Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда

Что "и"? В ошейнике взрывчатка. Конечно, этот ужасный Той может врать, но может и говорить правду. Даже если она справится с ним, он не скажет ей код. И тогда она умрет. Но она не хочет умирать! Только не здесь, не так, как овца на бойне! Она панически задергалась, не обращая внимание на боль в запястьях. Папа! Папа может спасти ее, но как до него добраться? Прямой канал связи работает через эффектор. И возле блокиратора, его глушащего, она даже не может послать экстренную просьбу о помощи…

Обессилев от бесплодных попыток освободиться, она бессильно обмякла. От ледяного воздуха и нервного напряжения тело била крупная дрожь, зубы стучали. Сирены на улице взвыли под самым окном – и затихли. По потолку комнаты заметались ослепительные пятна от прожекторов.

– Внимание всем находящимся в доме! – проревел через мегафон знакомый голос. Карина встрепенулась. Это Панас! – Здание окружено! У нас есть сведения, что внутри находится похищенный человек! Сейчас внутрь войдут бойцы спецотряда полиции – не оказывать им сопротивления!

Дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошел Той, лицо которого обтягивала черная маска. За ним вошли еще двое в масках, в одном из которых Карина по одежде опознала Маами. Вожак встал возле зияющего оконного проема, склонился вперед и выкрикнул:

– Попробуйте только сунуться, козлы, и девка сдохнет на месте! Приблизитесь к дому на пару саженей – и она труп! Вы чё, совсем ничего не отражаете?

После короткого молчания громкоговоритель снова ожил.

– Кто ты и чего хочешь? – спросил Панас.

– А вам что, не передали? – издевательски спросил Той. – Или мозгов запомнить не хватило? Мы – Армия очищения человечества. Где Фурой?

– Какой еще Фурой?

– Такой Фурой, которого вы в тюряге держите! – яростно заорал Той. – Наш брат по борьбе! Я же ясно сказал – не отдадите его нам, целого и невредимого, и девка подохнет! Мне что, вам ее по частям возвращать начинать? Что сначала отрезать – палец или ухо?

– Покажи заложницу! – после очередной паузы скомандовал Панас.

– Сейчас покажу. Но если кто из вас начнет дергаться, она труп. Если кто попытается выстрелить, она труп. Пойдете на штурм – она труп. Понял?

Вожак отступил от окна.

– Тащите ее сюда! – скомандовал он.

Маами и второй парень приблизились к Карине. Они попытались приподнять деревянную панель, к которой была привязана пленница, но тут же уронили ее обратно. У девушки лязгнули зубы.

– Той, она тяжелая! – пожаловался второй парень. – Не дотащить.

– Уроды… – сквозь зубы процедил Той. – О чем только думали? Ладно, тащите ее без доски.

Парень обрадованно кивнул и извлеченным из кармана ножом быстро перерезал ножные и ручные путы. Карина почти рухнула похитителям в объятья – закоченевшие и затекшие ноги отказывались ее держать. Подхватив с двух сторон, "нормальные" подтащили ее к окну. В глаза девушки ударил яркий свет нескольких прожекторов, а где-то за этим ослепительным сиянием крутились и мигали огни полицейских машин.

– Карина? – удивленно спросил невидимый Панас. – Карина! Как…

Громкоговоритель взвизгнул и затих.

– Так эти менты тебя знают? – хохотнул Той. – Еще лучше! Полная круть! – Потеснив держащих девушку похитителей, он тоже высунулся в проем, приставил к виску пленницы дуло пистолета и проорал:

– Попробуете сунуться – кончу ее на месте, усекли? И не надейтесь, что она со мной что-то сделает – видите ошейник на шее? Он заминирован, если что, грохнет так, что мозги по всей комнате разлетятся! Оттащите ее в угол, чтобы под ногами не путалась, – приказал он своим подручным, отступая назад.

Карину грубо отволокли от окна и бросили на грязный занозистый пол. Она с трудом зашевелилась, пытаясь съежиться так, чтобы сохранить еще хоть немного тепла. Не паникуй, сказала она себе. Пусть они думают, что ты перепугана и ничего не соображаешь, но ты не паникуй. Паника – верная дорога к смерти. Надо ждать. Той сказал, что отключит большой блокиратор, когда потребуется ввести код. Код вводится раз в полчаса. С того момента прошло уже минут десять-пятнадцать, то есть осталось не больше двадцати пяти или тридцати минут. Вряд ли ее убьют за такое короткое время – доставить заключенного из тюрьмы быстро не удастся. А когда отключится объемный блокиратор, останется лишь подавляющее поле ошейника, которое она умеет пробивать. Так что спокойно. Спокойно. Просто сидеть и терпеливо ждать. Лишь бы не замерзнуть до смерти…

– Я обращаюсь к похитителям, – произнес через громкоговоритель уже другой голос, не знакомый Карине. – Я оой-капитан полиции Дзима Панакис. Я уполномочен вести с вами переговоры. Мне нужно войти в дом. Обещаю, я войду один и без оружия.

– Эти менты всегда действуют по книжке! – расхохотался сквозь маску Той. Он снова выглянул из окна. – Эй, ты, Дзима, входи через главный вход. Один и без оружия. И без глупостей. И помни, мне достаточно нажать на кнопку, чтобы девка подохла!

– Без глупостей, обещаю, – согласился голос. – Открывайте дверь, я иду.

– Приведешь его сюда, – сказал Той Маами. – Держать под прицелом все время. Чуть что – пали, пусть даже в воздух.

Маами кивнул и, вытащив сзади из-за пояса пистолет, вышел. Второй похититель тоже извлек оружие и, неуверенно вертя его в руках, опасливо отошел от Карины на пару шагов.

– Эй! Ты куда? – окликнул его вожак.

– Так ведь ошейник… – пробормотал тот. – Если взорвется, рядом быть опасно…

– Трус… – выплюнул Той. – Ладно, стой так. Глаз с нее не своди.

– Той, а вдруг они не согласятся? – дрожащим голосом спросил похититель. – Если не захотят менять?

– Заткнись, дубина! – оборвал его вожак. – Они всегда соглашаются. Они же думают, что потом, без заложника, возьмут нас голыми руками.

– Но, может, не стоит ее… убивать, а? Тут же ментов целое море, а ты сам сказал, что они ее знают. Они же озвереют вконец, если ты ее убьешь!

– Пусть себе звереют! – фыркнул вожак. – Минам, на которые они влезут в подвале, все равно – звери или овцы. Заткнись и не скули, мент идет.

На лестнице раздались шаги, и в комнату вошел человек в гражданском костюме. За ним следовали Маами и тонкая фигурка в маске – похоже, что давешняя девушка. Они судорожно цеплялись за рукояти пистолетов, едва ли не упертых в спину полицейского, но тот, казалось, не обращал на оружие никакого внимания.

– Обыскали? – нетерпеливо спросил Той.

– Да! – торопливо кивнул Маами. – Нет у него ничего.

– Я обещал, что приду безоружным, – пожал плечами полицейский. – Вооруженных людей вокруг и без меня хватает. Я так понимаю, что ты здесь главный, господин? – обратился он к Тою. – Как к тебе обращаться?

– Никак не обращаться, – отрезал тот. – Мы с тобой болтать не собираемся. Наши требования я уже передал, но поскольку у вас с памятью проблемы, повторю: доставить сюда и передать нам нашего брата Фуроя Тодзоку, томящегося в тюрьме в ожидании неправедного суда пособников чудищ. Срок – полчаса, время пошло, – он демонстративно взглянул на часы. – Сверх того – пятьдесят миллионов мелкими купюрами и вертолет с пилотом и полными баками, но тут я добрый, согласен подождать еще час. Что-то неясно?

– Полчаса слишком мало, господин, – покачал головой полицейский. – Его даже из тюрьмы сюда не доставить. А ведь городская полиция за тюрьмы не отвечает, так что есть еще обязательные процедуры согласования…

– Да мне плевать на ваши процедуры! – разозлился вожак. – Через полчаса… ладно, даю еще десять минут. Через пятьдесят минут он должен быть здесь. Не привезете – начнете получать свою девку по частям. Сначала уши, потом каждые пять минут – по пальцу.

Он выдернул из кармана пружинный нож, выбросил лезвие и, нагнувшись полоснул Карину по плечу. Она почти не почувствовала боли в окоченевшей коже, но все равно дернулась и попыталась отпрянуть. По коже потекло теплое и влажное.

– Не надо, господин, я прекрасно понял, – ровный голос полицейского даже не дрогнул. – Я передам требования начальству. Мы сделаем все, что можем, для того, чтобы доставить сюда вашего человека как можно быстрее.