Душеприказчик

– Отлично, – сказал Рэмон Ррай с веселой злобой, – мне все это начинает нравиться, а это верный признак того, что ничем хорошим наше предприятие не закончится.

– Не пророчь попусту! – остановил его Гендаль Эрккин. – Палыч, есть веревка? А то не хочется себе шею сломать на ровном месте.

– Найдется, – отозвался ученый. – Сейчас пошарю… тут у ребят в рюкзаках должно быть. Так-с!.. Вот, держи.

Через непродолжительное время вся четверка оказалась внизу. Рэмон Ррай с любопытством рассматривал плиту, которую Табачников углядел еще сверху. Он присел и стал сбивать пяткой куски породы, пристывшей к явно полированной поверхности. Класус некоторое время наблюдал за его действия-ми, а потом усмехнулся (на мгновение став похожим на того, прежнего, любезного и предупредительного пассажира ржавого «шалаша») и сказал:

– Ты совершенно прав. Тут и будем вскрывать. Это уж я сам… Неизвестно, что может оказаться внутри. А вы, профессор, пока дайте указание остальным, кто сейчас отсиживается в лесу, вырыть яму и закопать останки всех этих несчастных… Не тратить же энергию ММР попусту.

Табачников побледнел и не двинулся с места. Ну как выполнять такое распоряжение?.. Впрочем, в следующее мгновение бретт-эмиссар уже забыл о нем и, повернувшись к обнажившейся древней плите, направил на нее мономолекулятор.

– Перекрытие может быть очень мощным, как бы не истратить всю энергию, – заметил бретт-эмиссар и активировал оружие.

Рэмон Ррай отвел Пса подальше от Класуса и спросил настороженно, время от времени посапывая:

– Ну, что думаешь? Я хочу сказать… как все это могло случиться… произойти? Ведь я его убил, совершенно точно!.. У него глаз вытек и мозги наружу вывалились… Ох!..

– Да я и сам видел, что ты его точно кончил, – отозвался Пес. – К тому же мы его выволокли из корабля… того… без дыхательной маски, а дышать там, сам знаешь, нечем… И холод дикий… Даже если бы он после таких ранений выжил, все равно задохнулся бы, замерз – все едино. Выходит…

– Выходит, что он в самом деле переродился в этого… асахи, вот что! – шепнул Рэмон Ррай, быстро глянув в сторону подлинного бретт-эмиссара Высшего Надзора. – Лицо цело, и вообще… А главное, как он с этого… э-э-э… Мраса-то выбрался, вот что у меня ну совершенно в голове не укладывается!

– Марса… У тебя много что еще не укладывается, сынок, – сурово ответил ему Гендаль Эрккин, и на этот раз у вспыльчивого и самовлюбленного арранта не возникло и тени желания возразить, а тем паче возмущаться и шуметь. – Тут дело такое… Когда вышел весь этот переполох в погребальной роще, где ты ловко «воскресил» своего родственника Гьелловера – у тебя это тоже, верно, в голове не очень-то уложилось.

– Одного я убил, другого воскресил, просто вершитель судеб!.. – неуверенно хмыкнул молодой аррант. – Это как же?..

– Думаешь, я понимаю? Да завали меня Ллур пустой породой, если я понимаю!.. Сожри меня тиерпул! Ясно только то, что и князь Гьелловер и Класус – оба асахи. Только один умер своей смертью, а второй – нет. Наверно, отсюда и разница идет, эге. Вот что… у меня такое ощущение, что он нас все равно слышит или просто чувствует, что именно мы говорим… – Тяжелая нижняя челюсть Пса плотно примкнула к (верхней, и он закончил уже через стиснутые до скрипа зубы: – Потом обсудим… если будет когда и где! А сейчас идем к этой плите, которую наш эмиссар долбит… ведь, кажется, мы именно ЭТО хотели найти, эге?

И Эрккин хитро подмигнул. При этом его лицо так страшно перекосилось, что Рэмон Ррай отскочил от своего спутника и опрометью бросился к Класусу и Олегу Павловичу, который, игнорируя распоряжение бретт-эмиссара Высшего Надзора, все еще стоял возле него.

Под буравящим взглядом Класуса и невидимым воздействием ММР плита поддавалась. Она поддавалась гораздо труднее, чем самый твердый грунт, и на то, чтобы снять слой в ладонь, потребовалось несколько минут. По расчетам Класуса, мощность перекрытия достигала одного метра, и получалось, что ММР сдохнет раньше, чем пробьет неподатливый материал. Класус не колебался. Он решил пожертвовать своим оружием, пока в нем еще хватало энергии, и взорвать генератор «мымры». Силы взрыва должно было хватить, чтобы пробить перекрытие и заодно еще больше разбросать донную породу к стенкам котлована и даже за его пределами.

Он поделился своими планами с Олегом Павловичем, и тот немедленно возразил:

– А не будет ли слишком много шума? Все-таки в нашем положении… гм… не хотелось бы привлекать к себе лишнее внимание. А если неподалеку будет проходить патрульный катер? Низко, на бреющем, как они иногда любят делать?..

Зато Гендаль Эрккин одобрил:

– Ничего, нормально придумано! Мне вот всегда нравились взрывы. А то, понимаешь, если бы не было взрывов, все подохли б от непосильного физического труда. Вот у нас на Керре как-то раз прислали типа из созвездия Белой Жужелицы, у него еще такие смешные щупальца были…

– Да замолчи ты!.. – с досадой сказал Рэмон Ррай. – Взрывайте, что уж там, эмиссар! Хуже не будет, во всяком случае. Возни опять же меньше. Нет, лично я – за! – с ожесточением добавил он.

Класус, не слушая словопрений, ловко манипулировал с «мымрой»: снял панель и копался с предохранителями. Собственно, активировать взрыватели можно голыми руками, на это оружие и рассчитано. Достаточно ввести серийный блок-код, отдельный для каждой марки мономолекуляторов. Конечно же все блок-коды были известны Класусу как представителю Высшего Надзора… Он просто перекачал его из памяти своего идентификационного знака. Табачников наблюдал за действиями бретт-эмиссара, прикрыв лицо ладонью, и бормотал:

– Всех устраивает, все – «за»… «За» и «про», как каламбурили у нас в университете, когда решали, кто «за» и кто «против» того, чтобы выпить [55]!..

– Отходим, – решительно сказал Класус, вставая и подталкивая бывшего профессора в бок. – Взрыв произойдет через десять минут, за это время нам нужно вылезти из котлована и удалиться на приличное расстояние, желательно – не меньше пятисот метров. Так что нужно поторапливаться. Засекаю время!..

Через девять минут все участники работ, включая присоединившуюся к ним Аню, уже расположились неподалеку от церкви Святого Георгия за небольшим пригорком, который должен укрыть их от взрывной волны. Класус сосредоточенно наблюдал за таймером. Наконец, он вздохнул и велел всем приникнуть к земле и не поднимать даже головы.

Конечно же любопытный Рэмон Ррай и интересующийся решительно всем в мире Табачников нарушили это распоряжение.

И тут рвануло.

…Взрыв был на удивление негромким, просто что-то хлопнуло в низине, и из котлована во все стороны прянули струи негустого, с ядовитым зеленоватым отливом, дыма. Табачников, который ожидал величественного султана из огня и дыма, клинков пламени и всесокрушающего грохота, от которого земля подпрыгнет под ногами и будет корчиться и содрогаться, – был несколько разочарован и одновременно испытал облегчение. Уф!.. Все вышло совсем не так шумно, как он предполагал. Олег Павлович даже хотел выразить недоумение: зачем было отходить так далеко, если взрыв выглядит столь невинно?..

– Вылезаем, – негромко произнес Класус. – Ну, что глядите?

Близлежащие окрестности разительно переменились. Там, где еще минуту назад зеленела трава, сейчас лежали пласты свеженасыпанного грунта, и чем ближе к месту взрыва, тем этот слой земли становился толще. Класус даже заметил вполголоса:

– Ну вот, и трупы прятать не пришлось. Их, конечно, сканером могут выявить, но это уже дело такое… десятое.

Табачников услышал и зябко передернул плечами.

Только после того как они подошли к котловине уже бывшего теперь болота, всем без исключения стало понятно, почему бретт-эмиссар настаивал на том, чтобы максимально дистанцироваться от места взрыва. «Негромкий хлопок» произвел впечатляющий эффект: почти отвесные края котловины начисто срезало под углом примерно в 45°, грунт разбросало в радиусе, верно, нескольких сот метров от эпицентра, а глубина громадной ямы увеличилась никак не меньше, чем на метр. И главное: в неподатливой плите зияла черная дыра размера вполне достаточного для того, чтобы туда провалился слон.