Гражданская война

Еще не взойдя на корабль, я узнал, что моими спутниками на станцию будут трое господ. Во время плавания у меня было время познакомиться с ними.

Начну с Ежи Стовецки. Про себя он сказал, что недавно окончил Кембридж по специальности инженер по радиоэлектронике. Он был неширок в плечах, худощав и ростом выше среднего, длиннолицый; его лицо ваяла молодость, высокий лоб прикрывала тяжелая светлая прядь волос, черные глаза смотрели насмешливо, не задерживаясь на собеседнике, и эта насмешливость странным образом сочеталась в нем с вызывающим и холодным высокомерием аристократа.

Вторым был Жорж Дудинкоф, мой коллега, однако нейрохирург: беловолосый, с лицом, словно сморщенная мочалка, с колючим взглядом. Если бы не фигура атлета, он вполне мог бы сойти за столетнего старца. Подстать его внешности был и характер -- когда он говорил, мир словно обретал лишь темные и мертвые краски. И с первых минут искренне испытывая к Жоржу расположение, я старался ни в чем не спорить с ним.

Третьим и последним был Эди Кадо -- молчаливый, замкнутый господин, державшийся все время особняком. Плотный, приземистый, с пробивающейся лысиной, большелобый, с крупный мясистым носом и по-жабьи выпученными глазами.

О месте и целях нашей будущей работы мы почти не говорили, наверное, потому, что сведениями располагали весьма скудными. Знали только, что "Большой Джо" -- частная собственность компании и что круг исследований здесь не ограничен какой-либо конкретной областью науки.

Надо сказать, что путь наш был недолог, а по его завершению всех четверых ожидало путешествие на батискафе.

После того, как батискаф оказался внутри подводного саркофага, вновь прибывших поместили в так называемую дезинфекционную камеру, продержав в ней полных два часа. У выхода из нее нас встречал внушительных размеров чернокожий мужчина лет сорока, с красивым лицом, в облегающем могучую фигуру серебристом комбинезоне.

-- Здравствуйте, господа, -- оценивающе оглядел он каждого, -- Добро пожаловать на "Большой Джо".

-- Это что еще за обезьяна, -- шепнул мне Ежи.

-- Майкл Шелтон -- ваш шеф, -- чернокожий слегка склонил голову.

Я выразительно посмотрел на Ежи -- он ничуть не смутился, только лукаво улыбнулся.

-- Пойдемте, господа, -- Шелтон повел нас за собой, уже на ходу продолжая вводить в курс дела.

-- Я покажу Вам ваши каюты. Сегодня вы отдыхаете, к работе приступите завтра. Тогда и получите дальнейшие инструкции. Обедать можете у себя или в столовой... впрочем, чувствуйте себя как дома, думаю, во всем остальном, касающемся мелочей, разберетесь сами... А вот и Ваша каюта, господин Ленурье... Недолго думая, поблагодарив шефа, я удалился в свои апартаменты.

Громко сказано -- "апартаменты": пенал крупного сечения два на четыре метра, где, однако, нашлось место для койки, стола, кресла, бара и компьютера.

Вдруг безумно захотелось спать, и в том не было ничего удивительного -все эти перелеты меня порядком измотали. Мне не составило бы труда уснуть, но, как только я сомкнул веки, раздался бесцеремонный стук в дверь. Не на шутку рассердившись, я все же потянулся к пульту у изголовья -- люк бесшумно ушел в стену, впуская двухметрового великана, немногим моложе меня, с открытым и чистым лицом, и в том же комбинезоне: право, этот пенал был рассчитан явно не на него.

-- Привет старик! -- пробасил мой незваный гость, ставя на столик бутылку виски и присаживаясь на койку, -- Боб, инженер первого уровня... Выпьем? -- подмигнул он.

-- Роберто Ленурье... Боб, дружище, извини, чертовски устал, -- как можно мягче попытался сказать я.

-- Роберто! Да здесь пить нечего! -- улыбался во весь оскал зубов Боб.

Он почти заставил меня наполнить бокал, но едва я прикоснулся к нему, как Боб живо обернулся на шаги в коридоре и воскликнул:

-- Эй ты, урод!!!

Через открытый люк я увидел мутанта. У него был выпирающий массивный лоб, глубоко посаженные и умные глаза, но вновь две головы, что сидели на толстых сильных шеях одного широченного короткого прямоугольного туловища, у которого были две руки и четыре ноги, кривых и тонких.

-- Урод!!! -- Боб закипел от ярости, -- я же сказал, не попадайся мне больше.

-- Господин Брайтон! -- оборвал его карлик-мутант и продолжил надтреснутым неприятным голосом одной из своих голов, подчеркнуто с презрением выделяя каждое слово, -- Господин Брайтон, это переходит все границы.

И ту же секунду он неожиданно обратился ко мне:

-- Собственно, я к Вам, господин Ленурье.

Боб не дал ему договорить.

-- Что?! -- вскричал верзила.

Боб Брайтон, бурей ворвавшийся в коридор, схватил карлика повыше пояса, поднял над собой, а затем, бросив его о стену, нанес всего один, но убийственный удар куда-то под дых. То, как все четыре глаза вдруг синхронно округлились, едва не выскочив из орбит, со стороны, может быть, и выглядело забавным, но у меня это вызвало лишь чувство жалости. Каждый рот его широко раскрылся, пытаясь поймать воздух, но тут же ртом и носом хлынула кровь.

Победитель мог торжествовать, впрочем, так оно и было.

-- Позвольте, -- отстранил я Брайтона, склоняясь над мутантом.

Заметив, что я не разделяю его хорошего настроения, к тому же недовольный моим поведением, Боб разозлился и на меня.

-- Отойди -- прогремел он.

-- Но дело дрянь, -- не поднимая на него глаз, сказал я.

-- Задавлю! -- это было словно раскаты грома.

Мне бы испугаться, но внезапно я услышал ироничный голос Ежи:

-- "Сколько лишних слов",

Я повернул голову: он стоял в пяти шагах за Бобом, а чуть поодаль и Жорж Дудинкоф.

-- Честное слово, на Вашем месте я отправился бы спать, -- сказал Ежи, сопроводив свой совет лучезарной улыбкой.

На мгновение Боб Брайтон то ли удивился, то ли растерялся.

-- Это ты мне, сопляк!

Ежи скорчил гримасу: "Да вы грубиян, сэр!".

-- Сопляк, -- заревел Боб и двинулся на смельчака.

-- Еще шаг -- и я стреляю! -- подал теперь голос Жорж, и в руке его оказался крошечный пистолетик.

Нет, ничто не могло отрезвить Боба...

Ежи отлетел в сторону, едва устояв на ногах, но о нем забыли -настоящим раздражителем стал Жорж. В том, что он выстрелит, я не сомневался...

Впрочем, сказав, что ничто не могло отрезвить Боба, я ошибся. Появление босса преобразило Брайтона мгновенно. Он застыл истуканом, изобразив на лице раскаяние.

-- У Вас проблемы, Боб? -- не скрывая иронии, спросил Майкл Шелтон. Однако, увидев распластавшегося на полу карлика, он нахмурился. -- Брайтон, ближайшим рельсом Вы будете отправлены на землю, а до того я запрещаю Вам покидать каюту... Господин Дудинкоф, пистолет! Вам должно быть известно, что на станции запрещается даже хранить оружие.

-- Думаю, если бы это правило соблюдалось столь неукоснительно, этот господин не лежал бы сейчас в луже крови, -- язвительно заметил Ежи. Жорж, напротив, молча протянул Шелтону свою "игрушку".

-- Господа, помогите перенести этого несчастного в медицинский блок...

Очень скоро карлик оказался на операционном столе. Положение было серьезным. Шелтон попросил Ежи позвать господина из шестнадцатой каюты. -"Он хирург, к тому же без него нам не справиться", -- так он пояснил эту просьбу; тем не менее операцию мы начали втроем.

-- Сэр! -- Минуты через три-четыре нарушил напряженную тишину чей-то голос, я готов был поклясться, что это был голос карлика. Я опешил, поднял глаза и едва не выронил зажим. Приготовившийся ассистировать вместе со мной Шелтону и стоявший у стола доктор, я готов был поклясться, -- был Ламоль; от лежащего под наркозом двойника он отличался лишь ростом и, пожалуй, возрастом.

-- Ленурье! -- строго окликнул меня шеф.

Я пришел в себя... Спустя полчаса все благополучно завершилось. Вряд ли, конечно, карлик смог бы приступить к работе в ближайший месяц, но угроза для его жизни миновала.

-- Знакомьтесь, Ламоль-младший, -- представил мне двойника Шелтон.