Континент(СИ)

Глаза ее потемнели и сузились, голос стал отчужденным, холодным:

- Я рада, что вы нас спасли и помогли Мурзику, но я сразу должна предупредить вас, ключа у меня нет. Я его потеряла! Вы можете мне не верить, но это так.

- Я знаю. - Спокойно ответил эльф.

- Откуда? Это великая эльфийская магия?

- Нет, простая логика. - Улыбнулся Альвердо. - Не волнуйся, я не собирался отнимать у тебя ключ. Отдыхай, все разговоры оставим на завтра.

Но Сирин совсем не хотелось спать. Она подошла к камину и села в одно из кресел, стоящих вплотную к огню. Пламя ей не мешало. В эльфийских каминах нет дров, эльфы не жгут деревья. Языки огня не более чем искусная имитация. Сирин уже доводилось видеть такое чудо, поэтому она блаженно вытянула ноги, наслаждаясь ровным мягким теплом. День выдался слишком тяжелым. Мурзик осторожно перебрался поближе, положив тяжелую голову ей на колени. Сирин погладила зверя:

- Он скоро поправится?

- Конечно.

Альвердо пошел мыть руки, не столько после возни с лапой сфинкса, сколько после магии, впитавшей боль и болезнь. Далеко идти не пришлось. Одна стена комнаты являлась природной скалой. Дом врос в нее одним боком, словно продолжение каменных глыб. Из трещины в темно-зеленом камне в гостиную сбегал ручеек, он стекала вниз и уносилась по узкому блестящему желобу за пределы зала. Вдоль ручейка вились белые цветы, напоминающие звездочки, как они растут в горшках или прямо на камне, Сирин не разглядела.

Светлый маг подставил руки под струю воды, потом подошел к девушке, положил ей в ладонь пулю, извлеченную из лапы сфинкса.

- Держи! Это тебе на память, будет оберег.

- Оберег... что это?

Маг улыбнулся:

- Это очень древнее слово. Обереги приносят удачу и охраняют хозяина. Пусть она защитит вас от врагов.

Сирин повертела в пальцах кусочек свинца.

- Хорошо бы! Я сегодня так испугалась, до сих пор в себя прийти не могу.

По велению хозяина, свет в зале стал чуть приглушеннее. Светильники в форме лилий разливали мягкий розовый свет. Альвердо принес два хрустальных бокала и простое стеклянное блюдце. Замысловатый выступ на стене неожиданно оказался миниатюрным шкафом, из которого маг достал прозрачный кувшин, наполненный малиновой жидкостью. Пока он разливал ее по бокалам и наполнял блюдце, по комнате разнесся восхитительный аромат цветов, ягод и трав. Гамма была столь тонка и нежна, что могла соперничать с ароматом духов изысканных модниц.

Один из бокалов Альвердо протянул Сирин, другой поставил на стол для себя, а перед Мурзиком оказалось стеклянное блюдце. Сирин отметила, что, не смотря на высокий титул и причудливое богатое убранство дома, слуг у Альвердо ан Нирэ, видимо, не было, за гостями он ухаживал сам. Сирин поднесла бокал к носу и блаженно вдохнула аромат:

- Какая прелесть!

Маг поднял свой бокал.

- Пейте, это целебный напиток, его рецепту не менее пятисот лет. Его пили еще на северной окраине Континента. Он восстановит силы и дарует спокойствие, то, что надо сейчас!

Он, смакуя, пригубил напиток. Сирин тоже хлебнула, по качеству и тонкости вкус не уступал запаху.

- Вкуснятина!

После первых глотков на душе стало спокойнее, может, от волшебного морса, а может оттого, что кресло было уютным, и камин грел. Мурзик внимательно посмотрел на мага, потом на хозяйку, и начал лакать. Выпив все содержимое блюдца, он свернулся клубком и зевнул во всю пасть.

- Пока он окончательно не заснул, нам лучше проводить его в спальню. Идемте, я покажу.

Альвердо вышел из зала, Сирин за ним, замыкал процессию сонный Мурзик, он прихрамывал на больную лапу и тихо скулил. Пока они шли по длинному коридору, светильники-лилии вспыхивали по бокам, освещая им путь. Свет казался живым, словно розовые лучи утреннего солнца скользили по стенам, забегали вперед и там замирали. Комната, отведенная для гостей, располагалась в торце коридора. Первое, что увидела Сирин, едва переступив порог - свой собственный дорожный рюкзак, лежащий на изысканном бархатном кресле. Маг не забыл о нем, спасая ее. Широкая кровать под балдахином стояла рядом с огромным окном, за ним, далеко внизу, так же, как за окном террасы, светилось ночное море.

Маг распахнул зеркальную дверцу шкафа.

- Это все, что могу тебе предложить.

На вешалке сиротливо болтался длинный махровый халат, внизу стояли мягкие шлепанцы неопределенного размера.

- Извини, гостей у меня почти не бывает, - чуть смущенно заметил он, и указал на незаметную дверь в стене. - Там ванная комната. Все необходимое найдешь внутри.

Сирин с интересом оглядывалась по сторонам и согласно кивала магу, она напоминала себе старинную статуэтку с качающейся головой, тронь пальцев, и голова закачается. Мурзик молча принюхивался к новым запахам. Альвердо церемонно пожелал гостям доброй ночи и удалился. Сирин обернулась к кровати, и тут обнаружила, что одна ее половина уже занята. Не дожидаясь особого приглашения, Мурзик залез под балдахин и, уютно устроившись на одеяле, заснул крепким сном.

- Нахал! - обругала его Сирин, но трогать бедного больного котика конечно не стала.

Наспех помывшись, она присоединилась к нему, заняв оставшуюся половину широкого ложа. Ее поразили хрустящие светло-голубые простыни, мягчайшая подушка, будто созданная специально для ее головы, и матрац, мгновенно принявший контуры тела. Плюс к тому, подействовал успокаивающий морс, и она заснула крепким сном без сновидений.

Звездный свет играл в стеклянном фонаре, венчавшем дом мага. Весь третий этаж был отведен под мастерскую, в нее вела узкая винтовая лестница без освещения. Гостям нечего делать в таком месте, а хозяин не нуждался в свете, он умел видеть и не в такой темноте. Черные туника и брюки делали фигуру неразличимой, а мягкая обувь - неслышными шаги. Альвердо шел, как тень в мире тьмы. За последнюю сотню лет сумрак стал для него роднее дневного света, а мир призраков - ближе, чем мир людей. Иногда ему казалось, что уйдя во мрак навсегда, он обретет покой. Слишком долгое ожидание изматывает даже эльфа, даже великого мага. Закрадывается сомнение - зачем бесконечно продлевать жизнь, в которой больше нет счастья? Стоит ли тень надежды того, чтобы продолжать путь? Минутная слабость, и маг в сотый раз ответил себе, что надо идти, пока остаются хотя бы две вещи: цель и знание, как к ней прийти. Цель у Альвердо сомнений не вызывала, а вот средства, с помощью которых он собирался достичь задуманного, в последнее время стали казаться сомнительными.

Безысходность толкает на риск всех, и чародеев, и простых смертных. Причем магам, достигшим уровня Альвердо ан Нирэ, приходится труднее других, им не у кого спросить совета, не с кем разделить тяжелое бремя. На Земле им никто не может помочь, а ждать помощи от Небес Альвердо давно перестал, не без основания полагая, что раз его цель носит сугубо личный характер, рассчитывать надо лишь на себя.

Он стоял посреди мастерской. С трех сторон его окружали окна, за которыми струился прозрачный ночной воздух, с четвертой - темная твердь скалы. Лучших условий для прорыва пространства трудно придумать: дом находился высоко в горах, окруженный воздухом и скалами, внизу раскинулся океанский простор. Мансарда парила над лунной дорожкой, как рулевая рубка гигантского корабля, он был его капитаном. Значит, пора отправляться в путь!

Альвердо взял в руки овальное зеркало в серебряной оправе, сплошь испещренной древними рунами, и подошел к единственной непрозрачной стене мастерской. Там, на крюке, вбитом в скалу, висело еще одно овальное зеркало двухметровой длины. Мгновение маг искал нужный ракурс, и вот перед ним открылся бесконечный коридор зеркал, холодный и глубокий, манящий как даль, как ночное море. Ветер стих, лунный свет задрожал и замер. Началось чародейство.

Полились слова заклинаний, постепенно сливаясь в песню. Воздух завибрировал в такт ей, создавая звенящую музыку. Альвердо говорил тихо, едва разжимая губы, но, вырываясь наружу, слова его летели по зеркальному коридору, многократно усиливаясь. Они заполнили все пространство стеклянного фонаря, а затем, набрав мощь, вырвались из мастерской и полетели над Океаном, устремляясь за горизонт, навстречу иному миру. Маг ожидал ответа.