Колонизатор

   Наконец все. Дождь перестал, солнце припекло и Витян грузит на палубу вязанки дров, свежие овощи, ломти копченого угря, десяток луковиц. Есть чем порадовать друзей.

   Утром, когда отвязывал причальные веревки, увидел, что его новый товарищ категорически настроен отправиться вместе с ним. С грехом пополам объяснил, что уходит надолго. Убедился, что понят правильно, но на решение соседа это влияния не оказало. Отчалил.

   Течение было значительно быстрее, чем обычно, и уровень воды заметно выше. Так что без мотора он бы, пожалуй, совсем не смог продвинуться. Скорость оказалась меньше, чем предполагалось. Зато барнот активно верещал по-своему, показывая разные места на берегу. Удалось уловить массу новых понятий. Берег, дерево, куст, лес.... И некоторые простенькие фразы стали получаться. А то ведь раньше разговаривали отдельными словами. Похоже, новые впечатления при отсутствии занятости настроили его спутника поговорить.

   Хотя и не плутал на этот раз, и за счет высокой воды во многих местах удалось срезать путь, но, из-за встречного течения прибыл к месту опять только к полудню. Едва катамаран коснулся берега, ерсук пулей вылетел на сушу и скрылся в траве. Даже не попрощался, коварный. Конечно, здесь не песчаная пустыня. Нормальная растительность, лес. Неудивительно, что после потери огорода его, теперь уже бывший, сосед решил перебраться в места более подходящие для земледелия.

   Расстелил карту, определился. Да, он там, где условленна встреча. По мобильной рации вызвал Зою. Эти компактные устройства с подзарядом от встроенной динамки с рычажным приводом и двумя десятками фиксированных настроек спокойно достают километров на пять.

   Вместо Зои ответила ее мама. Все было плохо. Зоя ушла, оставив записку, что заболела. Просила не искать. Это вообще у бродяг было в обычае, что, почувствовав себя плохо, человек покидал группу, дабы не инфицировать родных. Потом, если поправится, найдет своих. Или не поправится.

   Поступив достойно, его лапушка сильно понизила свои шансы. Выздороветь без ухода, когда никто не накормит и не напоит, да еще и оказавшись беззащитной перед хищниками - маловероятно. Собственно, маловероятно и в условиях стационарной клиники при самом лучшем уходе - у здешних заболеваний репутация убийственная. Однако Витян ведь не бродяга. Его убеждения формировались в иных условиях. Да он сдохнет, если не сможет помочь.

   Первая проблема - отыскать. Судя по всему, до девушки несколько километров. Не больше. Вызовы по рации она должна слышать. И рация у нее своя. Этот примитивный аппарат работает или на прием, или на передачу. И не выключается, пока есть напряжение на аккумуляторе. На вызовы она не отвечает, а ведь родные вызывают ее. Он это слышит.

   Вспомнил, что чувствовал, когда болел. Он бы, конечно избавился от раздражителя. Сделал бы так, чтобы звуки прекратились. То есть, поставил тумблер на передачу. Можно еще сменить частоту, но при нетвердом сознании подковыривать крышку.... Да идет оно лесом! С другой стороны, в этих рациях, несущая частота не выключается, независимо от того, поступает или нет сигнал с микрофона. На Земле мамочки такие "игрушки" подкладывают шустрым чадам в карманчик, особенно, если в парке гуляют, или на пикник собрались. Тогда потерявшегося карапуза легко найти по пеленгу. В этом лесу море звуков. Даже, если Зоя молчит, хоть что-то да пробьется в эфир через передающий тракт.

   Вот сейчас никто не передает. Все на приеме. Поднес свою рацию к уху, вслушался. Что-то есть. На самом пределе чувствительности слуха различается слабенький посвист. Поворачиваемся. Мало кто знает, что у этой рации антенна имеет выраженный вектор направленности. Витян сам таким способом сестренку искал, когда она, заигравшись, забредала невесть куда.

   Спокойно! Есть! Двигаемся влево.

   Зою он нашел после пятой "обсервации". Даже не особо петлял. Она без сознания лежала метрах в двадцати от обреза воды в полукилометре от места, где он причалил. Бред, жар. Рация действительно включена на передачу. Валяется у самой руки. Только вот не свистит тут никто. А последний раз он метрах в ста был, когда слышал.

   Намочил платок, положил на лоб девушки, и бегом к судну. Подогнал его, привязал к берегу и снова к больной, теперь уже не с пустыми руками. Убрал с земли мусор, раскатал подстилку, устроил горемычную на сухом, подложив под голову скатанный спальный мешок. Теперь к аптечке. Витамины, имуноподдерживающие, противомикробные. Как сам лечился.

   И еще вспомнил, что часто хотел пить. Костерчик, котелок. Ловим рыбку и варим юшку. Студим, чтобы не обожглась. И думаем. Здесь кто-то свистел. И ушел, заслышав его шаги. Попробуем свой барнотский:

   - Помогать. - Единственное осмысленное, что пришло в голову.

   - Кому помогать? - донеслось из зарослей?

   Указал на Зою и ответил. - Этой помогать.

   - Это не Феофан. - Ага. Выходит, Феофан, самоназвание барнотов. На свист ложится просто само собой. И ему объяснили, что чужим не помогают. Собственно, какую помощь он ждет от этих зверьков! С другой стороны хорошие отношения - вещь в принципе невредная.

   - Иди есть. - Эту фразу он знает твердо. Достал из котелка сварившуюся рыбу, положил на картонную тарелочку и поставил почти к тем зарослям, из которых с ним "разговаривали".

   Напоил Зою теплым отваром, сменил компресс. Оглянулся - угощение пропало. Как он и ожидал, вместе с тарелкой. Его сбежавший барнот тоже вареную рыбку уважал. Открепил скатку от рюкзака больной, раскатал подстилку, расстелил спальник. Девушку раздел и осмотрел всю от пяток и до макушки. Следы от укусов насекомых нашлись за ухом и в области поясницы. Картинка походила на то, что было с ним. Значит, есть надежда.

   Его рация, стоящая на приеме, как раз пробудилась.

   - Зоя, ответь! Зоя ответь, это папа! - Голос встревоженный. - Зоя, мы никуда не уйдем. Прочешем всю местность и найдем тебя.

   - Я Виктор. Зою нашел. Она хворает, так что пока держитесь поодаль. Ориентир - мой катамаран. Мы в помощи не нуждаемся.

   Далее перечислил лекарства, которые применил, сообщил, что она без сознания, и температурит. И оборвал сеанс связи.

   Уложил больную в спальник, укрыл от летучих кровососов. Где-то кто-то истошно верещал. Витян спустился к воде, взошел на настил катамарана, и увидел, что в том месте, куда он в первый раз причаливал, по берегу мечется его ерсук и оглашает окрестности своими возмущенными воплями. Покричал ему в ответ, помахал рукой, понял, что замечен, вернулся к костру. Заметил, или просто показалось? Как будто что-то метнулось от больной в ближайшие заросли.

   Подошел. Покрывало лежит иначе. И рука из-под него выставляется ладонью вверх. Приподнял край. Вот это новость. На запястье кровавый укус. Видны проколы кожи, оставленные клыками. И все это выпачкано какой-то зеленой массой, типа жеваной травы.

   - Помогать не Феофан. - Донеслось из кустов. - Надо есть.

   Присел, задумался. Он ведь очнулся покусанным точно таким же способом. И следов травяной жвачки с себя отколупал немало. Это что же, барнотская медицина? Велики чудеса твои, Господи! Ладно, он в этих местах новичок, так что пусть все идет естественным ходом. Земные лекарства ведь не он один применял на этой планете. А только болезнь пережил именно он. В отличие от множества других прихворнувших. И чье лечение ему помогло - людское или звериное - вопрос далеко не очевидный.

   А тут местный житель обещает помочь, при условии, что ему обеспечат полноценное питание. Быть посему. Напоил Зою, сменил компресс и принялся готовить снасть на судака.

   ***

   Клевало неважно. И поймались не судаки, а некрупные осетровые. Пара остроносых, с шипами по спине и бокам. Названия он не знал. Сварил, однако. Юшка получилась с желтоватым жирком. Пока занимался стряпней, слушал, как в кустах идет неудержимый пересвист ерсуков. Разобрать толком ничего не удалось. Слишком быстро тараторят.