Вне бездны времени

— Гиена, змея, ящерица! — вопил он. — Как смеешь ты даже прикасаться своими нечистыми, мерзкими, оскверняющими лапами к Вьеру — священным избранникам Лауты!

Но Брэдли тоже рассвирепел. Поэтому, когда он заговорил, на губах его играла зловещая усмешка.

— Я убью тебя за то, что ты сейчас со мной сделал! — с этими словами он схватил Фош-бал-соджа за горло. Второй Вьеру, спавший, когда Брэдли уходил, куда-то исчез, и они были одни. Фош-бал-содж оказался более серьезным противником, чем напавшие на него на улице. Хотя Брэдли держал его за горло одной рукой, а другой осыпал ударами в лицо и корпус — короткими, тяжелыми тычками мастера клинча, тот не собирался сдаваться без сопротивления. Он бил и царапал Брэдли своими когтистыми руками, прикрываясь крыльями от безжалостного града ударов, и, в свою очередь, стараясь схватить его также за горло. Вскоре Брэдли удалось сделать подножку своему противнику. Оба покатились на пол. Брэдли оказался внизу, и в ту же секунду когтистые лапы Фош-бал-соджа сомкнулись у него на горле. Вьеру обладал немалой силой, и Брэдли очень скоро почувствовал, что перевес уже не на его стороне. Задыхаясь от недостатка воздуха, он нащупал пистолет свободной рукой. С трудом вытащив его из кобуры, он, всего в нескольких мгновениях от смерти, с упрямством маньяка вновь вспомнил о своих драгоценных патронах, которые надо было беречь. С этой мыслью он перехватил пистолет за ствол и рукояткой нанес Фош-бал-соджу страшный удар между глаз. Бесчувственное тело противника мягко осело на пол.

Несколько минут Брэдли лежал рядом с Вьеру, жадно дыша и стараясь прийти в себя. Наконец, он поднялся и склонился над ним. Крылья Вьеру беспомощно раскинулись в стороны, круглые глаза смотрели в потолок. Он был мертв. И сразу же перед мысленным взором Брэдли возникли все сложности и опасности, грозившие ему в связи с этим убийством.

Первым его побужденном было попытаться каким-то образом спрятать тело, а самому постараться бежать. Подойдя ко второй двери, он открыл ее и заглянул внутрь. В комнате, напоминавшей кладовую, находился рулон белой материи, похожей на ту, из которой были сшиты одежды Вьеру, и стояло несколько сундуков. Сундуки, выкрашенные в белый и голубой цвета, имели каждый какую-то надпись иероглифами: белым на голубых сундуках и голубым на белых. В одном углу лежала куча черепов, почти достигающая потолка, а в другом — целая стопа высохших крыльев. Эта кладовая имела столь же неправильные очертания, что и комната, но в ней были только одно окно и одна дверь. Выхода на крышу здесь не было, а самое главное — в ней не было ни души.

Брэдли поспешно втащил мертвого Вьеру в кладовую и закрыл дверь. Затем он огляделся. Один из сундуков показался ему достаточно большим, чтобы вместить труп, если согнуть колени, и Брэдли направился к нему. Крышка сундука состояла из двух половинок, крепившихся на противоположных стенках и плотно смыкающихся друг с дружкой в центре. Замка на крышке не было. Подняв одну из половинок, Брэдли заглянул внутрь. В изумлении он наклонился ниже, чтобы получше рассмотреть содержимое: сундук был наполовину полон золотыми украшениями. Здесь были кольца, браслеты, застежки — все червонного золота. Прикинув, что места в сундуке для трупа не хватит, Брэдли принялся искать другой способ скрыть улики преступления. Заметив, что между сундуками и стеной есть достаточное пространство, он затолкал тело туда, а сверху накрыл кусками белой материи, полностью закрыв ими мертвеца. Теперь оставалось только спастись самому — вот только как это сделать средь бела дня, было пока неясно.

Подойдя к двери в дальнем конце кладовой, он осторожно приоткрыл ее. Прямо перед ним в двух футах высилась стена соседнего здания. Раскрыв дверь пошире, Брэдли высунулся и поглядел по сторонам. Слева на всем протяжении крыши никого не было, а справа в двадцати футах возвышалось другое строение, полностью закрывая вид с этой стороны. Выскользнув в дверь, Брэдли повернул направо и через несколько шагов оказался в узком проходе, разделяющем два здания. Войдя в него, он прошел почти половину его длины, когда на противоположном конце появилась фигура Вьеру. Хотя тот и не смотрел в его сторону, но в любую секунду мог повернуться и обнаружить беглеца. Слева от Брэдли находилась небольшая треугольная ниша в стене дома, и он спрятался в ней. В нишу выходила выкрашенная желтым дверь. Как и другие двери в домах Вьеру, она выглядела очень своеобразно. Поверхность ее состояла из деревянных пластин длиной от четырех до шести дюймов, выложенных под разными углами друг к другу. Результат напоминал работу пьяного паркетчика. Крепились эти пластины одна к другой, очевидно, посредством клея, а также каких-то волокон растительного происхождения. Затем все это покрывалось краской. Держалась дверь на круглом деревянном стержне двух дюймов в диаметре, а закрывалась изнутри с помощью полудиска из дерева, закрепленного на внутренней стороне.

Пока Брэдли стоял, прижавшись к стене и разглядывая желтую дверь, Вьеру в дальнем конце прохода развернулся и пошел в его сторону. Брэдли слышал, как его крылья шуршат, касаясь стены.

Теперь желтая дверь стала единственным средством избежать обнаружения и, недолго думая, Брэдли решительно толкнул ее и переступил порог, оказавшись в небольшой комнате.

Войдя, он услышал сдавленный возглас удивления и, повернувшись в том направлении, увидел прижавшуюся к противоположной стене девушку с выражением неописуемого изумления в широко раскрытых глазах. С первого же взгляда Брэдли понял, что она не принадлежит ни к одной из виденных им прежде рас, — в чертах ее лица и строении тела не было ни малейшего намека на хотя бы отдаленное родство с этими дикарями. Да и одета она была совсем по-другому или, сказать точнее, она была именно одета, в отличие от большинства из них.

На ней был род туники из мягкой выделанной оленьей шкуры. Она держалась на лямке, перекинутой через левое плечо, и ниспадала слева чуть ниже бедра, а справа почти до колена. Свободный пояс украшал ее талию, а на ногах и руках блестели золотые украшения, очень похожие на те, что Брэдли видел в сундуке убитого Вьеру, Волосы девушки были стянуты золотым обручем с треугольной диадемой на лбу. Кожа ее была белой, чистой и нежной. Фигура являла собой образец гармонии и девичьей грации, а красоте лица позавидовала бы любая из европейских красоток высшего света.

Но если девушка была удивлена неожиданным появлением Брэдли в комнате, сам он был просто ошеломлен, никак не рассчитывая встретить столь чудесное создание в Городе Черепов среди его ужасных обитателей.

С минуту они разглядывали друг друга с нескрываемым интересом, затем Брэдли заговорил по-каспакски, в меру своих скромных познаний в этом языке:

— Кто ты, девушка? — спросил он. — И откуда ты? Но только не говори мне, что ты Вьеру!

— Нет, — ответила она, — я не Вьеру. Брэдли заметил, что она даже задрожала, произнеся это слово.

— Я галу, — продолжала она, — а вот кто ты? По твоей одежде видно, что ты не галу, хотя и похож на него во всем остальном. И ты не из этого города, потому что за все десять лун, что я здесь, я не встретила ни одного галу мужского пола, а среди здешних обитателей таких, как мы с тобой, просто нет, если не считать пленных, а они все женщины. Выходит, ты тоже пленник, да?

Брэдли вкратце объяснил девушке, кто он такой, но очень сомневался, поняла ли она хотя бы половину его объяснений. От нее он узнал, что ее держат в плену уже много месяцев, но для чего, спросить так и не успел, поскольку в самый разгар беседы желтая дверь внезапно распахнулась и в комнате появился Вьеру с желтой полосой на одежде.

При виде Брэдли он пришел в ярость.

— Откуда здесь взялась эта тварь и как долго он здесь находится? потребовал он ответа у девушки.

— Эта "тварь" вошла в эту дверь прямо перед твоим приходом, — ответил вместо девушки Брэдли.

Вьеру облегченно вздохнул.

— Это очень хорошо для девушки, если так все и было, — сказал он. Значит, умереть придется только тебе одному.