Слушайте звезды! (сборник)

— Хорошо, — Вирд подошел к «Псифу», задал программу и вернулся к шахматному столику. — Ден, у тебя никогда не возникало желание закупить памятник для своего будущего склепа?

— Что с тобой, Вик, ты часом не рехнулся от положительных эмоций?

— Представь, нет. Вчера был на кладбище на могиле родителей и, по случаю, приобрел кусок черного мрамора, даже заказал надпись и рисунок на памятник.

— Наверное, изображение твоего любимого детища? — Угадал. Впрочем, хватит лирики. Твой ход.

— А все-таки, Вик, это дурная примета…

Они разыграли дебют. Глядя со стороны, можно было бы предположить, что играется партия в блиц. Наконец Вирд задумался над очередным ходом. Деннис переключил свое внимание на электронную игрушку, по своему принципу отдаленно напоминающую кубик Рубика, только здесь следовало за минуту совместить цветовые пятна в строго определенной последовательности, после чего звучала веселая коротенькая мелодия, приветствующая победителя. Деннис тратил на каждую комбинацию от трех до пятнадцати секунд.

— Знаешь, Вик, я много думал о нашем последнем разговоре, — тихо сказал он. — Убеждать ты, конечно, мастак. Эта твоя черта — развитая «говорильная» железа — восхищала меня еще в детстве. И все-таки, где-то в твоих рассуждениях кроется неувязка. Ты подменяешь истинный логический посыл ложным. По принципу: I — все птицы летают; II — страус не летает; вывод: значит, страус не птица. Но ведь ясно, как божий день, что в первом посыле этой простенькой логической задачи кроется ошибка — не все птицы летают. И, как следствие, вытекает ошибочный вывод.

— И где же, по-твоему, в моих рассуждениях допущен логический прокол? — лениво поинтересовался Вирд.

— Твое утверждение, что мы преступаем закон только по отношению к тем, кто сам его попирает. Видимо, эта установка и является ложной. Ведь если принять данный логический посыл за истину, то можно зайти довольно далеко по кривой дорожке. Исходя из твоих рассуждений получается, к примеру, что государство, в котором процветает преступность, есть само несовершенство, главный корень зла. Порядок бесправен в стране беспорядка. Значит, надо изменять или государственный строй, или систему управления. Но разве на Земле существует хоть одна государственная или политическая система, дающая людям все, что необходимо для нравственного, духовного и физического самосовершенствования? Нет. Значит, ни одна модель государства, и, естественно, ни один свод законов не может обеспечить и гарантировать полной свободы и гармоничного развития личности. Отсюда можно сделать вывод: человечество еще не доросло до того уровня, чтобы жить в идеальном государстве, ибо для этого необходимо быть по своей сути совершенными существами высшего порядка. Значит, корень зла кроется в самом человеке и он просто не достоин большего, чем то, что имеет на сегодняшний день! А может, и этого не достоин! Когда пятнадцатилетний недоносок насилует в лифте десятилетнюю девчонку… Как можно вообще тогда рассуждать об абстрагированных благах и глобальной несправедливости по отношению к человечеству…

— Интересно, Ден, с каких это пор тебя потянуло на философию? — Вирд сделал ход и отхлебнул пива. — Раньше за тобой такого грешка не водилось. Уж не проявляется ли побочный эффект от твоего слишком частого контакта с «Псифом»?

Я вообще не понимаю цели твоих рассуждений, ведь все настолько ясно, что просто грех пережевывать эту банальность. Уже тот факт, что человечество, как стадо баранов, слепо идет за своими вожаками-политиканами и готово по первому же их приказу принести себя в жертву во имя какой-то абстрактной Высшей цели, говорит о том, что наше общество так же далеко от достижения идеала, как и от звезд. В нашем мире все перевернуто. Невиновных осуждают, преступников объявляют невиновными, неправые выступают как носители правды, правые — как лжецы. Более того, обвинители — те же преступники, а невиновные не имеют возможности оправдаться и назвать истинного виновника.

— Хочешь сказать: если я выступаю в роли обвинителя, значит, автоматически становлюсь преступником? — с усмешкой поинтересовался Деннис.

— Ты, дорогой мой, в данный момент выступаешь в качестве рядового обвинителя. А что представляет из себя данный биологический вид? Каждодневное самолюбование и самовозвышение в глазах если и не всего общества, так хотя бы перед ближними у семейного очага или сослуживцами на службе. Пустословие, ругань, упреки, вечное недовольство всем и вся, почти полное отсутствие целенаправленной умственной деятельности. Сколько таких маленьких мучеников портфеля порхает вокруг запыленной, тускло мерцающей лампочки жизни!? Видны только их глотки и локти. Морды старых, поизносившихся павианов. А внутри, думаешь, Гамлет или Антигона? Как же… Как правило, куча дерьма и ничего больше… В самой середине пустого, иссохшегося нутра сплошное дерьмо…

И, как говорится, что заслужили — то имеем. Мы уже не животные, но еще и не Люди в высшем понимании этого слова. Знаешь, иногда мне кажется — лучше ходили бы мы по сей день в приматах. Мы рвемся в космос, чтобы и его наводнить бесконечным количеством контейнеров с фекалиями собственного производства и спутниками, оснащенными лазерными пушками и ядерными боеголовками.

Где-то великий экспериментатор — Природа — все же дала промашку и породила «хомо сапиенс», которого правильнее было бы назвать «хомо шавкиенс».

Можешь ли ты представить себе тигра, кровожадного хищника, поливающего напалмом джунгли? Или кондора, сбрасывающего на волчье логово нейтронную бомбу? А ведь мы именуем и мним себя, ничтоже сумняшееся, носителями разума.

Я считаю, что и та государственная система, которую мы имеем сегодня, слишком большая роскошь для многих. Ведь столько в нашем стаде одноклеточных, которых и животными не назовешь — так, размножающаяся, двигающаяся и потребляющая протоплазма. А остальные — такой салат из грязи, дерьма, прекрасных побуждений, зеленых росточков недозревшей нежности и черт знает чего еще, вовек не разберешься, хоть проковыряйся в этом месиве всю жизнь.

Поэтому меня не терзают моральные и прочие угрызения совести по поводу нашей деятельности. Ведь с одной стороны мы, Денни, типичное производное цивилизации на данном этапе ее развития, так сказать, конечный продукт, не хуже и не лучше других особей. А с другой — нам просто чуток повезло и мы должны использовать этот шанс, смириться с сопутствующими и вытекающими из него последствиями. Не исключен вариант, что, в конечном итоге, именно наше изобретение окажет цивилизации наибольшую услугу. И неизбежные издержки будут оправданы.

— Нет, Вик, извини, но я на роль бога, дьявола или их подручных не гожусь! — Деннис сидел, неестественно выпрямившись. Смуглое выразительное лицо, с застывшим на нем выражением беспристрастности, расширенные зрачки. Посторонний наблюдатель решил бы, что перед ним наркоман или человек с травмированной психикой. Но Вирд уже привык к этому эффекту, обычно возникающему у людей, подвергшихся обработке «Псифа».

Между тем положение черных фигур, которыми играл Вирд, стало безнадежным.

— Сдаюсь, Ден, — сказал Вирд, — хотя сегодня я продержался на шесть ходов больше, чем в прошлый раз. Видимо, сказывается неполное отключение сознания. Но успехи ты делаешь бесспорные. Тридцать шесть партий, и ни одного поражения или ничьей. Ведь я все-таки имею два кандидатских балла, думаю, ты вполне бы смог выступить в первенстве штата, которое проходит сейчас. Жаль, что вовремя об этом не додумался. А вспомни — три месяца назад ты и понятия не имел об этой мудрой игре, — Вирд коснулся браслета, отключая генератор излучения.

— Насчет шахмат не знаю, — улыбнулся Деннис, массируя виски, — но вот по части электронных «игрушек», — он махнул в сторону «Псифа», — ты уж, точно, гроссмейстер, вернее — «теневой гроссмейстер».

— Со стороны виднее, — философски заметил Вирд. — Так, давай измерим давление, потом анализ крови и прочее…

— О, господи! — простонал Деннис. — С тобой, особенно после этих экспериментов, я всегда ощущаю себя подопытной свинкой. Может быть, обойдемся хотя бы без тестов?