Черный ящик с Руддерогги

- Ваше величество… Её величество, ваша супруга…

И тут же исчез. Похоже было на то, что его просто отшвырнули. И его место заняла статная дама в шелках и павлиньих перьях. Красивая. Очень. С лицом Дении. Стройная, с узкой талией, выразительным бюстом, о ножках сказать ничего не могу - из-под подола виднелись только носки туфелек - кажется, серебряных. Дения взмахнула веером, как если бы это была шпага, и произнесла громко и, безусловно, с крайним раздражением:

- Людвиг, в конце концов, сколько же можно…

И тут же умолкла. Вгляделась в меня. Взвизгнула, словно я был мышью. И заявила:

- Тут что-то другое. Немедленно уберите это! И исчезла.

Странный сон, - успел подумать я, вновь засыпая. Но ненадолго.

На сей раз меня разбудил толчок в бок. Очень крепкий. Пришлось снова вернуться в явь - во всяком случае, так я предположил в первое мгновение. Потому что я всё ещё сидел в кресле. В левом. Пилотском. Штурвал (старинный орган управления) покачивался передо мною, а под ногами была земля - но не близко, километрах, наверное, в десяти. Я покосился направо. Автором толчка оказалась сидевшая в правом - второго пилота - кресле Дения. Выражение, с каким она смотрела на меня, даже оптимист не назвал бы ласковым. Тигрица. Столь же разъярённая, сколь и очаровательная. От неё исходил горьковатый аромат любви. Но раздавшееся рычание…

- Ты что - болен? Брось штурвал! И сейчас же…

Я и в самом деле ухватился было за штурвал - и, кажется, слишком выбрал его на себя. Сверх меры задрал нос. И послушно отпустил его. А она…

- Кто ты? И как сюда попал? Где Руггер? Что происходит? Кажется, я сильно испугал её. И протянул руку, полагая, что

моё прикосновение её успокоит. Ощущение от контакта было горячим. Выше сорока градусов. Но это была не её температура, а чёрного ящика. Он грелся - следовательно, работал. И вокруг был всё тот же номер.

Дальше всё шло в том же ритме. Провал в сон. Пробуждение. Непременно по соседству с женщиной. Иногда - не Денией. Но обязательно - не скажу «красивой», но во всяком случае более чем привлекательной. На пляже в неизвестном мире - небо там было нежно-зелёное. Женщина не испугалась, но постаралась отойти подальше. В цирке на соседних креслах - это при том, что цирка я не люблю и туда не хожу. В какой-то лаборатории, набитой стеклом и электроникой разнообразных конфигураций. Визг, какая-то склянка разбилась. И ещё… и ещё…

Это мне надоело. Я сказал Пандорчику:

- Не надоело рыться в моём подсознании? Заканчивай. Или я тебя уж как-нибудь, но выключу. Или просто…

И в самом деле: куда уж проще? Вернуть его в пакет. Вынуть второй. Поставить на стол. И сказать:

- Нарекаю тебя Чернышом. И прошу: дай поспать спокойно, а?

И в очередной раз уснул.

А потом проснулся окончательно. Чтобы убедиться в том, что в номере ничего не изменилось. Ощущение было таким, как если бы я спал не меньше суток и без всяких снов.

Но что-то всё же тут успело произойти.

Нет, за окном по-прежнему была ночь.

А вот на столике, перед ящиком, лежало Что-то, чего раньше там не было.

Я осторожно протянул руку. Взял. Осмотрел.

То была выходная виза. Пропуск в мир Руддерогги.

- Спасибо, - сказал я Чернышу от всей души. - Твой должник.

Ящик опять высокомерно промолчал. Но я решил больше не обижаться.

Выход в город был, как и следовало ожидать, закрыт, в контрольных будках не виднелось ни души. Техника, однако, не спала. Я неосторожно сделал лишний шаг - и раструбы дистантов у выхода шевельнулись, взяли меня на придел. Я сразу же отступил и даже прижал руку к сердцу в знак извинения. Сохраняя дистанцию, по дуге приблизился к кнопке вызова дежурного. Виза давала право входа и выхода в любое время суток.

Декан появился почти сразу. Похоже было, что он ожидал такого приглашения.

- Уходишь, значит, констатировал он без малейшего удивления.

- Да время вышло, - ответил я.

- Дойдёшь? Как ноги-то?

- Ничего. Как-нибудь.

Декан сунул руку в дверцу своей будки, вынул оттуда и бросил мне сумку с лямкой - носить через плечо:

- Держи. Береги. Три часа жизни.

- Ничего. У меня мембраны.

- Они тебе помогут, как покойнику клистир. Там вообще пусто. Вакуум. Это же видимость, не планета. Наводка. То, на чём мы держимся, - всего лишь глыба, обломок десять на семь на два. Наше поле кончится через тринадцать метров. Сразу. Ты что, решил в таком виде выйти? Сейчас дам тебе спецкостюм, переоденешься…

- Всё не устаёшь меня радовать, - сказал я хмуро.

- Вернёшься - сюда не подходи. Твой вход будет - третий справа.

- Думаешь, я вернусь? - спросил я просто так, для порядка.

- А куда же ты денешься.

Он внимательно следил за тем, как я переодевался, потом проверил, всё ли я сделал правильно. И только после этого включил отпирающее устройство. Покосившись на дистанты, я вышел, крепко прижимая к груди чёрный ящик. Створки за моей спиной бесшумно сошлись.

Снаружи было облачно и прохладно, по телу пробежала лёгкая дрожь. А потом, как только я вышел из-под поля, обрушился мороз, прекрасная температура для смерти. Вокзал, конечно, излучал тепло, но чисто условное, его было не ощутить уже в паре метров. Хорошо, что к таким шуткам природы я оказался подготовленным заранее. Отопление костюма включилось по автомату, сумку дыхания я подключил, ещё находясь под полем. На секунду остановился, чтобы сориентироваться. Посмотрел наверх; где-то здесь над головой должен был висеть ретранслятор, Я нашёл его почти сразу. Он был не в зените а, как и должен был висеть, на востоке со склонением градусов в тридцать. В этом направлении я и направился. Было совсем темно, лун здесь не полагалось, дорога была едва намечена, так что идти приходилось осторожно, опасаясь и колдобин, и пусть несложных, но всё же ловушек. На устройство сложных не было времени - во всяком случае, на это я надеялся. Дорога вела на высотку, откуда должен был открыться вид на то место, куда я шёл.

Это не было городом. Сейчас ретранслятор был выключен, и камеры в макете - тоже, так что место, на которое проецировалось увеличенное изображение макета, было пустым. Хотя и не совершенно: тот небольшой пятачок, который в макете не был занят ничем, просто на небольшой площадке росло несколько деревьев - тут, в реальности, возвышалось небольшое, круглое в плане строение, напомнившее мне старинный вход в подземку-несколько таких станций, охраняемых законом, ещё существовали на Теллусе. Купол был освещен снаружи шестью прожекторами тихого (как это называется на нашем жаргоне) света, и это помогало приблизиться к нему, не теряя направления. Но я не стал спешить, напротив, всё замедлял шаги. Если в Куполе бодрствовали - а им сейчас полагалось быть начеку - меня могли уже наблюдать, а укрыться за чем-нибудь на гладкой площадке было невозможно. Оставалось только надеяться на…

В тот миг, когда я так подумал, источник моей надежды издал слабый звучок. Он не был бы слышен и в двух шагах, но в моём ухе прозвучал совершенно чётко. Это было сигналом. Я остановился в ожидании. Грудь ощутила жар: ящик работал. Минута прошла. Вторая. Снова пискнуло - дважды. Это означало, что авизуальное поле наведено. Я помнил, что оно может держаться десять минут, таким был, по словам декана, оперативный запас костюма. После этого требовалась новая зарядка, а я не был уверен, что нужная система окажется там, куда я направлялся. Так что нельзя было терять ни секунды.

За минувшие в ожидании минуты я успел восстановить в памяти всё об объекте, что было мне известно из тех источников, что вручил мне мой шеф. И сейчас уверенно направился не прямо, а принял левее, потому что нужный мне вход должен был помещаться именно там.

Там он и оказался. Хотя увидеть его можно было, лишь напряженно всматриваясь в гладкую стену в путанице жёлто-зелёных бесформенных линий и пятен.

Зато датчики охранной системы были замаскированы не очень тщательно, намётанный глаз определил их за минуту с лишним. Впрочем, я это сделал просто для тренировки. Мой черныш сделал это быстрее. Минута с лишним понадобилась ему, чтобы заглушить их. Он пискнул трижды. Операция, эта третий. Вход возник - ровно настолько, чтобы я мог боком пройти внутрь. Так я и поступил.