публика уже разошлась, и между столами сновали официанты, наводя порядок. Джулия подошла к столу, на котором стояла начатая бутылка с красным вином. Она не стала наливать его в фужер, а просто поднесла к горлышку и сделала несколько жадных глотков. Официант, наблюдавший за этой сценой, застыл в немом изумлении.