Ультиматум (сборник)

— Я тебя понимаю, — помрачнел Директор — Это наша работа. Человечество еще не готово к бессмертию. Массы не могут воспользоваться им, а отдельные личности обратили его лишь себе во благо. А раз мы не можем лишить их бессмертия законным путем, приходится искать альтернативу. Убийство. Но одним махом с ними не покончишь.

— Но вы-то поняли, как пользоваться бессмертием, — возразил я.

— Неужели? — мягко ответил он. — Нет. Нет, сынок. Я пользуюсь им так же, как и они. Ради власти. Федеральное правительство совершенно беспомощно. Реальная власть сосредоточена в моих руках. Действительно, я использую ее иначе. Когда-то Бессмертных было больше сотни. На прошлой неделе — уже шесть. Сегодня — пять. Все эти годы мы убирали их, одного за другим, а новых Бессмертных не прибавлялось. Освободившаяся территория делилась между оставшимися, новички не допускались в их узкий круг. Но по-своему я такой же диктатор, как и они. И когда равновесие будет нарушено, общество вновь начнет развиваться, а мне придется умереть вместе с остальными. Но хватит об этом. Как ты? Большую часть твоих подвигов я знаю, ты многое рассказал под гипнозом. Прекрасный образец логического мышления.

Я взял предложенную сигарету и глубоко затянулся.

— Какой еще я мог сделать вывод? Компьютер пытался захватить меня. Но в то же время никого ко мне не подпускал. Более того, он несколько раз и не пытался задержать меня, чтобы не подвергать мою жизнь опасности. Компьютер выполнял последний приказ сенатора. Старик жил так долго, что не смог поверить в свою смерть. И он приказал: “Приведи Гиффорда сюда… живым!” И потом, я не мог не учитывать того обстоятельства, что компьютер не доложил об убийстве сенатора, но продолжал защищать Охотничий домик, словно с его хозяином ничего не произошло. Это могло означать лишь одно: был замкнут контакт “Ввод команды”. Только в этом случае для компьютера сенатор был живым. И я решил, что для меня путь к спасению лежит через Охотничий домик. Я был уверен, что компьютеру станет известно о телефонном звонке из Деллфильда. Потом мне оставалось только ждать. Попав в Охотничий домик, я начал отдавать приказы, а компьютер принял меня за сенатора. На этом все и закончилось.

Директор кивнул.

— Добрая работа, сынок. Добрая работа.

Роберт Силверберг

Хранилище веков

Согласившись испытывать первую машину времени, я рассчитал, что путешествие будет недолгим. Мне предстояло посмотреть, как выглядит Земля через десять миллионов лет, и вернуться.

…Вернуться! Какое нежное, сладкое слово! Сколько раз грезил я о возвращении в бурлящий, перенаселенный 2075 год, но судьба распорядилась так, что я принадлежал будущему, и пути назад не было.

Первые эксперименты с машиной времени, проведенные с кроликами и другими животными, дали неплохие результаты. Поэтому было принято решение нанять испытателя. Мне вспоминаются утомленные, напряженные лица вокруг меня, когда я поднимался на небольшое возвышение, где стояла машина. Откинув тяжелую медную дверь, я вошел внутрь.

Все явно нервничали. Будто не я, а они рисковали своей головой. Впрочем, в поведении этих людей не было ничего особенного. От успешного перемещения человека во времени пли неудачи эксперимента зависела их научная карьера.

После обязательных напутственных речей и заявлений для прессы мне сказали, что пора трогаться. Все замерли. Я захлопнул дверь, повернул переключатель, как указывалось в инструкции, и компьютеры взяли управление машиной на себя. Я не очень-то верил, что она заработает. Но это мне было безразлично. В любом случае мое вознаграждение оставалось за мной.

Послышался низкий гул, бородатое лицо профессора фон Брода, смотревшего в иллюминатор, задрожало и расплылось. Машина набрала скорость, и лаборатория исчезла. Я был один в серой пустоте пространства-времени.

Мои часы показывали десять минут третьего. По расчетам мне предстояло провести несколько часов в будущем и вернуться в 2075 год в тот же день, в четверть третьего. Для тех, кто остался в лаборатории, пройдет лишь пять минут, независимо от того, сколько времени я проведу в будущем.

Я уселся поудобнее, ожидая прибытия в назначенное время.

Скоро мне надоела серая муть за иллюминатором. По большому диску на стене я узнал, что прошло чуть больше трех миллионов лет, то есть я не проделал и половины пути.

Я встал и начал осмотр довольно просторной и уютно обставленной жилой капсулы машины. Здесь был неплохой подбор сенсорных кассет, проектор, приличный запас пищевых концентратов и внушительная аптечка. Среди лекарств оказался и реювенил — удивительный препарат, возвращающий молодость. Удивленно рассматривал я найденные сокровища, недоумевая, зачем все это в путешествии, которое должно длиться меньше одного дня.

Вскоре я понял, что к чему. Все-таки полет был экспериментальным. Ученые не знали определенно, будет ли машина работать так, как они ожидали, и постарались облегчить жизнь бедняге испытателю, если произойдет непредвиденное и окажется, что машина может двигаться только вперед — в будущее.

Профессор фон Брод заверил меня, что путешествие и в будущее, и в прошлое так же безопасно, как поездка в метро. Но, очевидно, некоторые его коллеги испытывали определенные сомнения и настояли на том, чтобы снабдить испытателя духовной пищей, продуктами и лекарствами.

Тут я пожалел, что впутался в это дело, и разозлился на себя, но быстро понял, что веду себя глупо. Будучи профессиональным испытателем, я попадал и в более опасные передряги, но всегда выбирался из них. В общем, я не имел права жаловаться на неожиданности, которые могли подстерегать меня в пути.

Должно быть, я задремал, так как пришел в себя от сильного толчка. Гудение прекратилось, раздался удар гонга. Подняв голову, я увидел, что стрелка на диске отсчитала десять миллионов лет.

Я бросился к иллюминатору и выглянул наружу… До горизонта тянулась плоская бесцветная равнина, голая, без единой травинки. В небе сияло солнце, очень похожее на то, что я видел в 2075 году. Возможно, оно стало не таким ярким, чуть покраснело, но в общем-то не изменилось.

Прижавшись носом к стеклу, я попытался заглянуть за край машины. Все та же безликая равнина. Я проверил, заряжены ли бластеры, убедился, что все в порядке, и, приготовившись таким образом к сюрпризам будущего, минутой позже спрыгнул на землю, десять миллионов лет спустя.

Воздух был чист и сладок, ветерок приятно холодил кожу. Я не знал, в каком оказался месяце, но погода напоминала позднюю осень, когда легкая прохлада указывает на приближающуюся зиму.

Я отошел от машины на несколько шагов. Никаких признаков растительности. Или планета исчерпала все ресурсы, или была очень молода. Крамольная мысль закралась мне в голову. Что, если машина отправилась не вперед, а назад? И доставила меня в туманное прошлое, когда на Земле еще не зародилась жизнь. Но потом я обошел машину и убедился, что попал в будущее.

Огромное здание торчало на равнине, словно гигантский сверкающий зуб, вонзившийся в небо.

Подойдя к зданию, я заметил на стене надпись — “Хранилище веков”. Ниже были видны массивные двери. Надпись я сфотографировал как доказательство того, что побывал в будущем. А затем направился прямо к дверям, раскрывшимся при моем приближении.

По пустынным коридорам пронеслось гулкое эхо моих шагов. Это был музей, последний музей человечества.

Долгие часы, забыв обо всем, бродил я по залитым светом, безмолвным, безукоризненно чистым залам. Впрочем, времени у меня было сколько угодно. Экспонаты “Хранилища веков” были столь интересны, что ни один человек не ушел бы отсюда по своей воле. Тут нашлось место всем достижениям цивилизации, начиная с незапамятных времен. Я видел глиняные таблички, ножи из пожелтевшей от древности кости, каменные топоры.

С каждым пройденным залом менялись и экспонаты. Наскальные рисунки уступили место книгам и машинам. Там был автомобиль Форда, модель “Т”, самолет, ракета, самые различные творения людской изобретательности.