О, этот дивный, юный мир (СИ)

Сначала Виктор Борисович показал своей жене тот раздел, где были размещены результаты его тестирование и отзывы на них как со стороны специалистов, так и прочей публики. Затем он прокрутил ей своё интервью и только потом разрешил смотреть все материалы подряд, которые открывались по запросу на кодовые слова — «Виктор Бобров». Когда его жена выслушала несколько нелестных отзывов в адрес своего мужа, то она немедленно ответила им так энергично и витиевато, что на канале всё сразу же пришло в движение. Любовь Викторовна сходу пригвоздила критиков своего мужа к позорному столбу, заявив им о том, что её муж сумеет выжить где угодно и накормит её роскошным обедом даже в пустыне Калахари, а вот они помрут с голода, окажись на кухне какого-нибудь шикарного ресторана.

Виктор Борисович только беззвучно посмеивался, отойдя в сторонку чтобы не попасть в кадр. Если уж его жена завелась, то теперь её никто не сможет остановить на пути к Виктории. Любовь Викторовны проехалась по личным качествам и психотипу ещё нескольких критиков, заявила во всеуслышанье, что у если у её мужа нет ничего, кроме харизмы, то они и вовсе не обладают ничем, кроме маразма. Приколола же она всех тем, что сказала в прямом эфире на ленте ответов на комментарии:

— Мой муж за всю свою карьеру не завалил ещё ни одного порученного ему задания, уважаемые, и вы бы до сих пор отбивали бы свои задницы, поскользнувшись во время дождя на мокрых плитах из гранита, если бы мой Витюша не вывел на рынок керамопластовые тротуарные плиты. Так что заткнитесь, пока я не рассказала всем о том, какие диагнозы вам нужно поставить.

У Любови Викторовны немедленно появилась прорва френдов на информационном канале «Челленджер» и кто-то даже вывесил призыв: — «Любаня, даёшь Викторию!» В общем жена Виктора Борисовича на все сто процентов использовала все возможности интерактивного, закрытого для широких пользователей, информационного канала «Челленджер» и когда отошла от трёхмерника, то лихо подбоченилась и взглянула на мужа, словно бы спрашивая его, — ну, как я им врезала? После чего спросила:

— Ой, Витюша, а как же дети? Вдруг они не захотят лететь с нами? Меня-то ты знаешь, я профессиональный медик с высшим допуском по форме «А — двенадцать» и для меня лечить людей в колонии на чужой планете это означает только одно, — постоянно повышать свой профессиональный уровень, это ли не мечта каждого медика? Серёжка у нас архитектор, они на Виктории не скоро понадобятся, Валюша вообще детский психолог, зачем они в колонии, это же не городская среда, которая так уродует психику детей, что им нужна помощь, а Вовка и вовсе шалопай, но самое главное, они же могут просто не захотеть улетать от своих друзей и все они так до сих пор и не выбрали себе спутников жизни.

Виктор Борисович ухмыльнулся и съехидничал:

— Ага, как же, сексуальных партнёров они себе уже выбрали и даже не стесняются оставлять их в доме на ночь, а со спутниками жизни у них проблемы. Мать, я намерен им всем заявить сегодня вечером, если они, конечно, явятся домой, что никто из них на Викторию не полетит и тогда они тут же поднимут такую бучу, что даже захотят узаконить свои постоянные сексуальные отношения с себе подобными балбесами. Кстати, отправляться на другие планеты, которые решено колонизировать, разрешено только супружеским парам репродуктивного возраста. Так что готовься к процедуре полного омоложения, любимая моя. Как только прилетим на Викторию, то первым же делом ты родишь мне ещё несколько ребятишек, а то внуков мы не скоро дождёмся от своим сыновей и дочери.

Любовь Викторовна кивнула головой и сказала:

— Так, с детьми всё решено, ты хорошо всё продумал, даже не знала, что ты у меня такой опытный психолог, но что бы ты по этому не говорил, мои родители летят с нами. Мама у меня, как это тебе хорошо известно, агроном, а отец, между прочим, не только зоотехник, но ещё и прекрасный пищевик, а потому голодными мы там сидеть не будем.

Виктор Петрович усмехнулся и веско заметил:

— Кормёжка кормёжкой, это конечно важно, но между прочим у меня батя и мать оба геологи и это они открыли на Марсе месторождение оловянной руды. Самое богатое во всей солнечной системе. Вот на них-то я и делаю главную ставку, а ещё на нашего соседа Серёгу Варданию, он металлург, моя милая, и выплавит тебе сталь даже из еловых шишек, а сталь нынче на Земле так дорого стоит, что три рейса с трюмами, гружеными стальными болванками самых дефицитных марок стали, сделают нас всех не то что миллионерами, а без какого-то десятка миллионов миллиардерами. Знаешь, я тут посидел на канале и понял, что-то у тех ребят, которые занимаются колонизацией планет, что-то не то с головами. Каждый из них почему-то хочет повторить путь Земли в одиночку и все они забывают о том, что мы все один народ, только разбросаны уже по шестидесяти трём планетам. Управляющим колоний нужно не всяческой ерундой заниматься, типа строительства потёмкинских деревень, а индустрию поднимать в своих колониях, чтобы там можно было деньги зарабатывать и деньги хорошие. Ну, ладно, Любушка, мы ещё успеем об этом всей командой поговорить у костра в тренировочном лагере. Давай, иди на кухню, приготовь праздничный ужин и позови детвору, желательно с их друзьями и подружками, а я тут пока что домашним пи-аром займусь, чтобы их посильнее пронять.

Жена ушла, а Виктор Борисович снова сел на информационный канал. На одной из страничек он видел несколько очень красивых картинок и ему захотелось их распечатать в самом большом формате. Он быстро скачал на свой компьютер схему взаимного расположения Солнечной системы и той звёздной системы, в которой находилась планета Виктория, затем изображение этой звёздной системы и вот тут ему пришла в голову прекрасная идея назвать её звезду Люба. Четвёртой планетой от Любы была Виктория, у которой имелся спутник почти в два раза больше Луны, но находившийся от неё на втрое большем расстоянии, который он назвал Виктором. Потом он скачал очень красивый пейзаж с величественным лесом вдали и ещё более величественными горами за ним, и поставил на зелёной, цветущей лужайке две фигуры, — бравый капитан космической пехоты со снайперской винтовкой «Зубр» в руках, и очаровательная, курносая санинструктор с медицинским контейнером через плечо, так их уже изобразил какой-то поклонник.

Немного подумав, он скачал ещё и огромный крейсер колонизации тяжелого класса, который удалялся от Земли и написал сверху: — «О, дивный, юный мир, мы летим в твои объятья». Широко осклабившись, он отправил все четыре файла в ближайшую от дома фирму, промышлявшую изготовлением трёхмерных панно и потребовал, чтобы через час готовые панно размером полтора на два метра были доставлены к ним на дом, что обошлось ему в восемьсот удедов за срочность. Если учесть, что на эту наживку должны были клюнуть сразу шесть молодых, энергичных колонистов, цена была ничтожно мала. Покончив с этими хлопотами, он включил видеофон и набрал номер дома Алексея Сергеевича Кабанова, должником которого себя чувствовал. Тот был дома и Виктор Борисович сразу же сказал ему:

— Алексей, добрый вечер, извини, но я сразу перейду на ты потому, что у меня есть для тебя дружеское и только потом деловое предложение. Ты не хотел бы заняться новым бизнесом?

Кабанов сразу же напрягся и спросил:

— Что это за бизнес, Виктор? Производство?

— Да, но немножко не такое, каким ты занимался раньше, покрупнее и посерьёзнее. — Ответил Борис Михайлович — Я хочу предложить тебе должность министра машиностроения. Понимаешь, я сегодня получил патент на управление колонией и теперь собираю команду, но не из тех идиотов, которые хотят загорать голыми у реки и нюхать цветочки в девственном мире, а из людей хватких и оборотистых, которые понимают, в чём заключается преимущество новых, никем не засранных территорий, где я смогу вводить те законы, которые понравятся мне и моим друзьям. В общем планета у меня уже есть, все права заставить её крутиться вокруг Любы так, как нам того захочется, тоже, ну, и несколько отличных парней на примете, включая наших предков.