Оборотная сторона героя (СИ)

— Похоже, что нет, — процедил Глушитель и кивнул в сторону перепуганного парня. — Эти мой груз тиснули и где-то в лесу спрятали. Сейчас он нам покажет, где.

В лесу. Ломец тут же пал духом. Как он сможет дать знать капитану Ларионову, где именно в лесу они будут находиться?.. Отчего-то вспомнилась полузабытая детская сказка, в которой похищенный мальчик, чтобы оставить следы, бросал по дороге камешки и куски булки. Ломец похлопал себя по карманам и вздохнул — разбрасывать нечего.

У Глушителя, тем временем, зазвонил сотовый.

Разговор вышел коротким и, судя по всему, неприятным — бесцветные брови Глушителя сходились всё ближе и ближе к переносице, а сам он не сказал ни слова, только лишь процедил «понял» перед тем, как рассоединиться. Затем резко развернулся к «Хаммеру», в сердцах пнул ногой колесо и выдал такое затейливое ругательство, что Ренат даже присвистнул от восхищения.

Ломца распирало от любопытства, но спрашивать, что случилось, не стал — знал, какой получит ответ.

Глушитель, кажется, собирался продолжать выплёскивать ярость на равнодушную машину, но тут у него снова ожил телефон.

На этот раз он не молчал — послушав несколько секунд, сердито заорал:

— Какого хрена! Зачем вы мне его сюда везёте?.. Ну и что, что я сказал доставить его ко мне как только вы его возьмёте? Нельзя же понимать так буквально!.. Что значит — вы уже рядом? Какого чёрта я буду с ним в лесу делать?.. Ладно, везите уж, придурки…

Раздражённо сунув сотовый в карман пальто, Глушитель закрыл лицо ладонью и глухо протянул, ни к кому в отдельности не обращаясь:

— Идиоты! Мало мне того, что за мной Холеру наблюдать послали, так ещё и эти исполнительные дебилы!

— Холеру? — вскинулись как один бойцы Глушителя. Они молчали всю дорогу, и так упорно, что Ломец уже начал подумывать, а не немые ли они. Но — нет, разговаривают. Правда, похоже, голос подают лишь в чрезвычайных ситуациях. Интересно, что же только что случилось?

— Да, — злобно пролаял Глушитель и полоснул злым взглядом по своим парням. — Пока вы, козлы, в носу ковыряли вместо того, чтобы груз найти, Сам растерял терпение и больше не верит в то, что я могу справиться с ситуацией. И отправил сюда Холеру с отрядом. И не в помощь, а вместо меня. Вместо, ясно вам? А тут ещё ваши братья по разуму взяли того урода, который мне шею порезал, и не придумали ничего лучше, чтобы везти его сюда… Сюда, б…! Как? Как так вышло, что вокруг меня одни только полные кретины?!

Момент, которого так долго боялся Илья, настал, но сейчас это почему-то больше не имело значения.

Измученный болью и слабостью, конквестор выпил ещё одну таблетку. Вскоре она начала действовать, и Илья почувствовал, как отступили не только боль и слабость — постепенно исчезали беспокойство, волнение и страх.

Ещё несколько минут назад Илья почти ощущал приближение смерти. Чувствовал, как острие ксифоса вонзается между пластин его доспехов, как металл клинка проникает всё глубже в тело. Как кровь впитывается в горячий песок. Как немеют холодные пальцы рук. Как голова становится лёгкой и шальной, какая бывает после высокого жара. Как он взмывает в небо и смотрит вниз, на происходящее там, словно бы со стороны… Оттуда, с высоты, всё происходящее похоже не на реальность, а подёрнутый зыбкой дымкой сон.

Сном казались обе вражеские армии — притихшие в предвкушении грандиозного поединка; каждая собралась у подножия храма Аполлона полукругом, и многочисленные зрители почти замкнули святилище в широкое кольцо.

Сном казался предельно сосредоточенный Гектор — пара непослушных черных кудрей выбивается сзади из-под шлема, ноги полусогнуты, в вытянутой вперёд — ни малейшей дрожи! — правой руке ксифос, левая рука жестко согнута, прижимая к телу круглый щит.

И сам Илья, в доспехах и с коротким мечом, на широком пляже около города, которому предстоит бесследно сгинуть в песках веков, напротив одного из самых прославленных и умелых воинов Троянской войны, тоже был словно во сне.

А сейчас словно лопнула тонкая стеклянная колба, отделявшая Илью от остального мира, и его выбросило в реальность. И первый, кого он там увидел, был Ян, державший в руках какой-то баллончик. Он что-то сказал Илье и потянулся к его ксифосу.

Илья отступил назад:

— Зачем?

— Техасский коктейль, — пояснил Ян и приподнял брови: — Мы же это с тобой обсуждали.

Илью тут же захлестнула ставшая привычной в последние дни ярость.

— Обсуждали, — резко ответил он. — Но я не согласился.

Несколько мгновений Ян всматривался в глаза Ильи, в сжавшиеся зрачки, словно размышляя, стоит ли продолжать. Потом осторожно сказал:

— Я не собираюсь стоять и спокойно наблюдать за тем, как тебя убивают.

— Не надо, — отрезал Илья, отталкивая руку Яна, сжимавшую баллончик, — Я сам.

Он достал серебристый контейнер, открыл, несколько мгновений рассматривал зеленоватую капсулу фрейтса внутри — последнюю, а затем закинул её в рот. И, круто развернувшись, пошёл к расчищенной для поединка песчаной арене.

— Сам, сам, — тихо передразнил Ян и заторопился к храму Аполлона. Там, между колонн, у него уже было приготовлено «гнездо» со снайперкой; хотя Ян рассчитывал на техасский коктейль, он всё равно решил продумать запасной вариант. И сейчас эта страховка, похоже, очень пригодится.

— Хрен я ей позволю тут командовать, — бурчал себе под нос Глушитель, пока «Хаммеры» плутали по лесу, следуя указаниям парня, вытащенного из «КамАЗа».

«Ей!» — поражённо отметил про себя Ломец. Получается, этот Холера, от чьего имени все вздрогнули — баба?

— Не позволю! — твёрдо повторил Глушитель сидевшим с ним в салоне безмолвным парням. Те, разумеется, молчали в ответ. — Она, понимаешь, явится тут на всё, считай, готовое, сорвёт себе все лавры и выставит меня в дураках! Нет уж, не выйдет. Сам всё сделаю!

До Ломца медленно доходила суть происходящего. Глушитель не собирался ждать Холеры и позволять ей брать операцию в свои руки — он решил всё сделать сам прежде, чем эта баба заявится. И, видимо, рассчитывал, что старшак простит ему непослушание, когда узнает об успехе.

Ломец даже отчасти посочувствовал Глушителю. Уж он-то знал, что это такое, когда кто-то пытается перейти тебе дорогу и вперёд других выслужиться перед старшаком — парней, мечтающих оттеснить его, Ломца, подальше от Хохломы хоть отбавляй.

Впрочем, сочувствовать Глушителю было особо некогда — слишком много своих проблем. Засада спецназа стопудово накрылась, и теперь оставалось надеяться лишь на то, что через спрятанный на теле Ломца микрофон капитан Ларионов услышит, как парень из «КамАЗа» объясняет, куда надо ехать, и прибудет туда прежде, чем Глушитель заберёт груз и уедет восвояси.

Получится — или не получится? Успеет — или не успеет? Бесплодные эти гадания сводили Ломца с ума, в голове настойчиво крутилась лишь одна мысль: «Всё пропало!». Нутро разъедал страх: что сделает с ним Хохлома, когда узнает о провале… и что сделает с ним Глушитель, если вдруг как-нибудь узнает, что он собирался его подставить.

…Логово, к которому привёл их после долгого, бестолкового кружения по лесному бездорожью парень из «КамАЗа», удивило и Глушителя, и Ломца. Ни тебе заброшенная избушка, ни забытый военный бункер, ни даже, на худой конец, землянка какая-нибудь. Нет — какая-то массивная каменная полусфера посреди глухой поляны в окружении нескольких колонн, пребывающих в разной стадии разрушения.

Ребята Глушителя высыпали наружу и рассредоточились, проверяя территорию. Лишь когда они дали знак, что всё чисто, Глушитель осторожно выбрался наружу, не спеша обошёл каменную полусферу, с легким оттенком любопытства на лице осматривая ни на что не похожее строение, и обратился к парнишке из «КамАЗа», которого бесцеремонно тащил за собой следующий по пятам за Глушителем боец:

— Странная у вас тут берлога. Вход-то где?

Парень нерешительно затоптался на месте.