Звёзда II (СИ)

— Возможно… С посудой я повожусь, а ты пока заготовь питание для огня на всю ночь. Лады, мой герой? — Виктория взглянула на него так, как смотрели её сёстры по полу в глубоком прошлом, в седой древности планеты, когда мужчины были прекрасны в проявлениях своих физических возможностей обеспечения слабых женщин.

— Хорошо. А с чего бы это — герой?… — спросил Александр, мнгновенно просчитав ситуацию и поняв, откуда Виктория взяла это определение. Конечно же, из древних веков Земли…

— Саша, это — внутреннее… Иди. — Виктория притушила свет всех четырёх ламп, вручила другу нож и ремень, повернула лицом к лесу и подтолкнула ладонью. — Иди.

Когда юноша вернулся, столовое великолепие уступило место обычному зелёному ковру. Из палатки выглянула Вика.

— Принёс? Сгружай… Разомнись…

— Ладно. — Александр не спеша и основательно выполнил несколько десятков гимнастических упражнений, ощущая, что Виктория наблюдает за ним. Когда он подошёл к костру, вокруг уже сгущалась тьма.

— А вот и я. — девушка появилась из палатки в обтягивающем комбинезоне туркласса серо-зелёного цвета. — надеюсь, наша договорённость о совместном коротании ночи…

— Остаётся в силе. — Александр расстелил полог, положил два чурбака, сел так, чтобы видеть огонь и палатку. — Что-ж. Топливо есть, теперь можно сесть. — он щёлкнул пальцами, лампы погасли. Тьма сгустилась вокруг костра, своим светом выхватывающего из мрака часть палатки и ближайшие кусты.

— Именно. — Виктория села рядом. Александр суковатой палкой поправил недавно брошенное в огонь полено, и пламя загудело ровнее. — Ты неподражаем как Тарзан…

— Изволили наблюдать, сударыня? — шутливо осведомился юноша. — И каков же ваш вердикт? Или я, недостойный, не могу его знать явно? — он, конечно же знал, насколько внимательно и оценивающе смотрела на него Виктория во время выполнения несложного комплекса упражнений. В её внимании к его физической форме не было ничего предосудительного — она имела полное право на это, поскольку решала непростой для любой женщины вопрос — этот мужчина достоин быть с нею рядом очень долго или следует подождать другого.

— Прямо Терминатор какой-то. Тот, что из жидкого металла был. — отметила, улыбнувшись, Виктория. Она очень любила старинные фильмы Планетного фильмофонда, серьёзно интересовалась фильмографией и находила немало аналогий между сценарием очередного художественного фильма и теперешней реальной жизнью. Вот и сейчас она не изменила своей давней привычке. Александр понял это сравнительно недавно и теперь, поднабравшись профильной информации, решил подыграть:

— Ага. А вы, сударыня, — огненная лава, которая того терминатора поглотила аки зверь морской… — продемонстрировал он свои небогатые пока что знания в фильмографии.

— Я-то тебя есть не собираюсь… — Вика мягко и упруго прогнулась, чем напомнила Александра виденную недавно пуму в центре зоологии Московска. Кошка, находившаяся среди своих немногочисленных сородичей в огромном вольере, уставленном деревьями и валунами, была архипластичная. — Ты мне нравишься, Сашок… А тех, кто мне нравится, я — не кушаю. — девушка поняла, о чём думает её спутник, с притворным удовольствием облизнулась и загадочно улыбнулась. — Позволь разместиться ближе? — задала она обычный вопрос — запрос входа в личное пространство.

— Давай… — тихим голосом сказал Александр.

Виктория повернулась и её голова оказалась у Александра на коленях.

— Тебе удобно? — Александр достал из рюкзака свёрнутое в тугой конверт лёгкое и теплое покрывало.

— Спросил тоже… — глаза Виктории зажглись теплым светом. Пламя костра в них приобрело почти домашний, совсем не опасный цвет. — Сашок, когда ты — рядом, мне — всегда удобно. Я это поняла сравнительно давно. И несказанно тому рада… Пожалуйста, вытяни ноги, а то…

— Ладно. — Александр достал из рюкзака второе, ворсистое покрывало и укутал Викторию. — Спи, искательница острых ощущений и приключений…

— Сплю… Герой…

Виктория закрыла глаза. Костёр весело поглощал пищу, подкладываемую Александром, палатка почти скрылась во тьме, только изредка свечение костра выхватывало её силуэт из мрака. Над поляной раскинулось звёздное небо, какое редко бывает видно в городах.

— И полетим мы с тобой, Сашок, далеко к звёздам. — сладко проговорила Виктория, не открывая глаз. — И будем там одни в центральном посту. Никто, кроме нас двоих не увидит первыми нового великолепия космоса…

— Спи, великая звездопроходчица… — ласково сказал Александр, легонько прикасаясь к её чёрным волосам. — Спи… — он привычно пытался понять, о каком «новом великолепии» говорила его подруга, но разум в этот раз подсказывал только одно — находившаяся рядом с ним девушка тогда полностью проявит себя как посол всего человечества, посол планеты Земля перед лицом не менее могущественных инопланетных цивилизаций, вполне способных создать то самое новое великолепие.

В эту ночь Александр не сомкнул глаз. Он мог бы активно прободрствовать без всякого вреда для себя пять полных суток, но теперь на его попечении была девушка и это требовало повышенного против обычного внимания. Сидя у костра, Иванов думал о своем дальнейшем пути. В его сознании выстраивались самые разные варианты ближайших действий. Верный Закону Триады, Александр рассматривал все возможности — от самых позитивных до самых негативных. В его душе постепенно формировалось место, отведённое только Виктории и это ему нравилось — Вика, как показывало их общение, безусловно и полностью заслуживала лучшего из того, что он, Александр Иванов мог дать ей, как представителю Второй Цивилизации.

— Ты так и не заснул?!.. Сашка, это невозможно!.. — Виктория открыла глаза ровно в шесть утра и потянулась, сбрасывая покрывало. Через несколько секунд она уже стояла на ногах перед Александром. — Ты снова истощаешь себя ради меня и моей безопасности! Твой кокон мне пробить ещё ни разу не удавалось… Укутал меня так, что я едва не закипела от тропической жары, а сам сидел и подкладывал веточки в костер, да ещё умудрялся меня не разбудить при этакой работе. Уму непостижимо!.. — в её голосе чувствовалась целая гамма чувств — от беспокойства за друга, проведшего возле неё бессонную ночь до яркой, искренней и глубокой благодарности за эту жертву.

— Мне это не трудно. Как спалось? — Александр встал.

— Лучше, чем на волнах. Сашок, ты велик… — подобные фразы всегда выдавали желание Виктории дать высшую из возможных оценок стараниям Александра, направленным на удовлетворение её весьма скромных и предсказуемых потребностей и желаний.

— Я — не Аллах, я — смертный и слабый человек… — сказал Александр без тени шутливости, но Виктория не стала «обрезать» свое игривое хорошее настроение:

— Мне что, снова фыркать? Я уже устала от фырканья, Сашочек. Позволь мне обойтись выражением искреннего удивления на лице. А теперь, пока ты перевариваешь мою реакцию на твою сентенцию, я пробегусь пятнадцать кеме туда — пятнадцать обратно…

— Ага, так я тебя и отпустил одну… — недовольно сказал Иванов.

— Отпустишь, Сашок. Сготовь пока завтрак. — убеждённо ответила Виктория.

— Ладно. Это мне подходит. Только — без рюкзака, Викта. — Александр понял, что его подруга уже приступила к выполнению намеченного плана.

— Нет, Сашочек. Иначе мне придётся найти камешек…

— Викта, тебя не переубедить. — скучным тоном сказал Александр.

— Ты меня уже и так переубедил… своей заботой. — её взгляд снова стал непередаваемо нежен. — Сашко, до мене так добре ще ніхто не ставився… Чесно кажу…

— Ого, українською мовою розмовляємо, шановна пані. — Александр за время общения с Викторией узнал многое и теперь знал, что Виктория воспитывалась в семье, где все говорили на десяти языках и в первую очередь — на родном для матери и бабушки украинском. Родным городом Виктории, её малой и главной родиной был Киев — столица Украины — члена Евразийского Региона с незапамятных времен. — Це вражає і ваша мова свідчіть про ваш глибокий зв» язок з ненькою Україною.