Голый человек

анавливал кровь, давая ей высохнуть, иногда вырывал себе волоски возле ушей.

– Шарик, сюда! – скомандовал он.

Шарик встал и потянулся во всю собачью длину, открыл пасть шире чем гиппопотам из сказки про Айболита и высунул язык до самой земли.

– Иди со мной.

Он открыл дверь погреба и вдохнул холодную зеленую сырость. Там, внизу было слышно легкое потрескивание, как будто кто-то ломал яичную скорлупу. Три верхних ступени были чисты, но дальше скорпионы двигались и ползали большим шевелистым ковром. Почему-то эти создания предпочитали низкие места.

Он взял Шарика на руки и приласкал, чтобы собака не боялась, и бросил вниз. Фиолетовые волны беззвучно сомкнулись, только треск скорлупы стал слышнее.

– Даже вякнуть не успел, – проговорил Прыщ задумчиво и продолжал стоять, глядя на подвижные отблески.

Каринка с Маринкой плакали в четыре ручья. Немного от боли Каринку слегка укусил скорпион когда она лазила по зарослям крапивы) но в основном из желания вымолить прощение. Метод детей и женщин – полстакана слез и ты прощена.

– Сколько раз я повторял что не стану больше повторять? – горозно вопрошал старый Кац.

Вопрос относился к лазанию по чужим сараям. Каринка с Маринкой открыли краны до упора. Слезы стекали четырьмя глязными полосочками.

Старрый Кац был еще не очень стар, он легко поднимал мешок цемента, и совсем не был евреем, что легко замечалось по его физиономии. Его голова была похожа на толстую деревянную чурку – такую, на которой рубят дрова, а ей хоть бы хны – он был усат усатостью, сползающей вниз, и краснолиц здоровой краснолицостью богатырских пьяниц. Старый Кац был мужем Андревны и отцом Яши, единственным человеком, на которого Яша обращал внимание и которого слегка боялся.

– Ну, я спрашиваю!

Ввиду неопределенности вопроса Каринка с Маринкой продолжали равномерно плакать.

Появился Прын, как всегда неожидано материализовавшись из ниоткуда. Старый Кац вздрогнул.

– Тебе что?

– Голый человек, – сказал Прын. – Они лазили в сарае, чтобы посмотреть на голого человека.

– На Нестора, что ли?

– Да, из кваритры 19.

– Да на что у него смотреть? – серьезно удивился старый Кац.

Старшая Каринка неожиданно прекратила плакать и заявила:

– Есть на что!

Прын открыл пасть и засмеялся.

– Чего смеешься?

– Посмотри на малявку!

Каринка снова прекратила плакать и заявила, что ей десять лет (прибавив восемь месяцев), а в таком возрасте раньше замуж выходили.

– Замуж собралась, – сказал Прын, – ох не к добру это все.

Старый Кац пока не клюнул.

– Что не к добру?

– Не годится голым в окне стоять. Смотри, что с детьми делается. Я бы за такое…

Старый Кац потемнел.

В четыре двадцать пополудни в городе отключилась канализация. Еще через час были перерезаны подземные электрокабели и электричество не смогли восстановить. Бодрые радиопередачи прекратились. Становилось тихо и страшно. В канализационных колодцах кишело нечто невнятное и приподнималось, приподнималось, грозя выплеснуться на улицы