Пыль на ветру

— Ну, ты даешь! — восхитился Ральф. — А если он просто зайти хотел? Чтоб сохраниться?

— Не. — Роберт помотал головой. — Там сигнал такой специальный снаружи загорается, когда кто-то выйти собирается. Чтобы не лезли, значит. Он, гад, там нарочно стоял, караулил, когда кто-нибудь выйдет. Ах, дерьмо… Смотри — идут!

— Где? Где?

— Трое. Вон видишь, на радаре? Ишь, сговорились…

Тяжелые, обутые в резину ступоходы робота глухо топотали. В музыке, идущей фоном, постепенно стали преобладать тревожные и мрачные тона.

— Будешь драться?

— Ты что, я и так побитый. Вот если б еще парочку ракет… Так… сюда. Теперь — сюда. Погоди, сейчас мины поставлю. Так… удираем… удираем…

— А получится?

— Полу-учится, еще как получится! Там два «Пардуса» и «Харон»; броня у них хорошая, а моторы — дрянь. Мы быстрее. Нам бы только до овального зала добраться, а там…

Сзади грохнуло. Звук заметался в комнате от колонки к колонке, Ральф от неожиданности втянул голову в плечи, потом завистливо вздохнул. Поскреб в затылке и потянулся за пирогом.

— Везет тебе, — сказал он, роняя крошки. — У тебя папка клевый, продвинутый, не то что мой. Мне отец хоть и ружье подарил, а игру все равно не захотел новую покупать. А мне еще надо комп апгрейдить, чтоб она у меня пошла. А он говорит, я тебе лучше ружье куплю, как обещал: цена та же, а пользы больше. А то от этих игрушек, говорит, как от онанизма, одно только нервное расстройство и порча для глаз.

— Ну, это он загнул… А дашь пострелять?

— А дашь поиграться?

— Потом как-нибудь. Там станция сигнал отслеживает, больше одной машины с одного компа не запустишь.

Вот угроблюсь окончательно, тогда — давай заходи.

— Ага, ты угробишься, как же… Слушай, а монстров тут нет?

— Монстров? Не, я что-то не видал.

— Жаль. Я монстров расстреливать люблю. Особенно со стерео-экраном. Бац ему в башку — клочья по всей комнате! Ка-айф! А потом берешь огнемет и — пш-ш — огнем во все стороны! Тоже клево! А тут роботы одни, железка на железке… Ой! Смотри, смотри: вон еще идут!

— Где? Ага, ты, точно! Ха! Ну, это то, что надо. Легкота. Сейчас мы их…

— Ага! Задай им, Бобби, порви их, всыпь им горячих!

— О’кей, напарник! Готовься оттаскивать трупы… Эй, ты чего там жуешь? Ну-ка, дай откусить…

— Опускай! — скомандовал Уильям.

Майк кивнул и тронул зеленую стрелку. Тельфер зажужжал, орудийная башня дрогнула и, тихонько покачиваясь, поехала вниз. Соприкоснулась с корпусом, — массивный «Ящер» покачнулся: байонет горловины вошел в зацепление с цоколем, сухо щелкнули фиксаторы. Майк отпустил панель подъемника, сунул руку в открытый лючок и на ощупь подсоединил системные кабели. Отошел.

— Проверь, — сказал он.

Уильям, облаченный в шлем и черный вир-комбез, хлопком ладони по плечу включил консоль и пробежался по сенсорам. В башне заурчало, дважды взвизгнули моторы. Бронированная полусфера повернулась вправо, влево, пошевелила стволами. Замерла. Слышно было, как внутри двигаются и шуршат элеваторы перезарядки, пока что вхолостую (боепитание стояло на нуле). Майк проверил сканером герметичность стыка и поднял палец: «Порядок!»

Билл кивнул, поджал локти, вскинул руки и зашевелил пальцами.

Выдохнула пневматика, из-под робота во все стороны брызнула пыль. Закрутился радар. Зеленая бронированная громада «Ящера» с тихим лязгом вдруг приподнялась, слегка качаясь, расправила суставчатые клешни и… быстро-быстро зашагала к Майку. Громадный механизм двигался проворно и легко, как таракан, плавно неся продолговатое приземистое тело в полторы тонны весом, все в чешуйках матовой брони. Не было никакой дерганости — машина переставляла конечности с завораживающей фацией живого существа. Телескопические трубки бесшумно скользили, стволы пушек и цилиндры излучателей выискивали цель. Майк от неожиданности опешил, попятился, споткнулся обо что-то и во весь рост растянулся на полу.

— А, черт!

Когда он поднял взгляд, «Ящер», совершенно неподвижный, уже нависал над ним всей своей громадой и протягивал ему «руку». Майк гулко сглотнул.

Послышался смех.

— Что, перепугался? Ну, извини. Давай вставай.

Злясь на себя, Майк встал и отряхнул комбинезон. Протянутую Биллом механическую клешню он проигнорировал. С неудовольствием оглядел себя и поморщился, разглядев на штанине бурое пятно от лужи пролитого масла.

— Шуточки у тебя, боцман… — ругнулся он. — У нас бы за такое на флоте…

— Ладно, будет тебе гундеть, — беззлобно отозвался тот. Откинул забрало шлема. — Он не заряжен. Видишь?

Уильям вновь поднял руки. Робот вскинул стволы к потолку и сухо защелкал затворами. Майк вздрогнул.

— Толку… — Он сплюнул. — Хрена ли ему боезапас? Одного веса хватит, чтобы человека раздавить.

— Да за кого ты меня принимаешь? Что я, псих, что ли? — возмутился тот. Поднял руку, покрутил кистью, сжал пальцы в кулак. «Ящер» послушно повторил все его движения, за исключением последнего — пальцев у него было всего три, и кулака не получилось.

— А хороша машина! А?

— Наверное. — Майк против воли тоже бросил заинтересованный взгляд на замершего робота. — Тяжело такой управлять?

— Не знаю. — Билл хлопнул себя по плечу, отключая систему, снял шлем и стянул перчатки. Присел на оранжевый куб сварочного трансформатора. — Все как-то само получается. Уже привык. На, хочешь попробовать?

Майк с сомнением посмотрел на протянутые сим-перчатки, потом — на замершего в нелепой позе боевого робота и покачал головой:

— Спасибо, не хочу. Еще сворочу что-нибудь… Уж лучше как-нибудь в другой раз. — Он огляделся. — Что ли, все на сегодня?

— Все. Этот последний. Повезло, на редкость мирный день вчера был — всего пять машин раздолбали.

Сейчас запущу контрольный тест, загоню железку на платформу, а ты пока иди.

Майк покачал головой:

— Еще чего! Даже не думай: одному работать не положено.

— Да ладно тебе, формалист… — фыркнул тот. — Впервой, что ли?

— Все равно, — заупрямился Майк. — Случись чего, меня же первого обвинят.

— Говоришь как долбаный военный. Ну, как хочешь. — Уильям сплюнул, натянул обратно перчатки и шлем и принялся гонять отремонтированного «Ящера» туда-сюда по стендовой площадке. Помещение наполнилось лязгом, стуком суставчатых ног, жужжанием моторчиков и клацаньем затворов. Робот бегал, приседал, подпрыгивал, стрейфился [9] и наводил незаряженные пушки на несуществующего противника. Наконец Вильям закончил.

— Годится. — Он стянул шлем и вытер потный лоб. — Только в правой системе давление вроде бы падает, проверь.

Майк подошел, надел очковый терминал, подстроил датчики манометра. Проверил.

— Нет, все в порядке. Должно быть, это наоборот, в левой — избыточное. Сейчас проверю нагнетатель… Ну, точно, так и есть.

— Справишься?

— Раз плюнуть. Подай мне отвертку. Не эту, вон ту, крестом.

Тянулись дни, заполненные работой. Майк освоился быстро.

Сложностей почти не возникло. Руки сами вспоминали забытые навыки. Майк мог принимать или не принимать самую идею дьявольской игры военных корпораций с детскими сердцами, но не мог не восхищаться совершенством и продуманностью боевых механизмов. Все машины имели модульную конструкцию и множество унифицированных узлов. Как правило, отдельные детали замене не подлежали: заменялся сразу целый блок, манипулятор, ступоход или секция брони. В принципе, решение разумное — когда в бою гайки перевинчивать? Легкий ремонт мог проводиться прямо на ходу: в машинах были соответствующие приспособления и модульные блоки. Все поврежденные детали подлежали описи и упаковке в ящики, которые потом куда-то увозили двое неразговорчивых парней на автокаре и привозили со склада новые. Разговорить их Майку все-таки удалось, но это ничего не прояснило. «А нам-то что? — бросил один из них, светловолосый, коротко подстриженный и вечно небритый парень по имени Бак. — Наше дело — отвезти на склад, а за остальное нам не платят».