Небо в зеленой воде (СИ)

Ровное спокойное дыхание поведало о том, что в данный момент англичанина не терзали ни прошлое, ни настоящее и уж тем более будущее. Я повернулась набок и стала беззастенчиво рассматривать его лицо. Больше всего мне хотелось защитить человека, лежащего рядом, от всей мерзости этого мира, от всего, что нам угрожало, от массы того, что, как я чувствовала, еще предстоит преодолеть. Желание даже для самой себя выглядело абсурдно, сильный взрослый мужчина, конечно, не нуждался в моей защите, скорее уж нуждался в избавлении от меня. Все было бы так, если бы он был просто мужчиной, а я просто женщиной, но эти определения к нам более не подходили.

Он повернулся набок и, глубоко вздохнув, протянул по покрывалу руку. Даже во сне лицо оставалось суровым и сдержанным, хотелось провести пальцами по твердым скулам, коснуться плотно сжатых губ. Пока я сдерживалась, пытаясь обуздать свихнувшиеся мысли, сила опередила меня, оборачивая мужское тело бархатными объятьями, трудно приходилось одновременно держать под контролем и эмоции и силу. Даниэль вздрогнул во сне, вскинул ладонь и снова уронил ее на покрывало. Я погладила его пальцы успокаивающим жестом и с удовольствием ощутила теплоту кожи. Придвинулась ближе и присела в воздухе чуть выше кровати, вглядываясь в холодное, с оттенками демонического, лицо.

Как и все, раньше я старалась не совершать опрометчивых и глупых поступков, а сейчас как никогда была уверена, что пожалею о содеянном, но не могла совладать с собой. Миг, пока мои губы приближались к нему, показался тягучим, словно миллионы лет одиночества, зато мягкость и теплота его губ под моими превратилась в шокирующее откровение. Я зависла над ним, медленно пробуя на вкус каждый миллиметр тонкой алой кожи, чувствуя, как сила кружит меж нами, извиваясь и притягивая все ближе. Тело реагировало буйно, кровь горела внутри зажигательной смесью, но физические ощущения трудно было даже сравнивать с эмоциями - властными, мощными пожирающими изнутри. Щупальца энергии пропитали каждый уголок комнаты, упирались в стены и окутывали дурманом уже еле соображающий мозг. Через томительно-сладкие секунды я почувствовала, как часть силы Даниэля тянется, обволакивая меня невесомым коконом, его веки вздрогнули, раскрывая топь изумрудных глаз. В них смешались не до конца слетевший сон и обостренное удивление. Я отпрянула, но его щупальца не отпустили меня, продолжая держать в объятьях силы, будто глупую муху путы паука. В первый раз за наше знакомство я распознала в его лице сомнение, он долго обдумывал слова, и я успела приготовиться к полномасштабной ярости в его исполнении, но, вопреки предположениям, так ее и не дождалась.

- Кого ты целовала? - слегка охрипший голос озвучил непредсказуемый, как всегда, вопрос.

- Ты действительно хочешь знать ответ? - Я отвернулась, предпочитая не смотреть в его сторону.

- Хочу знать, какое из воплощений влияет на тебя больше, святая Амела или идеальная Элиза. Мы находились близко-близко, он расслабился, не меняя позы на кровати, а я лежала в воздухе над ним, так что мои волосы рассыпались по его плечу. Англичанин знал, что прошлые жизни - неотделимая часть нас, и порою их тени накладываются на реальность, я и сама бы не отказала себе в оправдании сделанного лишь влиянием двух одержимых натур, которыми когда-то была, но...

- Третьего не дано? - Слова произносились с трудом. Я пыталась сравнить свои ощущения со всем, что когда-либо видела или читала на эту тему, но не находила точек соприкосновения. Единственное, в чем я уверилась окончательно - сколько бы не прошло, тысячи, миллионы лет, кем бы мы не родились в следующих жизнях, внутри меня останется непоколебимая константа, а в Даниэле та же константа, только с отрицательным значением.

Его глаза расширились пониманием. Он взирал на меня снизу вверх, а я осознала весь идиотизм своего положения.

- Ты... целовала... меня?

- Элиза Тео, Амела Ирвинга, а я... Тебя. Элиза в этом вопросе из нас самая опытная. - Отшутиться не удалось.

- Итак, давай разберемся...

- Сначала отпусти. - Я прекрасно знала, что и сама могу освободиться из его энергетических объятий, но хорошо помнила ярость, сопровождавшую такие попытки, а так как сила во мне выросла в разы, попросту боялась ненароком разрушить здание отеля, ведь когда отростки силы особенно напряженно упирались в стены, я ощущала, что металлоконструкция под ними хрупка и ненадежна, как сахарная корочка на кофейном десерте.

Едва он позволил, я отлетела в сторону и присела между кроватью и потолком. Англичанин последовал моему примеру и взмыл над покрывалом.

- Значит так, я намерено сдал тебя суду инквизиции и тебя заживо сожгли на костре. - В голосе вибрировало отвращение, я простила энергетического близнеца, вот только он не мог позволить себе подобной роскоши. Он ждал от меня подтверждения, и я кивнула.

- Я сознательно выставил тебя не просто сумасшедшей, а одержимой дьяволом, хорошо зная, что это не так, из-за этого ты спрыгнула со скалы в море, а затем несколько часов умирала тяжелой мучительной смертью. - Пока он говорил, комната снова забликовала серебристыми отсветами, но мы уже не обращали на это внимания. Как можно помнить, что на плите сбегает молоко, если посреди кухни материализовался розовый слон? - И теперь ты меня целуешь, не просто зная, что я убийца, а твой личный неоднократный убийца. Может, ты объяснишь, что все это значит, потому что я просто не способен такое постигнуть. Ты ... опять... ты ... меня...

- Не трудись. Человеческое слово не подойдет... Слишком плоско.

- Объясни.

- И слепой поведет глухого? Не могу я объяснить. Это не разбирается аналитически до молекул. Я и сама толком не понимаю. Это находится за гранью физического мира, где-то в плоскости нашей сущности, но даже сущности это не сродни. Я только знаю, что этому миллионы лет, этому плевать на события пятнадцатого и восемнадцатого веков, поскольку это старше, чем предательство Тео и отвращение Ирвинга. Вспомни воздушный город велдов, даже тогда это уже жило во мне. - Горячность каждого из произнесенных мной слов оставляла мелкие задумчивые морщинки на его лбу.

- Вырази человеческими словами.

- Даже если и смогла бы, это все равно, что объяснять глухому, как звучат 'Времена года' Вивальди, как описывать слепому 'Сикстинскую мадонну' Рафаэля.

Он нервно пересек пространство комнаты, поднял жалюзи и заглянул в осень людского мира. За окном моросил ленивый мелкий дождь.

- Давно свыкся с мыслью, что я убийца и отъявленный мерзавец, но почему-то ты, невзирая на это, из жизни в жизнь наступаешь на одни и те же грабли.

- Значит, моя одержимость не имеет отношения к физическим выражениям существования. Даже если бы ты оказался Гитлером, а я осиротевшей по твоей милости еврейской девочкой, это все равно ничего бы не изменило.

- Но и во мне ничего не меняется. - 'Исчерпывающе! Четко! Резко!' - Я знала об этом лучше всех, озвучивать было не обязательно, но он, кажется, желал расставить все точки над 'i'.

Мне хотелось поскорей свернуть этот разговор, вечность обратила безответность в круги ада, по одному из которых я снова проходила.

- Как ты мне советовал, воспринимай все проще, в сравнении с кошмаром, в который превратились наши жизни уж с этой мелочью точно можно свыкнуться. Обещаю, что в это раз приложу все усилия для того, чтобы больше не причинять неудобств в виде маниакального волочения за тобой. Считай поцелуй моей глупой оплошностью, думаю, я не первая девушка, желающая тебя. - Как легко слетали с губ слова, но такой болью пульсировали они внутри.

- Давай вернемся к более насущным проблемам. Понимаю, что это звучит уже не оригинально, но что нам теперь делать? Сила растет с каждым днем и, вероятно, именно это не устраивает нашего безликого убийцу и у него, наверняка, запрятана в рукаве пара козырей. Падение с высоты, удушение, отравление еще куда ни шло, но изменение траектории метеорита ... просто нет слов.

- Ты забыла упомянуть о том, как мы уничтожили миллионы живых существ. - Англичанин обернулся, и я с облегчением констатировала, что он овладел собой, и лицу вернулось прежнее отстраненное выражение. - Уже можно почти со стопроцентной уверенностью сказать, что события, произошедшие в эпоху велдов, сейчас повторяются. Из чего следует вполне логичный вывод - нам пытаются помешать снова стереть с лица земли цивилизацию, населяющую нашу планету.