Мир-Кольцо

— Так в чем же дело?

Несс начал прохаживаться по комнате.

— Многих дисквалифицировали последующие неудачи, а из остальных нам ни до одного не удалось добраться. Когда мы им звоним, их нет дома. Когда звоним второй раз, компьютер неправильно соединяет. Когда хотим поговорить с кем-нибудь из семьи Брандтов, звонят все видеофоны в Южной Америке. Были уже жалобы, а это очень неприятно.

Тук-тук-тук. Тук-тук-тук.

— Ты даже не сказал мне, куда вы летите, — пожаловалась Тила.

— Еще слишком рано. Зато ты можешь…

— Красные когти финагла! Ты даже этого нам не скажешь?

— Ты можешь взглянуть на голографию, она у Луиса. Это единственная информация, которую я пока могу вам дать.

Луис вручил ей голографию с ослепительно белым диском, окруженным голубой лентой. Тила долго смотрела на нее, и только Луис заметил, что от ярости кровь бросилась ей в лицо.

Когда она заговорила, то выплевывала каждое слово, словно косточки от мандарина.

— Это самая сумасшедшая история, о которой я слышала. Ты хочешь, чтобы мы с Луисом полетели куда-то за пределы известного космоса в обществе кзина и кукольника, получив вместо информации о цели путешествия только голографию со светлым пятном, опоясанным голубой лентой? Это… это же смешно!

— Видимо, надо понимать, что ты отказываешься?

Брови девушки поднялись.

— Я должен получить ясный ответ. В любой момент мои агенты могут локализовать другого кандидата.

— Именно, — сказала Тила Браун. — Я отказываюсь.

— В таком случае помни, что, согласно вашим законам, ты должна хранить в тайне все, что здесь услышала. Ты получишь гонорар, как консультант.

— А кому я могла бы сказать? — рассмеялась Тила. — Кто бы мне поверил? Луис, неужели ты хочешь отправиться в это неслыханное…

— Да. — Луис уже думал о других делах, а среди прочего — о том, как поделикатнее выставить ее из кабинета. — Но еще не сейчас. Прием продолжается. Кстати, ты не могла бы кое-что сделать для меня? Переключи воспроизведение с четвертой ленты на пятую. И скажи тем, кто будет спрашивать, что я через минуту приду.

Когда дверь за ней закрылась, Луис сказал:

— У меня к тебе просьба, Несс. Для твоего собственного блага. Позволь мне оценивать, годится ли выбранный человек, чтобы лететь в Неизвестное.

— Ты знаешь, какие качества меня интересуют, — ответил Несс. — Знаешь и то, что нам не из кого выбирать.

— Ты сам говорил, что вы нашли несколько тысяч…

— Многие не годятся, а других мы не можем локализовать. Может, ты все-таки скажешь, почему, по-твоему, Тила не годится для наших целей?

— Она слишком молода.

— Любой другой кандидат будет ее ровесником.

— Наследники счастья! Ну, хорошо, не будем об этом дискутировать. Я знаю людей, у которых найдутся и гораздо более серьезные бзики. Некоторые из них еще здесь… Кроме того, ты сам видел, что она не ксенофил.

— Но и не ксенофоб. Она не боится никого из нас.

— У нее нет искры. Нет… нет…

— В ней нет беспокойства, — подсказал Несс. — Она счастлива там, где находится. Это, действительно, минус. Она ничего не хочет. Хотя, откуда мы можем знать? Мы же не спросили ее.

— Ладно, ищи дальше, — буркнул Луис и открыл дверь кабинета.

— Луис! Говорящий! — почти пропел кукольник. — Пришел сигнал! Один из моих агентов нашел очередного кандидата!

Луис медленно просыпался. Он помнил, что вошел в спальню, надел на голову ленту и запрограммировал сон на час. Вероятно, это и было час назад. Устройство выключилось, а его разбудило давление ленты… Однако на голове ее не было.

Луис резко сел.

— Я сняла ее, — сказала Тила Браун. — Тебе нужен был сон покрепче.

— О, боже, сколько времени?

— Пять минут шестого.

— Хороший же из меня хозяин. Как там прием?

— Сократился до двадцати человек. Не беспокойся, я сказала им, что делаю. Все решили, что это хорошая мысль.

— Ну, ладно. — Луис скатился с кровати. — Спасибо. Может, почтим своим присутствием самых выносливых?

— Сначала я хотела бы с тобой поговорить.

Он снова сел. Сонливость медленно проходила.

— О чем? — спросил он.

— Ты действительно летишь в это безумное путешествие?

— Действительно.

— Я не понимаю, почему.

— Я в десять раз старше тебя. Мне не нужно зарабатывать на жизнь и не хватает терпения, чтобы стать ученым. Когда-то я немного писал, но оказалось, что это тяжкий труд, я не ожидал такого. Что мне еще остается? Вот я и развлекаюсь.

Она покачала головой, и по стенам заплясали огненные тени.

— Это вовсе не похоже на забаву.

Луис пожал плечами.

— Мой главный враг — скука. Она убила многих моих друзей, но я ей не дамся. Когда мне скучно, я рискую.

— А не лучше ли сначала узнать, в чем заключается этот риск?

— Я получу много денег.

— Они тебе не нужны.

— Зато человечеству нужно то, что предлагают кукольники. Ты же сама слышала о корабле с гиперпространственным двигателем. В известном космосе это единственный корабль, который может преодолеть световой год быстрее, чем за три дня. Ровно в четыреста раз быстрее!

— А зачем летать так быстро?

Луису не хотелось начинать лекцию о взрыве в ядре Галактики.

— Вернемся на прием.

— Нет! Подожди.

— Хорошо.

У нее были длинные ладони с тонкими пальцами, которые сверкали отраженным светом, когда она нервно расчесывала свои пылающие волосы.

— Ненис, не знаю как это сказать. Луис, сейчас в твоей жизни есть кто-то, кого ты любишь?

Он не ждал такого вопроса.

— Пожалуй; нет.

— Я действительно похожа на Паулу Черенков?

В полумраке спальни она выглядела, скорее, как пылающая жирафа с картины Дали. Ее волосы светились собственным светом, словно яркие оранжевые языки пламени. В этом свете все остальное тело Тилы Браун было только тенью, обозначенной кое-где случайным отблеском. Все недостающие детали были в памяти Луиса: длинные, стройные ноги, округлые груди, нежная красота небольшого лица. Впервые он увидел ее четыре дня назад, она висела на плече Тедрона Догени, который прилетел на Землю лишь затем, чтобы поздравить Луиса.

— Я думал, что это она, — сказал он. — Она живет теперь на Нашем Деле, где я и познакомился с Догени. Когда я вас увидел, то подумал, что Тед и Паула прилетели одним кораблем. Только подойдя поближе, я заметил разницу. У тебя ноги лучше, но у Паулы красивее походка. Ее лицо было… пожалуй, холоднее. А может, мне только кажется.

За дверью каскадом звуков взорвалась компьютерная музыка, дикая, чистая и какая-то неполная без огней, составляющих с ней единое целое, Тила беспокойно шевельнулась.

— О чем ты думаешь? — спросил Луис. — Помни, что кукольник может выбирать среди тысяч кандидатов. Он может найти четвертого члена экипажа в любой день, в любую минуту. Ну что, идем?

— Идем.

— Останешься со мной, пока мы не отправимся?

Тила кивнула своей огненной головой.

Кукольник появился два дня спустя.

Луис и Тила сидели на газоне, занятые смертельно серьезной игрой в магические шахматы. Луис только что сбил ее коня и начинал уже жалеть об этом. Тила играла по наитию, и ее очередной ход невозможно было предсказать. К тому же она сражалась не на жизнь а на смерть.

Она думала над ходом, когда к ним подъехал робот, обратив на себя внимание громким писком. Луис взглянул на его экран и увидел на нем двух одноглазых питонов.

— Давайте его сюда, — лениво сказал он.

Тила грациозно встала.

— Вы, наверное, будете говорить о каких-нибудь секретах.

— Возможно. Что ты будешь делать?

— Я давно не читала. — Она погрозила ему пальцем. — Не трогай доску!

В дверях они разминулись с кукольником: она махнула ему рукой, а он прыгнул футов на шесть в сторону.

— Прошу прощения, — сказал он своим чувственным голосом. — Ты меня напугала.

Тила удивленно подняла брови и исчезла в доме, не сказав ни слова.