Ты, и никто другой

– безвольно или жестоко.

И оглядываешься в толпе на мелькнувшее незнакомое лицо, и недоумеваешь, что заставило тебя оглянуться. Это ведь такая редкость – лицо, на котором быт не успел поставить клейма! Или еще более драгоценный случай – не сумел поставить.

Красиво они там у себя живут, если так…

Свет на сцене померк, и Андрей оказался в кромешной черноте. Четыре ничего не освещающие красные лампочки на ограждении канатов делали ее еще чернее.

– Ушла третья фурка…

Автоматически взялся за канат, приподнял «город» метра на три, пропуская фурку через арьерсцену. Опустил не сразу – попридержал, помня, что внизу на монтировщика меньше, да еще на такого, как Вася-Миша… (Не должен он сейчас проснуться, не должен! Если уж свалился, то часа на два, на три, не меньше…)

Дали свет. Андрей подошел к перилам – посмотреть, что там на сцене. На сцене разыгрывалась остросюжетная психологическая трагикомедия на производственную тему с элементами детектива (так было сказано в рецензии).

Ему несказанно повезло – нарвался на выход Щабиной. Лена, как всегда, норовила повернуться к залу в три четверти, и зритель, вероятно, гадал, с чего это посетительница воротится от предцехкома, который к ней со всей душой…

Он перестал смотреть и отошел от поручней.

«А у меня там, в окошке, вообще нет сюжета. Человек занимается своим делом, собирает кирпич. А я смотрю. И не надоедает. Почему?»

И Андрей почувствовал, как губы его складываются в двусмысленную улыбочку.

«Слушай, а ты не влюбился в нее случаем?»

…Самому себе по морде дать, что ли?
* * *

– Иди-от!.. – тихонько простонал невдалеке Виталик.

Андрей (он спустился помочь ребятам в антракте) оглянулся. Возле входа на склад декораций стоял Вася-Миша и с недоумением разглядывал присутствующих. Тюль свисал с его правого плеча наподобие римской тоги.

– П-почему не работаем? – строго спросил Вася-Миша у невольно остановившихся монтировщиков. На него уже, распушась, летел с победным клекотом Банзай.

– Ну все, Миша! Я тебя, Миша, уволю! Ты думал, ты хитрее всех?..

И Банзай поволок нарушителя к выходу со сцены. Вася-Миша не сопротивлялся, он бы только хотел выпутаться из тюля, который тащился за ним из «ствола» подобно шлейфу. Забавная парочка налетела на Андрея.

– Андрей! – мгновенно переключился Банзай. – Я тебя накажу! Ты зачем сказал, что Миша трезвый?

– Вася! – изумился опомнившийся Виталик. – Ты когда успел? Ведь только что был – как стеклышко! – обратился он к окружающим, как бы приглашая их в свидетели, причем получилось, что в свидетели он приглашает именно Банзая.

– Чего тащить? – хрипло осведомился Вася-Миша.

– Как «чего», как «чего»? – вскинулся Виталик. – «Кабинет» – на сцену! Совесть иметь надо, пять минут уже тебя ищем!..

Вася-Миша оперся обеими руками на письменный стол, постоял так немного, потом неуловимым движением поднырнул под него и, пошатнувшись, понес куда было сказано.

Андрей смотрел ему вслед и понимал главное: Вася-Миша там не был. Оттуда так