Искатель. 1974. Выпуск №6

Вопрос застал врасплох, Андрей Аверьянович задумался.

— С уверенностью не скажу. Он был в плаще… Плащ ниже колен, а там… Нет, точно не помню, но на ногах у него была обувь с твердой подошвой, я не только видел, но и слышал, как он шагнул мне навстречу.

Следователь присел на корточки у стены.

— Вот, — показал он, — вроде бы свежий отпечаток каблука. Стесан немного сзади и справа… Здесь он, наварное, стоял, и каблук отпечатался, а подошва не отпечаталась, тут посуше…

— И что из этого следует? — спросил Васо. — Теперь ты, как Шерлок Холмс, расскажешь нам, какого цвета у него волосы и как его зовут?

— Нет, не расскажу, к сожалению, — вздохнул следователь. И опять обратился к Андрею Аверьяновичу: — А на «пятачке» возле конторы совхоза вы его не видели? На Чихладзе он не похож?

— Нет, не похож, У Чихладзе лицо топориком, подбородок острый, у этого — широкий, тяжелый.

Вернулись в дом.

— Вы расстроены? — спросил Николоз у Андрея Аверьяновича.

— Больше удивлен. Адвокату не так уж часто предлагают отступного и угрожают.

— А я огорчен случившимся. Вы мой гость, и я несу ответственность.

— Но это случилось не в вашем доме, так что вы ни при чем.

— Не бойтесь, — подошел Васо, — мы вас в обиду не дадим и сумеем оградить от неприятностей… Но каков мерзавец, а?

— Местный колорит? — Андрей Аверьянович посмотрел на следователя Чиквани.

— Да, в горах чего не бывает. Я не скажу, что услышанная вами угроза вовсе пустая, но и не думаю, что эти люди решатся на какие-то решительные акции.

— Вы сказали — эти люди? — спросил Андрей Аверьянович. — Но я видел только одного.

— Видели вы одного, но он сказал: «От нас ничего не скроешь»?

— Да, он сказал именно так.

— Вот видите.

— Вижу. Прежде всего вижу, что рано считать следствие по делу об убийстве Давида Шахриани законченным.

Утром следователь предложил:

— Заедем в Лагурку, там работает сейчас Гурам, посмотрим, поговорим.

— Отличная мысль, — согласился Васо. Повернулся к Андрею Аверьяновичу и сказал: — Вам очень интересно будет познакомиться с Гурамом, это человек недюжинный. Местные мужчины — все хорошие строители, но Гурам среди строителей первый. Талант, золотые руки.

— И не очень дальний родственник убитого, — добавил следователь. — Придется поискать и с этой стороны.

Через полтора часа «газик» остановился возле деревянного моста через реку.

— Дальше пешком, — сказал Васо. — Во-он куда нам идти.

Андрей Аверьянович посмотрел в ту сторону, куда показывал Васо, и увидел на скале над рекой маленькую, прилепившуюся у обрыва, как ласточкино гнездо, церквушку. От виденных ранее она отличалась тем, что имела звонницу — башенку с острой крышей.

Вытянувшись гуськом, зашагали мужчины по тропке, через молоденький хвойный лесок, чистый, прогретый солнцем. Идти было легко, несмотря на то, что поднимались вверх довольно круто.

Преодолев последний подъем, вышли к каменной стене, ограждавшей церковь с доступной стороны. Прошли под сводами ворот и по узкой каменной лесенке поднялись во двор. На зеленой площадке лежало несколько валунов разных размеров, старый, отлитый в прошлом веке, небольшой колокол. В дальнем углу был навес, под ним закопченные клепаные котлы, один из них такого размера, что в нем можно было сварить быка.

— Здесь летом справляют народный праздник, — сказал Васо, — начало покоса на альпийских лугах. Сходится народ из окрестных селений, варят мясо и араку, гуляют несколько дней. Видите эти валуны? Они заменяют гири. Колокол тоже используют для этой цели. Задача — поднять и пронести, кто дальше.

Андрей Аверьянович подошел к колоколу.

— И много находится силачей, которые поднимают его?

— Находятся, — сказал Васо. — Горы наши не оскудели богатырями.

Фидо молча подошел, положил свои крупные, поросшие темным волосом руки на отполированные ушки, присел, коротко крякнул и поднял колокол. И понес. Сделал десяток шагов и опустил ношу на землю.

Из дверей церкви вышел среднего роста, в синей капроновой рубашке навыпуск светловолосый человек.

— А вот и Гурам, — Васо шагнул ему навстречу. — Андрей Аверьянович, знакомьтесь: Гурам-строитель.

Гурам протянул руку и улыбнулся. И в этой мягкой улыбке, и в светлых глазах была странная для немолодого человека детская незащищенность. Что-то в нем сразу подкупало, нравилось, и Андрей Аверьянович с удовольствием пожал протянутую руку. С Фидо Гурам расцеловался и обласкал его долгим взглядом.

— У них старая дружба, — пояснил Васо и обратился к Гураму:

— Нам повезло, церковь открыта?

— Да, хранитель ключей здесь, прибирает внутри.

Андрей Аверьянович уже знал, что церкви здесь держат на запоре, что, по легендам, в них еще хранятся большие ценности — склады с бриллиантами, золотая утварь. Васо и Фидо говорили, что легенды сильно преувеличивают — золота и бриллиантов давно уже нет, но старинные, двенадцатого-тринадцатого веков, иконы и роспись кое-где еще сохранились, их стоимость измерить трудно, кстати, хранители, в большинстве старики, ценности росписей, например, не понимают и держат церкви под замком по традиции — так делали отцы, деды, так поступают и они.

Гурам повел гостей в церковь. Она удивляла прежде всего своим размером: в ней едва могли разместиться двадцать человек. За алтарной преградой маленькое возвышение, там какие-то ящики, деревянные иконы. Тесно, нечисто, неряшливо.

Но вот глаза привыкли к царившему здесь полумраку, и Андрей Аверьянович разглядел над алтарем, на стенах и на потолке фрески. Сюжеты были традиционны: жития и лики святых на стенах и потолке, но сами эти лики и накал страстей выламывались из византийской иконописной традиции.

Все время, пока они рассматривали роспись, в углу, возле колонны алтарной преграды, стоял хранитель ключей, пожилой человек в серой куртке. Он не сводил с посетителей глаз. Но вот хранитель повернул голову, Андрей Аверьянович увидел его профиль и едва не дернул за рукав стоявшего рядом Валентина Федоровича, чтобы поделиться открытием: Иоанн Предтеча над алтарем был до удивления похож на хранителя ключей. Воображение без всякого усилия перенесло Андрея Аверьяновича на восемь веков назад, исчез старый хлам из углов церкви, выстроились деревянные леса, а на них, широко расставив ноги, стоял человек с лицом неистового Спаса, мощно и уверенно писал он по влажной штукатурке сочными и яркими красками, которые не потускнеют и через сотни лет…

— Я не специалист, но мне кажется, фрескам этим цены нет, — вздохнул Андрей Аверьянович, — а они в углах вон уже осыпаются, подзакоптились. И под замком такую красоту держите, ее надо людям показывать…

— Добиваемся, — ответил Гурам.

— В районном центре есть отличный музей, — сказал Васо, — надо, видимо, церкви с росписями Тевдоре делать его филиалами. Вот эта, например, уже начала разрушаться от времени. Гурам на свой страх и риск, не ожидая вознаграждения, восстановил колокольню. Идемте посмотрим.

Вышли во двор. Посмотрев на башенку звонницы, Андрей Аверьянович обратил внимание, что камень, из которого она сложена, чуть светлее основной, старой кладки. Он подошел к ограде и заглянул за нее. Далеко внизу тонким ручейком вилась река, работал Гурам над этим головокружительным обрывом. Как он тут устраивался?

Васо словно бы подслушал мысли Андрея Аверьяновича. Пояснил:

— Никаких лесов он тут не строил, в случае нужды зависал в самодельной люльке над пропастью. Когда покрыл крышу, закрепил веревку так, чтобы ее можно было сдернуть, и спустился во двор. Тут народ собирался — смотрели.

— Если не возражаешь, — сказал Фидо Гураму, — поедем к тебе обедать.

— Пожалуйста, — ответил Гурам, — только я не ждал гостей, надо было заранее предупредить.

— Не волнуйся, — вмешался Васо, — Николоз дал нам в дорогу столько, что хватит на два обеда. За тобой лепешки, зелень и экскурсия по твоему необыкновенному дому.

Еще полтора часа езды по лесной дороге, тряской, неровной, через пни и рытвины, и «газик» въехал в селение, прилепившееся к склону над мутной, неласковой речкой. Машина остановилась у длинного строения, примыкающего к башне с провалившейся крышей. Замка на двери не было, замочные кольца связаны мягкой проволокой. Гурам снял ее и толкнул широкую дверь.