Послание майя

— Бррр.

— Я рад, что вы заинтересовались.

— Милый Дональд, любой, у кого за спиной шесть классов школы, знает о Йеллоустоунской кальдере. Инженерные войска уже десять лет бьются над этой проблемой. Да и ваша администрация высосала миллиард долларов из программы субсидий для фермеров Среднего Запада только лишь для того, чтобы спустить эти деньги в гущу магмы.

— Но попытки охладить его не дали результата. Вулканический очаг коллапсировал месяц назад, образовался огромный карман магмы. Давление там продолжает возрастать. Наши геологи предполагают, что до извержения кальдеры осталось от четырех до шести месяцев. А то и меньше.

— Но вы, конечно, об этом уже знаете, — сказала президент, глядя прямо в невозмутимые синие глаза Лилит. — Нам известно, что контакты в геологической службе США у вас были еще до замужества, и что эти контакты сохранились и в дальнейшем, уже после того, как вы прилипли к Джону Зваве в его Овальном кабинете. Либо вы чертовски убедительно умеете лгать, либо действительно открыли бывшему президенту страх божий. Сто миллиардов в год, начиная с 2032-го, тайно, без ведома Пентагона, инвестировалось в колонию на Марсе, которую строил проект «Надежда». Шикарные условия лизинга мыса Канаверал и Хьюстона… даже доступ к «Золотому руну». И при всей этой поддержке вы еще не справились с задачей…

Малдер вмешался, как и было отрепетировано.

— Проблема в том, мадам Президент, что Лилит рассчитывала при помощи «Золотого руна» оснастить свои «Шаттлы» энергией нулевой точки, — начальник штаба покачал головой. — Это была рисковая ставка, Лилит. Яйцеголовые из «Маджестик-12» уже сто лет пытаются подобраться к этой технологии, и с первого дня президентства мадам Стюарт они бомбардируют ее прошениями снова запустить Большой Адронный Коллайдер.

Лилит молчала, но ее мысли вертелись со скоростью света.

— А вот факты, — продолжил Малдер. — Из-за ошибки инженеров запуск «Шаттлов» с оборудованием для Марса был отложен на три года. Четыре недели назад, всего через несколько дней после обвала кальдеры, проект «Надежда» нашел новых инвесторов в Москве и Пекине. Совпадение? Возможно. Но больше похоже на очередную нехватку средств, вызванную внезапным увеличением потребности в сырье и персонале. Пятнадцать лет прошло, а вы смогли закончить лишь два биокупола и три аграрных комплекса на Марсе, и при этом размеры колонии уменьшились с девяти тысяч мест до полутора тысяч. Проблема усложняется еще и тем, что у вас только двенадцать действующих «Шаттлов», каждый из которых рассчитан на перевозку пятидесяти двух пассажиров.

— Двенадцать «Шаттлов», — продолжила мадам президент. — Чтобы добраться до Марса, нужно как минимум шесть месяцев, еще шесть месяцев на обратный полет. Потребуется год, чтобы вывезти первых восемь сотен вип-персон, заранее оплативших твой флот, если только активность Йеллоустоунской кальдеры не отменит взлет. А это значит, что из девяти тысяч инвесторов, которые вложили в твой проект более триллиона долларов, в действительности смогут выбраться с обреченной планеты не более десяти процентов.

— Если эта информация просочится… — Малдер приподнял бровь. — Ты играешь в опасные игры с очень могущественными людьми, Лилит, — это управленцы и банкиры, которые пристрелят тебя задолго до того, как эти двенадцать «Шаттлов» будут подготовлены к старту, назначенному через двадцать восемь дней.

— Конечно, мы и сами могли бы с тобой справиться, — заметил Ингл. — Инспекции санэпиднадзора, нарушения техники безопасности… Все это может привести к значительным задержкам…

— Но, Дональд, обо всем можно договориться. — Президент Стюарт откинулась на спинку кресла, закинула ноги на столик, повторяя позу Лилит.

Лилит холодно усмехнулась.

— И что же это такое, ваша попытка договориться?

— Предложение партнерства ради взаимного выживания. Мои условия просты: пропуска для двух сотен моих помощников и их семей. Сделай это, и 29 числа тебе не о чем будет волноваться.

Улыбка Лилит резко контрастировала с яростью в ее глазах. Она встала, прошлепала босыми ногами вокруг столика и остановилась за спиной президента. Наклонившись, она прошептала:

— Милая Хизер, ты и правда понятия не имеешь о том, кто я и что я?

Президент Стюарт хотела ответить, но краем глаза заметила размытое движение, от которого у нее закружилась голова, и появилось ощущение, что атмосфера в комнате внезапно изменилась.

Девлин Мабус смотрел на президента с противоположной стороны комнаты. Волосы белокожего четырнадцатилетнего подростка были белыми, шелковистыми, длиной до плеч. Сейчас они были стянуты в тугой хвост на затылке. Высокие скулы и пухлые губы он явно унаследовал от матери, но глаза Хун-Ахпу были совершенно иными. Склеры представляли собой сложный узор кровеносных сосудов, отчего белки глаз были кроваво-красного цвета. Радужки Девлина были настолько темными, что зрачки терялись в них, и провалы глаз казались пистолетными дулами. Подросток был уже выше двух метров, развитое мускулистое тело облегал белый тренировочный костюм с сенсорной поверхностью.

Лилит поцеловала сына в щеку.

— Мадам Президент, вы знакомы с моим сыном Девлином? Дев, это Хизер Стюарт, глава самого могущественного государства на нашей планете.

Холодные глаза мальчика-мужчины смотрели словно сквозь Хизер.

— Главы государств не шантажируют своих избирателей.

— Коррумпированные вполне могут.

— Кто хочет лимонаду? — В кабинет ворвался Бен Мерчант, толкая перед собой тележку с напитками и блюдом разнообразных сладостей. Он разлил напитки, выложил пирожные на тарелку. — Мадам Президент, вы просто обязаны отведать мои кексы. Поверьте, за них стоит умереть.

Стюарт осушила бокал, отставила в сторону пирожные.

— Коррупция — очень относительный термин, к тому же обвинение исходит от женщины, которая отравила собственного мужа, чтобы заполучить его компанию. — Она взглянула на беловолосого подростка. — Что случилось с его глазами?

— Биологический отец Девлина — Джейкоб Гэбриэл. Мой сын является первым полноценным сверхчеловеком нашей эры, на лестнице эволюции он стоит выше хомо сапиенс. Глаза вполне нормальны для данного вида. Развитые кровеносные сосуды снабжают органы его зрения куда большим количеством кислорода, и он видит то, чего вы не можете даже представить себе.

— Да неужели? А такое обычное имя — Девлин. Назвали бы его сразу Люцифером или Сатаной, да и успокоились. — Президент подалась вперед в своем бамбуковом кресле. — Ну так что, мамочка, будешь отбивать подачу, или мы…

Ее горло сжалось, кабинет перед глазами закружился и пропал в белом тумане. Перед ее глазами танцевали красные точки, нечеткие голоса звучали, словно эхо.

Мы обсуждали это, Девлин. Слишком опасно. Твой способ оставляет много следов.

А твой не дает результата.

И все же решаю здесь я.

Я сделал лишь то, что необходимо. Ты же становишься слишком толерантной к этим человеческим пиявкам. Президент Звава боялся тебя, только поэтому его люди так долго хранили секрет кальдеры. Ты становишься слабой и неосторожной, мама. Это беспокоит меня.

Тебе лучше не забывать свое место.

А тебе лучше адекватно оценивать меня.

Жуткое головокружение привело Президента в чувство. Ее стошнило остатками ланча, потом рвотные позывы превратились во всхлипы, и она открыла слезящиеся глаза.

Хизер была привязана к бамбуковому креслу, перед глазами плясали красные точки. Сквозь пелену этих светлячков она увидела Малдера и Ингла, привязанных под одной из потолочных балок. Удавки на шеях были туго натянуты, так что мужчины стояли на цыпочках.

Бен Мерчант медленно кружил вокруг них, словно делец, оценивающий лошадей перед мыловарней.

— Дев, с мистером Инглом ты переборщил фенобарбитала. Он только что описался.

Полностью очнувшись, президент Стюарт задергалась в путах.

— Это безумие! Освободите нас!