Мир приключений 1966 г. №12

Ивантеев молча кинулся на Шагина, тот ловко увернулся.

— А вы что, китаевед?

— Нет, я — историк… с примесью астрофизика, — ответила Елена.

— Ух какая редкая комбинация, — сказал Ивантеев.

— Кстати, а кто из вас начальник?

— Не я, — сказал Шагин.

— И не я, — сказал Ивантеев.

Приоткрытая дверь кают-компании бросала на пол косой параллелограмм света.

— А, Звезда-Гостья. — Шагин привстал, указал Елене место за столом. — Милости просим… У нас тут обычный вечерний матч научного бокса — Шагин против Ивантеева, равные весовые категории… Болельщиками будете вы и Орсунбай. (Тот, выбритый и гладко причесанный, весело улыбнулся Елене). А вот и судья, прошу познакомиться…

Узкое матово-бледное лицо с высоким чистым лбом и косым разрезом черных блестящих глаз, ореол смоляных волос, крупный медальон характерной формы в квадратном вырезе вечернего платья (это же соёнбо, национальный символ Монголии!) — такой была Цыреннадмид Цультэм, доктор астрофизических наук, заведующая обсерваторией. Она спокойно и дружелюбно пожала Елене руку, задержав внимательный взгляд на черном гребне, украшавшем ее прическу.

— Еще Дрейк делил разумные сигналы из космоса на несколько видов, — говорил между тем Ивантеев, — сигналы внутренней связи — это вроде суммарного излучения всех приборов Земли, затем “дальние вызовы” тем, кто уже известен, и, наконец, сверхдальние сигналы космического контакта в адрес тех, кто еще неизвестен, — кстати, Шагин, это и есть “Великое Кольцо” Ефремова. Мне думается, что Чон-Кулак принимает сигнал именно из этой последней категории — космический “позывной”, адресованный всем-всем-всем. Сигнал, возможно, имеет форму “зубьев пилы”: медленное нарастание длины волны, за которым следует быстрый спад. Сейчас мы наблюдаем нарастание… Как еще можно его объяснить?

— Если вы не возражаете, попытаюсь я. — Елена вынула из волос черный гребень. В мягком свете плафона на нем четко проступило белое хитросплетение иероглифов. — Эта вещь мне досталась в Оше совершенно случайно. — Она рассказала историю неожиданного дара. — Содержание надписи приблизительно известно благодаря Орсунбаю.

— Смотри какой дед, — сказал Орсунбай. — Мне никогда не показывал гребень…

— Быть может, в столь компетентном собрании это покажется наивным, — Елена повела глазами в сторону Ивантее-ва, — но мне почему-то кажется, что надпись на гребне имеет отношение к вашей проблеме…

— Дайте мне! — Карие глаза Ивантеева загорелись. Взяв гребень, словно драгоценную камею, он начал читать: — “В период Чжун-Пин, во второй год, в десятую луну, в день Гуй-Хай…”, это мне непонятно, “…появилась звезда-гостья посредине… Нан-Ман”. Что это?

— Центавр, — подсказала Цыреннадмид глубоким напевным голосом.

— Наш Центавр! — Ивантеев привскочил с места.

— Да. А все предыдущее означает седьмое декабря сто восемьдесят пятого года нашей эры. Но читайте дальше, Саша.

— “Она была как глаз Синего Дракона”… — Он помедлил, соображая. — “…потом последовательно показывала… пять цветов…” — Он вопросительно посмотрел на Елену.

Та кивнула.

— “Постепенно она слабела и к шестой луне следующего года угасла”. Всё… Нет, погодите, вот еще, помельче: “Созерцал досточтимый господин Яо Чжи-Тун, Хранитель Небесного Спокойствия”.

— Шестая луна следующего года, это спустя восемь месяцев, не так ли? — Голос Цыреннадмид поразил Елену. — Если я вас правильно поняла, — она обращалась к Елене, — вы отождествляете наш объект со звездой-гостьей Яо Чжи-Туна?

— Да, я думаю… Волна удлиняется теперь, удлинялась и тогда.

— Елена права! — Ивантеев вскочил, с грохотом отодвинул стул. — Удлинение световой волны, ведь это и есть пять цветов… синий, зеленый, желтый, красный!

Орсунбай восхищенно посмотрел на Елену.

— Как красиво, — сказал он мечтательно. — Ты придумала, как художник… Об этом надо написать стихи…

— Поистине вы посланы нам провидением, Елена Владимировна. — Ивантеев уселся на место.

— Буйство красок. — Шагин вручил Елене сочный ломоть дыни. — А если первым был, скажем, желтый?

— А глаз Синего Дракона? Разве это прямо не указывает, что вначале звезда была синей?

— Ни чуточки не указывает. — В тоне Шагина была небрежная самоуверенность, бесившая Ивантеева. — Это обычная новая, постепенно остывающая. Вначале она была, скорее всего, голубовато-белой. Потом пропало излучение высокой энергии — она пожелтела. Исчезли зеленые лучи — звезда стала красной. Остывая дальше, она стала уже невидимой, инфракрасной, и продолжает остывать… Вот тебе и пять цветов и удлинение волны.

— Ничего подобного! — Ивантеев вышел из себя. — Такой поток не может излучаться просто горячим телом, спектральная линия слишком узка, ты же сам жаловался, — а интенсивность постоянна.

— Вы правы, Саша. Интенсивность излучения ведь пропорциональна четвертой степени температуры и к нашему времени упала бы до ничтожной величины… — Цыреннадмид немного помолчала. — Причиной удлинения волны может быть также эффект Допплера, если предположить, что объект движется, и притом ускоренно.

— Ускоренно? Значит, это искусственный объект! Возбуждение Ивантеева росло на глазах.

— Астрокорабль. — Шагин усмехнулся. — Интеллигентные существа, ищущие собратьев по разуму… И летят они, конечно, только к нам, на Землю, — больше некуда… Да мало ли в космосе может быть ускоренных объектов, ну, хотя бы разбегающиеся галактики…

— Эффект Допплера? Я это читал, но хорошо не понял. — Орсунбай вопросительно посмотрел на Шагина. — Объясни, пожалуйста!

— А разве у вас в литературном этого не преподают? Жаль… — Шагин снисходительно улыбнулся. — Допустим, ты очень быстро едешь на красный огонь светофора… Он покажется тебе зеленым. Проскочив светофор и оглянувшись, ты его не увидишь совсем, он станет невидимым, инфракрасным… Но тут тебе свистнет ОРУД, ты остановишься, снова увидишь красный свет — и… получишь прокол в талоне…

— Ай-ай-ай. — Орсунбай иронически покачал головой. — Сколько езжу — ни разу не видел…

— Не мудрено. Для этого нужно развить одну пятую скорости света…

— Слушай, не надо, — обиделся Орсунбай. — Ты что, меня за школьника считаешь? Саша, объясни, пожалуйста, суть, почему меняется цвет?

— Причина вот в чем. — Ивантеев наморщил лоб, стараясь избежать тривиального примера. — Луч света — это струя фотонов, частиц чистой энергии… Представь себе… — он ерошил свою рыжую шевелюру, пытаясь найти выразительный образ, — крохотную пылинку, летящую со скоростью света и при этом пульсирующую в объеме, знаешь, как “уйди-уйди”, но неимоверно часто и быстро. На лету мимо тебя он будет выглядеть как волна. Отбери у фотона часть энергии: скорость его не изменится, но пульс станет реже, волна удлинится, свет покраснеет. Прибавь энергии — пульс участится, длина волны уменьшится, свет посинеет. Так вот, если светящий в твою сторону фонарь удаляется, — Ивантеев уже говорил увлеченно и уверенно, — то его луч, направленный на тебя, подталкивает фонарь силой реакции, то есть отдает ему часть энергии фотонов. Пульс их становится реже, и волна удлинится, а видимый цвет покраснеет… — Ивантеев смолк, переводя дух.

— Точнее, он сдвинется в сторону красного, и тем больше, чем больше скорость расхождения… А если эта скорость со временем нарастает, то волна будет непрерывно удлиняться. — Цыреннадмид завершила описание улыбкой, от которой ее лицо сразу потеплело. — Поздравляю, Саша. Вы нашли образ фотона и совсем по-новому объяснили эффект Допплера.

— Понял! — торжествующе воскликнул Орсунбай. — Значит, цвет может меняться из-за изменения скорости!

Елена зарумянилась от волнения. А что, если это действительно…

— Это корабль Неизвестных, удаляющийся от нас. — Ивантеев горячился, барабаня кулаком по столу. — Его разгоняет реактивная сила светового луча невиданной мощности. Может быть, это сродни нашим лазерам. Луч, конечно, сам по себе ультрафиолетовый, невидимый. Но во времена Яо Чжи-Туна скорость удаления возросла уже настолько, что эффект Допплера сдвинул длину волны в видимую часть спектра. Луч прошел пять цветов от синего до красного, а когда стал инфракрасным, звезда-гостья угасла. Теперь скорость настолько велика, что Чон-Кулак воспринимает его уже в дальней инфракрасной области… — Ивантеев стоял, упершись в стол руками. — А что, если вообще вспышки новых звезд — это движущие лучи чужих звездолетов, случайно задевшие Землю?